Актеры двинулись прочь, вместе с качающей головой Хитер.
Мы с Тарой Чейн воспользовались возможностью взяться за освободившуюся дверь.
Первым из туземцев нам попался маленький лысоватый человечек по имени Пиндлфикс, которого я окрестил Злюкой и которого Белинда отправила к Покойнику.
– Сэр и мадам, добро пожаловать в «Дивные диковины». – Слово «мадам» он произнес на старомодный манер, будто «миледи» минувших веков. Претенциозность являлась частью обстановки «Дивных диковин». – Чем мы можем вам помочь?
Он догадался о статусе Тары Чейн. Но потом решил разглядеть ее мальчика, узнал меня и мгновенно встал в позу. Велел мне немедленно убрать свою поганую задницу подальше, одновременно призывая какого-нибудь охранника усадить вышеупомянутый неприглядный деликатес в ближайшую конскую кучу. А если таковой не окажется, непременно ее отыскать.
Лунная Гниль протянула изящную немолодую руку к горлу Злюки, словно желая убедиться, что шишка на нем – действительно кадык. Пиндлфикс продолжил свой монолог в тишине. Собравшиеся вокруг любители искрометных развлечений внезапно утратили интерес к происходящему.
Пиндлфиксу потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться, что его гортань потерпела поражение.
– Лягушка застряла в глотке, приятель?
Он перестал обращать на меня внимание. Неожиданно жизнь повернулась к нему ужасной стороной – обитательницей Холма, способной одним прикосновением лишить человека его голоса.
Сообразительный Злюка быстро приспособился к переменам и всего за несколько ударов сердца стал глубоко уважительным.
– Полегче, сэр, полегче, – сказала ему Лунная Гниль. – Хорошая служба работы с покупателями – залог успешного бизнеса. Вы согласны?
– Да, мадам! – беззвучно ответил Злюка и качнул верхней половиной тела, словно Тара Чейн была иностранным сановником, или он сам происходил из тех стран, где постоянно трясут головами.
– Намного лучше. – Она снова прикоснулась к его горлу. К Злюке вернулся дар речи, и он обмяк от облегчения. – Я могу устроить вечное молчание.
Злюка прекратил льстивые попытки выразить свою благодарность.
– Мы просто хотим здесь побродить, – сказал я ему.
– Как пожелаете, сэр. Как пожелаете. Позовите меня, если понадобится помощь. Я буду поблизости.
– Хотел бы я уметь проделывать такой фокус, – сказал я Таре Чейн. Надеясь, что моя зависть не слишком очевидна.
– Для этого нужен особый талант. Иначе все мужья будут этим пользоваться.
Ухмыльнувшись, она начала расхаживать по магазину, везде суя свой нос и пальцы. Пиндлфикс держался неподалеку, обычно перед нами, предупреждая всех об осторожности, но тут появился какой-то покупатель с большим заказом. Злюка отвлекся, а Тара Чейн провела нас в заднюю комнату, куда клиентов обычно не пускали. Отряды портных работали над костюмами. Тара Чейн отыскала маленького человечка, шившего длинный, тяжелый, условно церковный балахон с капюшоном, темно-коричневого цвета, с намеченной желтым мелом вышивкой. Она ничего не спрашивала и ни к чему не прикасалась, но человечек ни на миг не забывал о ее присутствии. Лунная Гниль подобралась пугающе близко, возможно, распространяя заразу.
Он работал все медленнее и медленнее. После нескольких минут наблюдений она сказала мне:
– Я увидела достаточно. Нам пора идти. Но сначала…
Тара Чейн схватила вспарыватель, прижала меня к стене и начала ощупывать. Я проявлял вежливость и спокойствие, полагая, что на публике она будет вести себя прилично. Хотя Лунная Гниль могла не устоять перед соблазном выкинуть что-то абсурдное на глазах у данной конкретной публики.
– Повернись-ка. В другую сторону. Стой. – Она ткнула в точку чуть дальше и выше моей правой тазовой кости, использовала вспарыватель. Портные прекратили работу и смотрели на нас. Тара Чейн продемонстрировала мне маленький кусочек полотна. – Прощай, маячок номер один.
– Я это видел, но не обратил внимания. Паленая вечно зашивает мои вещи без разрешения.
– Повернись еще немного. Эта тварь Хеления запускала руки тебе в штаны?
– Нет.
– Тем не менее маячок Стражи как-то туда попал.
Она потянула за пояс моих брюк.
– Мы же вроде собирались его оставить?
– Вечно ты портишь удовольствие. Я хотела заняться рыбалкой. Еще четверть поворота, пожалуйста. Превосходно. – Она начала хлопать по моей левой икре, все ниже, ниже и ниже. – Странно. Куда он делся? Эй, подними штанину.
Я подчинился. Она нахмурилась, немного подумала.
– Подними ногу, но не отрывай пальцы от пола. Вот этот дьяволенок! – Озадаченно: – Но как они это проделали? – При помощи ногтей и вспарывателя она выковыряла что-то из верхней части задника моего ботинка, располагавшейся выше лодыжки. – Какая-нибудь красотка цеплялась за твою ногу, пока ты сражался с зомби? Он давно здесь висит.
Я не стал даже пытаться спорить, что это были не зомби.
