Она была в великодушном настроении. Не раскинула ловушек для дураков, смешных, унизительных или опасных.
– Изменение планов, – сказала Лунная Гниль, догнав нас. – Я хочу повидать Барата, прежде чем мы отправимся за моей сестрой.
– На это уйдет время. Ее могут перевезти в другое место.
– Я это понимаю. Надеюсь, твоя помощница оправдает свою репутацию.
Паленая приосанилась.
– Возможно. В таком случае домой.
72
Мы почти дошли до места гибели Страфы, когда я осознал, что назвал ее особняк домом. Что ж. Это интересно.
Барата здесь не было. Я и не ждал его найти, но имело смысл проверить, чтобы не пришлось возвращаться. Будем надеяться, что он у матери. У нас не осталось времени на поиски. Если его не окажется у Метательницы Теней, я проголосую оставить эту затею.
Рейс и Декс сидели на кухне. Им явно нечего было делать. Они вяло трепали языками и подумывали о том, чтобы заняться ужином. Мы приказали стариканам высматривать чужаков. Тара Чейн велела отвести лошадей обратно в конюшню, где она их наняла.
Мы захватили несколько маленьких буханок черствого хлеба и продолжили путь.
– Собаки устали, – предупредила меня Паленая.
– Я тоже.
Шутка не сработала. Как обычно. Мое чувство юмора понятно мне одному.
– Они вольны уйти, когда пожелают. Могут остаться здесь, вернуться в особняк или на Макунадо-стрит. Или даже на кладбище. Никто не заставляет их таскаться за мной.
Тара Чейн насмешливо выдула пару галлонов воздуха.
Я попытался выяснить, в чем причина ее веселья, но она не была склонна к беседе. Я ее разочаровал. И мы добрались до двери Метательницы Теней.
Паленой и Доллару Дэну пришлось остаться с собаками, но они не обиделись. Их всех пустили в фойе. Мы с Тарой Чейн отправились проведать старую ведьму. Мне не терпелось уйти. Судя по всему, собирался дождь. В мокрую погоду у Паленой могут возникнуть проблемы со слежкой.
Барат и доктор Тэд сидели с Метательницей Теней, которая даже в коме выглядела устрашающе. Мужчины казались уставшими, но были в хорошем настроении.
– У нее прогресс, – сообщил Барат. – Она шевелит пальцами на руках и ногах. Один раз даже открыла глаза.
– Однако ничего не видела, – добавил Тэд. – Ее зрачки реагировали на свет, но не на движение.
– Ты слишком над ней трясешься, Барат, – сказала Тара Чейн. – Она неразрушима. Не успеем опомниться, как снова будет нас мучить. Может, уже к выходным.
– Грубо, но я надеюсь, ты права.
– Разумеется, я права. Я всегда права. Я не права только в том случае, когда люди не согласны, что я права. Но и тогда я права и лишь проигрываю спор идиоту, который не прав. Гаррет хочет рассказать тебе, как прошел наш день.
Не совсем так, но я рассказал, с подробностями, как если бы отчитывался перед Покойником.
– Эта маленькая девочка вызывает у меня все больший интерес, – провозгласил Барат. – Расскажи о ней еще.
– Больше нечего рассказывать. Тэд. Констанция нас слышит?
Он пожал плечами.
– Я не могу добиться от нее ответа. Но может, она просто не в состоянии ответить. А что?
– Да так, любопытно.
Затем я попытался рассказать Барату что-нибудь еще о маленькой девочке, однако рассказывать действительно было нечего.
– Все это мне что-то напоминает, – начал размышлять он. – Не знаю почему. Бегущие По Ветру неактивны в столь юном возрасте. Страфа развилась рано, но не проявляла никаких признаков таланта до менархе.
Он ухмыльнулся Тэду.
– Вы только посмотрите на него. Говорит умные слова, делая вид, будто понимает их смысл, – проворчал Тэд.
– Он всегда хорошо притворялся.
Мы изумленно обернулись.
В дверном проеме возник Рихт Хаузер, однако он молчал. Говорил стоявший за ним Киога Сторнс. Вид у Киоги был крайне мрачный.
– Что-то случилось? – спросил Барат.
– Мы стояли и слушали, – ответил Костемол.
Мужчины вошли в комнату. Стало тесновато, и перемен к лучшему не предвиделось. В коридоре виднелась Машего, готовая в случае необходимости приступить к служебным обязанностям.
Затем Тара Чейн сказала:
– Эти ребятишки прошлой ночью! О! Рихт, мне так жаль!
Я полностью запутался. Костемол не был женат. И я не слышал о внебрачных детях.
Он проявил любезность и объяснил:
– Близнецы приходились внуками моей сестре Магрете. Мы все с них пылинки сдували.
Я не вникал в подробности, но, кажется, кто-то говорил, что аллергия на брак у них семейная.
Похоже, холостяцкая жизнь никак не гарантировала отсутствия детей.
– Их мать не справится с собой. Придется расплатиться сполна, – пробормотал Костемол.
Он не стал уточнять. Я не понял, но шанса спросить мне не дали.
Удовлетворенная, что я ввел друзей и семью в курс дела, Тара Чейн сказала:
– Барат, я надеялась, ты присоединишься к нам, когда мы отправимся за Маришкой. Киога, Рихт, вы тоже можете пойти. Киога? С тобой все в порядке?
Бледный друг Барата опустился на сундук. Он сидел ссутулившись, словно человек, страдающий от жутких желудочных болей. И не ответил, когда Тара Чейн обратилась к нему.
