— Разрешите, сударыня… Только один танец!
Амалия ответила отказом, и разбойник, ничуть не удивившись, проследовал дальше. Он бросил подозрительный взгляд на графа, на графиню, которая танцевала с каким-то представительным брюнетом, и юркнул в небольшую нишу. Там инспектор Гиварш снял маску и перевел дух. Ему было жарко, и вдобавок он только что понял, что терпеть не может маскарады, кем бы они ни затевались. Что же до музыки, то она вызывала у инспектора адскую головную боль.
Амалию пригласили еще три или четыре раза, но она явно не желала танцевать. Кавалер графини, судя по всему, чувствовал себя в ударе, но неожиданно он налетел на какого-то мага в голубом хитоне, расшитом звездами, и с ватной бородой. Брюнет извинился, маг поклонился графине и отошел. К Амалии подошел хозяин дома.
— Право же, госпожа баронесса, я могу подумать, что вы сердитесь на меня… Может быть, тур вальса?
Амалии не слишком хотелось танцевать, но она все еще надеялась, что ей удастся переубедить графа, а следовательно, необходимо было сохранить с ним добрые отношения. Поэтому она безропотно позволила увлечь себя в круг. Кстати, в своих мемуарах она позже напишет, что граф Вермандуа обхватил ее талию так, словно она была стволом дерева.
— Мне очень жаль, что мы так и не сумели договориться, — сказал граф, когда все обычные темы (например, о прекрасной погоде и необходимости тесной дружбы между двумя государствами) были исчерпаны.
— Мне тоже, — вполне искренне ответила Амалия.
Граф прищурился.
— Вы превосходно танцуете, госпожа баронесса… Кстати, кто тот молодой человек, который приехал с вами?
— А, он знаменитый американский бандит, — равнодушно отозвалась Амалия. — Правда, сейчас юноша исправился и больше ничего такого себе не позволяет. Он лечился в санатории от чахотки, и, к счастью, доктора сумели поставить его на ноги.
Граф вытаращил глаза.
— Правда? О, весьма оригинально!
Он расхохотался. Амалия искоса взглянула на него.
— Зря я вам это сказала, — заметила она.
— Но ведь на самом деле он никакой не бандит, так? — допытывался граф.
— Конечно, нет, — еще равнодушнее ответила Амалия. — Он просто мой друг, и я люблю его, как брата. А то, что он американец… Ах, пустяки!
Танец кончился. Билли подлетел к Амалии и стал что-то горячо говорить ей по-английски. Он оглянулся через плечо, увидел рябую толстуху, с шипением втянул в себя воздух и затарахтел в два раза чаще.
— Что он говорит? — поинтересовался граф Вермандуа.
— Кажется, он не любит вальс, — лаконично ответила Амалия.
— Да я застрелюсь, если мне еще раз придется с ней танцевать! — вскинулся Билли. — Ни за что!
— Не волнуйся, сейчас ты будешь танцевать со мной. — Амалия многозначительно сжала ему локоть.
— А, ну тогда… — сразу же успокоился Билли.
И вот тут-то все и произошло.
В центре зала, где стояла графиня Вермандуа, послышался приглушенный крик, а спустя мгновение на том месте уже закрутился людской водоворот.
— Пропало, пропало! — кричала графиня. — Пропало! Мое ожерелье! Розовый бриллиант королевы Клод! О, боже мой!
Она трагически заломила руки и повалилась в обморок.
3
Осознав, что именно произошло, Амалия и Билли побледнели и уставились друг на друга.
— Бородач! — вырвалось у Амалии. — В маске!
Она бросилась к графу, который хлопотал вокруг своей жены, и стала трясти его.
— Кто это был? Кто с ней танцевал? Отвечайте!
— Что за вздор! — закричал граф. — Это был… ну, да, конечно… Заместитель директора Французского банка!
— Да вот же он! — завопил Билли, указывая на бородача, который испуганно жался в углу. И выхватил револьвер.
Инспектор Гиварш, чуя, что его время настало, сделал попытку вмешаться. Попытка привела к тому, что он отлетел к стене, а в следующее мгновение Билли уже держал важного чиновника за воротник. Тот в панике что-то лепетал, но тут вихрем подлетела Амалия.
— Оставь его, это знакомый хозяев. Он не тот, кто нам нужен! Отпусти его!
Билли разжал руку, и заместитель директора повалился на пол. Амалия быстро оглядела толпу гостей.
— Ну конечно! — вырвалось у нее. — Маг! Где маг?
— Какой маг? — в ужасе спросил дворецкий.
— Маг, который налетел на графиню и ее кавалера! Они танцевали, и он их остановил! Где тот человек?
Но мага с ватной бородой нигде не было видно.
— Скорей! — крикнула Амалия. — Он наверняка сбежал!
И она бросилась к выходу из зала, а Билли, опомнившись, ринулся вслед за ней. Графиня Вермандуа на мгновение приоткрыла глаза, слабо застонала и вновь потеряла сознание.
На лестнице Амалия едва не налетела на лакея, который нес поднос с бокалами. Не видел ли он кого-нибудь? Господина с бородой в маскарадном костюме мага, таком красивом, расшитом звездами…
— С бородой не видел, а без бороды был один, — признался лакей.
— Куда он шел?
Инспектор Гиварш выскочил из зала вслед за Амалией и ее спутником, но запутался в огромном коридоре и ошибся дверью. Зато, сунувшись в скудно освещенный небольшой чуланчик, он внезапно увидел на полу предмет, похожий на мочало. Не веря своим глазам, Гиварш подобрал его. Накладная борода! Возле нее Гиварш увидел и скомканный колпак мага, украшенный звездами.
