Мисс Марлоу, метнув на герцога взгляд, полный высокомерного презрения, заявила:
– Она не умеет бегать. Зато очень элегантно перебирает ногами, особенно когда они у нее перехвачены путами ниже колен.
– А какая у нее холка!
Всю серьезность девушки словно рукой сняло; Феба не выдержала и звонко рассмеялась, отчего мисс Мэри обернулась и, взглянув на нее с мягким упреком, заметила:
– Господи милосердный, вы когда-нибудь видели подобное недоразумение?
– Нет – как и леди с такой великолепной посадкой. Сочетание весьма необычное! – сказал герцог. – Вы позволите мне предоставить вам достойного коня, пока остаетесь в городе?
Феба была поражена настолько, что лишь молча уставилась на него, лишившись дара речи. Он же с улыбкой продолжал:
– В Чансе я держу несколько лошадей для своей невестки. Раньше она часто ездила верхом. И для меня нет ничего легче, чем доставить парочку в Лондон.
– Ездить верхом на лошадях леди Генри? – воскликнула мисс Марлоу. – Да вы с ума сошли! Мне и в голову не могло прийти что-либо подобное!
– Это ведь не ее лошади, а мои.
– Вы сами сказали, что держите их для нее: так что с таким же успехом она может считать их своими собственными! Кроме того, вам и самому должно быть известно – я не позволю, чтобы вы давали мне коня!
– Так я и думал, – признался герцог. – Но видеть вас верхом на этой кляче для меня невыносимо.
– Благодарю вас… вы очень добры! – запинаясь, пробормотала Феба.
– Я что? Воробышек, умоляю вас – не позволяйте леди Ингам учить вас произносить всякие благоглупости! Вам прекрасно известно: я совсем не добрый, а напротив, злодей, чьи гнусные происки заставили вас бежать из родного дома! – Он умолк, когда она непроизвольно вскинула на него глаза. Взгляды их встретились не более чем на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы смех замер у него на губах. Выдержав легкую паузу, Сильвестр негромко осведомился: – В чем дело? Что я сказал такого, отчего вы посмотрели на меня столь выразительно?
Чувствуя, как горят ее щеки, Феба ответила:
– Ничего! Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Я говорю о том, что вы посмотрели на меня так, как когда-то смотрели на свою мачеху: с ужасом!
Она заставила себя рассмеяться.
– Какой абсурд! Боюсь, у вас чересчур живое воображение, герцог!
– Что ж, надеюсь, так оно и есть, – парировал он.
– В этом не может быть никаких сомнений. Я была… шокирована тем, что после всего случившегося вы по-прежнему полагаете меня способной видеть в вас… злодея. Но вы ведь, разумеется, просто шутили.
– Да, шутил, однако я совершенно серьезно говорю вам, что шутка не была злой – чтобы причинить вам боль.
Девушка опять повернула голову, желая вновь взглянуть на него – на сей раз с искренней признательностью.
– Да, хотя, полагаю, вы на такое вполне способны.
– Можете мне поверить, что нет, не способен.
– А вы можете поверить мне, что я не считаю вас злодеем!
– О, это задача намного сложнее! – шутливо запротестовал он. – Стоит мне подумать о приеме, коего я удостоился в той ужасной гостинице, как меня охватывают сильные сомнения!
Феба рассмеялась в ответ, но дала понять, что отказывается принять вызов. Его светлость тоже не стал настаивать; и после недолгого молчания, покачиваясь в седле рядом с ним, девушка сменила тему, молвив:
– Я чуть не забыла рассказать вам о том, что имела удовольствие вчера познакомиться с вашим племянником, герцог! Вы наверняка очень им гордитесь: он – прелестный ребенок!
– И крайне избалованный к тому же. Вы знакомы с моей невесткой?
– Мы познакомились всего несколько дней назад, и она была настолько добра, что вчера после обеда пригласила меня в гости.
– Ага, теперь я понимаю, что означал тот ваш многозначительный взгляд! – заметил Сильвестр. – И кем же я предстал в ее рассказах – Бесчувственным Деверем или Злобным Дядюшкой?
Мисс Марлоу была избавлена от необходимости отвечать, поскольку, едва слова эти сорвались с его губ, как он отвлекся. Леди, выступавшая по дорожке рядом с проезжей частью, в это самое мгновение помахала ему рукой. Он узнал свою кузину, миссис Ньюбери, и немедленно попросил Фебу придержать коня.