– Киога Сторнс, – произнесла она властным голосом аристократки с Холма, высокомерно уверенной в собственных правах и власти. – Поговори с нами.
– Э… Э… – У него внутри явно шла напряженная борьба. – Я не понимаю. Это невозможно. Я ошибся. Но что, если нет? Я не могу позволить Мейнессу… – Теперь битва стала очевидной. Однако непонятной, хотя он и пытался что-то сказать. Даже Барат не мог догадаться, в чем проблема.
– Барат, я полагаюсь на тебя, – сказала Тара Чейн. – Ты в совершенстве освоил общение с Депрессивным Киогой. Сделай что-нибудь.
У него часто случаются такие припадки?
Барат со вздохом шагнул вперед, мимоходом сочувственно стиснув мое плечо. Теперь мы были товарищами по трагедии.
Тэд придвинулся ближе к Метательнице Теней. Я тоже, чувствуя себя немного странно. Не так давно я проводил дни, больше похожие на месяцы, у постели Морли, пока тот был в коме. Теперь бабка моей жены блуждала по сумеречной зоне между реальностью и другой стороной. Еще одно создание лежало в аналогичном виде в доме на Макунадо, в той самой комнате, где начал идти на поправку Морли.
Слишком многие из знакомых мне людей в последнее время побывали на пороге смерти, слишком многие шагнули за него.
Барат сжал плечо Киоги, как и мое. Сжал крепко.
– Эй! Барат! Какого черта? – рявкнул Киога.
– Возвращайся в мир живых. Поделись с нами секретом.
– Секретом?
– Что за драму ты репетируешь.
Киога оглянулся, словно наше присутствие вызывало у него подозрения.
– О чем ты говорил? – не отставал Барат.
– Ты не понял? Ты правда ничего не почувствовал? Тара Чейн… Разве у тебя не было романа с моим отцом, когда ты была в возрасте Федера? Примерно в то время, когда вы участвовали в своем Турнире мечей?
Я впервые об этом слышал. Тара Чейн все отрицала.
– Это была Маришка. Она вешалась на мужиков с тех пор, как ей исполнилось двенадцать… О. О боже! – Ее глаза расширились до невероятных размеров, а может, так только казалось, потому что обычно она щурилась. – Быть не может! Это просто, твою мать, невероятно! Мейнесс умер в Кантарде!
Доктор Тэд выглядел таким же сбитым с толку, как и я, Барат и Костемол словно онемели, а заглядывавшая в комнату Машего определенно казалась смущенной.
– Ты прав. – Тара Чейн драматично содрогнулась. – Это был он! Это был он! Почему я сразу не догадалась?
– Может, потому, что он на сорок с лишним лет старше, и все думают, что он спит вечным сном в тысяче миль отсюда?
Тара Чейн продолжила развивать свою догадку.
– Тело так и не прислали, но мы знали, что он мертв! И да, теперь он старик. И священник. Но жировик… Великолепно. Мне следовало задуматься. Но тогда это было всего лишь родимое пятно, и он прикрывал его волосами или шляпой.
Ладно. Я увидел свет. Мы все увидели. Наш приятель магистр Безма мог оказаться пропавшим папочкой Киоги, Мейнессом Бисмаром Сторнсом.
– Священник, велевший тебе держаться подальше от турнира, потому что у него Маришка… – выпалил Костемол. – Это Мейнесс?
В ответ Киога задал крайне разумный и важный вопрос:
– Если этот священник и правда мой отец… какого дьявола он с нами не связался?
– Мы спросим его об этом, Киога, – заверила Лунная Гниль. И замолчала.
Замолчали мы все. Констанция издала какой-то странный звук. Это мог высказаться ее желудок. Тара Чейн передвинулась туда, откуда могла задумчиво смотреть на Метательницу Теней.
– Интересно… Нет. Не будем тревожиться об этом сейчас. Давайте отыщем мою сестру. Это станет самой крупной неприятностью, которую мы можем причинить Операторам. – Она протиснулась ко мне. – Гаррет. Идем. Кто еще с нами?
Поначалу пошли все. Даже доктор Тэд, задержавшийся, чтобы проинструктировать Маш и Баша, стоявших в коридоре рядом с комнатой Констанции.
73
Покинув лачугу Метательницы Теней, мы направились прямиком к Лунной Гнили. Она хотела захватить кое-какие инструменты, которые могли пригодиться в случае сверхъестественных неприятностей.
Это заняло всего минуту, но за эту минуту Киога с Костемолом передумали и бросили нас. Не могу сказать почему. Еще минута ушла на особые инструкции, которые Тара Чейн оставила Денверсу. Затем – стремительный марш на юго-восток, во главе с Долларом Дэном, по существу – реверсирование маршрута, которому мы последовали бы, отправившись к Махткесс прямиком из Четтери. Место, где предположительно держали Лунную Плесень, находилось в каких-то пяти кварталах от Площади принца Гуэльфо и обители свиной магии Френкельджина. Здесь обретались каменщики и те, кто готовил для них кирпич и камень. Кроме того, тут располагалось заведение по производству надгробий и еще одно, специализировавшееся на цементе для строительных растворов. Среди магазинов, складов и фабрик виднелись особняки владельцев и несколько многоквартирных домов, где могли жить рабочие. После напряженной трудовой смены над районом витал специфический запах, и даже в лучший из дней он выглядел пыльным и мрачным.