Амалия с Билли выбежали из замка и огляделись. Солнце клонилось к закату, но вечер еще не вступил в свои права, и было еще достаточно светло. Ветерок шевелил листву деревьев, в пруду переговаривались лягушки, и звуки, которые они издавали, походили скорее на кряхтенье, чем на кваканье. Однако, если не считать лягушек, вокруг не было ни единой живой души.
— Черт бы побрал их бал-маскарад! — со злостью выпалила Амалия и топнула ногой.
Билли опустил руку с револьвером.
— Эмили… Смотри!
Амалия поглядела на кусты сирени — и оторопела. На ветке висело ожерелье — то самое, в которое граф Вермандуа велел вставить драгоценный подарок для своей жены. В следующее мгновение ветка затрещала так, что чуть не отломилась, — Билли что есть силы дернул к себе ожерелье. Но, разглядев его, юноша разочарованно присвистнул.
— Камня нет? — догадалась Амалия.
Билли покачал головой.
— Нет… — Он повернулся и поглядел на газон. — Смотри, тут трава примята!
— Быстрее, — крикнула Амалия, — быстрее! Он не мог уйти далеко! Но какой хладнокровный мерзавец… Нацепить маскарадный костюм, затесаться в толпу гостей и на глазах у всех украсть ожерелье. На глазах у всех! Никто ничего не заметил!
Они бежали по влажной траве. Амалия поскользнулась, но Билли с силой, которую никак нельзя было заподозрить при его, казалось бы, хрупком сложении, успел подхватить ее за локоть и молча поставил на ноги. Лягушки в пруду, оставшемся позади, заквакали с удвоенным пылом. Еще немного — и, миновав небольшую рощицу, Амалия и Билли оказались возле реки. На берегу ее сгорбилась одинокая фигура с удочкой.
— Ни с места! — крикнула Амалия.
— И не вздумай удрать! — добавил от себя Билли на неплохом французском, поднимая револьвер.
Фигура распрямилась и, завидев молодую женщину в средневековом платье, а с ней — американского ковбоя, открыла рот.
— Вы кто такой? — требовательно спросила Амалия, подходя ближе.
— Я? — Рыболов озадаченно уставился на нее. — Я — Леон Улье. Вы разве меня не помните? Я живу напротив вашей гостиницы, у папаши Робера.
— И что вы тут делаете? — сердито осведомилась молодая женщина.
— Рыбу ловлю, — отозвался Леон. — А что?
— Ты никого тут не видел? — Теперь к допросу приступил Билли.
— А кого я должен был видеть?
— Последние несколько минут мимо вас никто не проходил? — уточнила Амалия.
Улье на мгновение задумался.
— Не знаю, может быть, косуля какая-нибудь… Тень только какая-то мелькнула, шарахнулась и спряталась. Тут зверья всякого — видимо-невидимо.
— Где мелькнула? — насторожился Билли.
— Вон там… — Леон кивком головы показал на деревья. — А почему вы спрашиваете?
— Все ясно, сбежал, — обратился Билли к Амалии по-английски, на что последовал такой выразительный и энергичный ответ, что рыболов застыл на месте, а Билли заморгал с уважением во взоре.
— Ух ты! — только сказал ковбой. — Это по-каковски, по-русски, что ли?
— Нет, — отозвалась Амалия, переводя дыхание. — В русском таких слов нет.
Ей было ужасно стыдно, но иначе она никак не могла выразить обуревавшие ее чувства.
— Кто-то идет, — вдруг насторожился Билли.
И в самом деле, какая-то плотная фигура пробиралась по дороге, идущей вдоль реки. Ковбой нахмурился.
— Нет, — с сожалением промолвила Амалия, качая головой, — это не он.
— Точно? — спросил Билли с сомнением.
— Да ты сам посмотри, — отозвалась Амалия. — Он раза в два, а то и больше, толще того гостя.
Меж тем фигура приблизилась к ним. Теперь стало ясно, что это мужчина лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, крупный, с носом картошкой и великолепными пушистыми усами. Подошедший удивленно оглядел парочку в маскарадных костюмах, нахмурился при виде револьвера в опущенной руке Билли и обратился к Леону:
— Простите, сударь, к замку графа Вермандуа я правильно иду?
— А на что он вам? — не удержался Билли. — Вас что, пригласили на праздник?
— Не совсем, — отозвался незнакомец. — Дело в том, что я комиссар Папийон.
4
В далеком 1884 году имя Папийона внушало почтение всякому, кто его слышал. Во-первых, потому что Папийон был полицейским, а во-вторых, потому что он был очень хорошим полицейским. Говорили, что Папиойн когда-то был учеником самого Видока и что ученик из него получился на загляденье, потому что парижские сыщики не могли нахвалиться на своего коллегу. В любом случае следует признать, что комиссар явился как раз вовремя.
— О, — воскликнула Амалия, — вас-то нам как раз и не хватало!
Комиссар потребовал объяснений. Подоспевший Гиварш, неся вещественные доказательства — бороду нынешнего обладателя бесценного бриллианта и его же дурацкий маскарадный колпак, — прояснил ситуацию. Амалия, в свою очередь, отдала комиссару найденную оправу и рассказала, как та у нее оказалась. Гиварш, глядя на знаменитого сыщика преданным взором, отважился спросить, какие именно меры им следует предпринять, дабы отыскать неизвестного злоумышленника.