– Вы велели мне надеть удобную обувь. Но я этого не сделал.
– Что?
– Не сделал. Забыл. Я всегда ношу эти ботинки. Отличное место для маячка. Я понятия не имею, как или когда эту чертову штуку… его не заметишь, даже если искать.
– Не говори за профессионалов. Помимо следящих элементов, на нем скрывающие заклинания. Которые против меня не работают.
– Я слышал, что когда говоришь правду, это не считается за хвастовство.
Она неприветливо покосилась на меня.
– Сделаем вид, что я этого не слышала. – Тара Чейн подняла обе заплатки с маячками к свету. Кажется, облака начали расходиться. – Первый сорт.
– Их сделал один мастер?
– Думаю, да. Любитель коммерции.
За этими словами скрывались предрассудки, каких уже не встретишь. Нынче трудные времена, и даже дворянству хочется кушать.
Лунная Гниль проделала тихий хитрый фокус, который заставил портных бросить работу и вытаращить глаза. Она призвала крысу, здоровенного самца, не желавшего играть. Он сопротивлялся. Но тщетно. Самец подчинился воле Тары Чейн и пришел к ней.
Лунная Гниль как раз закончила вплетать маячок в шерсть на его спине, когда появился Злюка. Из его ушей валил пар.
– Какого черта вы тут делаете? – завопил он. Завопил в переносном смысле, с учетом имевшихся ограничений. – Хорошенького понемножку…
Лежавшие на коленях пальцы Лунной Гнили сплели узор. Пиндлфикс потащился к чародейке, сопротивляясь не менее яростно, чем до него – крыса.
Тара Чейн приветствовала портного словами любви, каких он никогда не слышал от женщины, причем столь ловко, что я упустил момент, когда она посадила на него второй маячок.
Страшно, страшно, страшно – если над этим задуматься.
Эта женщина способна манипулировать кем угодно.
Возможно, стоит попросить Кивенс сделать для меня на заказ сеточку для волос против Лунной Гнили.
– Не забивай свою хорошенькую головку, – сказала она мне. – К тебе я питаю особенные чувства. Что ж, пора идти.
57
Во второй раз подряд я без происшествий погрузился на лошадь. Каштанка восхищенно взвизгнула. Тем не менее моя выездка требовала шлифовки.
То же самое относилось к кобыле. Она была транспортным средством эконом-класса.
– Узнали ли мы что-нибудь полезное, профессиональный детектив Гаррет? – поинтересовалась Лунная Гниль.
– Ага.
Например, что не следует недооценивать Тару Чейн Махткесс. Это вам не просто вульгарная старуха.
– Это вы придумали всполошить их, – сказал я.
– Но разве не в этом заключается твоя особая техника? Разве ты не делаешь то же самое, прежде чем продемонстрировать твои устрашающие навыки выживания и слежки?
Она вновь играла со мной.
– Следить было не за кем. Мой партнер уже побеседовал с шумным коротышкой и одним из его коллег. Они являются именно тем, чем кажутся. Да, они претенциозны, но вовлечены в турнирную глупость лишь опосредованно и понятия не имеют, что случилось со Страфой.
Почему все не может быть просто? Хотя бы один раз. Почему нельзя просто подойти к тем, кто причинил боль Страфе, и отплатить им той же монетой с процентами?
– Подтянулись красные береты, – сообщила Тара Чейн.
Следовательно, при желании она могла быть внимательной. Я лишь мельком заметил лохматого и бородатого Престона Уомбла – хотя не мог объяснить, откуда взялась уверенность, что это Уомбл в камуфляже.
– Начальник втирал очки, когда орал на Уомбла и Мьюриэт. Он был недоволен, что их засекли.
– О да. Он плохой, плохой мальчик.
С сарказмом. Тара Чейн по-прежнему веселилась.
Мы направились в кузницу Тривиаса. Мастер Тривиас лично встретил нас, возможно, почуяв важную персону.
Лунная Гниль протянула ему завернутый в ткань предмет размером с коробку для ланча, что продают в уличных ларьках.
– Шесть штук.
– Должно хватить.
Тривиас проявлял больше уважения, чем, на мой взгляд, следовало. Он поставил предмет на массивный деревянный верстак, развязал и развернул ткань, аккуратно открыл контейнер, который действительно оказался старой коробкой для ланча. Внутри, на белой ткани, лежали шесть красно-коричневых цилиндров три дюйма длиной и менее полудюйма в диаметре. Они напоминали толстые кусочки темного мела. И произвели на кузнеца впечатление.
– О! И вы сделали их за одну ночь?
– Да. Это мастерство. – Она была довольна его реакцией.
Они продолжили разговор на узкоспециальные темы, словно люди отдаленно родственных профессий. Я воспользовался шансом побродить по кузнице и пообщаться с персоналом. Большинство с радостью согласилось поболтать со старпером, который проявил интерес не для того, чтобы покритиковать их работу. Я беседовал с подмастерьями и играл с собаками, пока Лунная Гниль не сказала что-то о том, что мечи должны быть связаны, как того требовал закон, и поэтому маячки активируются, когда мечи извлекут из ножен во второй раз. Тривиас не хотел экспериментировать с клиентами, когда они придут за заказом. Если один из стариков окажется чувствительным, он может почувствовать выброс при активации маячка.