– Если вы еще не знакомы друг с другом, я хотел бы представить вас миссис Ньюбери, мисс Марлоу. Она самая забавная из моих кузин; уверен, вы непременно поладите! Джорджи, что за поразительное зрелище! Как получилось, что вы так целомудренно гуляете пешком? И рядом нет верного супруга, который бы сопровождал вас на верховой прогулке? Неужели у вас не осталось ни единого cicisbeo?[54]
Леди, рассмеявшись, протянула ему руку для рукопожатия и сказала:
– Отвратительно, не правда ли? Присутствие Лайона потребовалось на службе, а все мои cicisbeo отреклись от меня! Те, кто еще не похоронил себя в деревне, сидят по домам, держа ноги в горчичной ванне, так что я оказалась преданной забвению и вынуждена прогуливаться в женском обществе. Нет, вы ее не увидите, потому что мы недавно расстались.
Он склонился с седла, чтобы взять ее за руку, и, прежде чем отпустить, многозначительно пожал, сказав:
– Вот уж действительно сюрприз! Вы уже знакомы с мисс Марлоу или я могу представить ее вам?
– Так вот, значит, кто вы такая! – воскликнула леди, с улыбкой глядя на Фебу. – Пожалуй, мне следовало бы самой догадаться об этом, поскольку я только что раскланялась с вашими кузинами. Вы внучка леди Ингам, и вы… оседлали самую жалкую клячу из конюшни Анни Ингам! Напрасно вы это сделали: зрелище буквально шокирует! Но даже при этом вы затмили всех нас!
– Я как раз пытаюсь уговорить мисс Марлоу позволить мне предоставить ей достойного скакуна, однако она упорно отказывается, – заметил Сильвестр. – Но мне в голову только что пришла идея получше. Полагаю, ваша вторая кобыла придется ей весьма по вкусу.
У миссис Ньюбери была всего одна лошадь, но женщина держала ушки на макушке с того самого момента, как герцог со значением пожал ей руку, и потому не моргнув глазом моментально прервала смущенные протесты Фебы, по-дружески ей заявив:
– О, прошу вас, не отказывайтесь, мисс Марлоу! Вы не представляете, какую услугу окажете мне, если согласитесь хотя бы изредка выезжать со мной! Я ненавижу пешие прогулки, но ездить верхом одной, в сопровождении грума, чопорно держащегося позади, для меня поистине невыносимо! Кроме того, я обожаю промчаться галопом, а это в Гайд-парке не принято. Сильвестр, если мне удастся уговорить мисс Марлоу, не согласитесь ли вы сопровождать нас обеих на прогулке в Ричмонд-парк в первый же по-настоящему весенний день?
– Отчего же нет? С величайшим удовольствием, моя дорогая кузина! – ответил герцог.
– Прошу вас, скажите, что вы согласны! – взмолилась миссис Ньюбери, обращаясь к Фебе.
– Я бы с радостью, мадам, но ведь это ужасно, что вас вынудили приглашать меня!
– Уверяю, здесь нет ничего предосудительного! Сильвестр знает, что я с радостью соглашусь на любую спутницу – кстати, я ведь могла сказать, если бы захотела, что моя вторая лошадь охромела или что я продала ее! Непременно нанесу леди Ингам утренний визит и приложу все силы к тому, чтобы уговорить ее.
С этими словами она отступила, давая им дорогу, и, прощаясь, метнула вопросительный взгляд на Сильвестра. Он ответил ей улыбкой, а она, заключив, что он остался доволен, возобновила свою неспешную прогулку, спрашивая себя, то ли он всего лишь проявляет галантность, то ли действительно пытается ухаживать за мисс Марлоу. Это казалось маловероятным, как, впрочем, и то, что он выбрал ее на роль своей последней по счету пассии. Либо же он делает одолжение маленькой деревенской внучке леди Ингам? «О нет! Только не Сильвестр!» – решила миссис Ньюбери. Он может быть любезным, однако лишь если сам того захочет. Что ж, все это было крайне любопытно и со своей стороны она готова оказать ему любую помощь, коль таковая ему понадобится. Не стоит заглядывать в зубы дареному коню, особенно ежели коня этого дарит сам герцог Сильвестр.
Глава 16
Встреча в Парке решила дилемму: давать немедленный отпор Сильвестру она не будет. Он практически сделал отказ невозможным для Фебы, но подобное соображение пришло ей в голову только после того, как девушка приняла решение. Поскольку опасность влюбиться в него ей ничуть не грозила, она сочла общество герцога вполне приемлемым, и ей было бы жаль лишиться его. Если же он вознамерился подшутить над ней так, как подшутил над неизвестной Фебе мисс Уарф, то лучшего способа расстроить планы Сильвестра, чем с прохладным дружелюбием принять его ухаживания, попросту не существовало.
Итак, была найдена прекрасная причина для того, чтобы терпеть герцога; очень скоро мисс Марлоу нашла и другой повод. По мере того как в Лондон возвращались сливки высшего общества, на Грин-стрит стало приходить все больше приглашений; и Феба, с некоторым беспокойством посещая приемы, быстро обнаружила преимущества, которые давала ей дружба с Сильвестром. Ее второй сезон разительно отличался от первого! Тогда у нее не было знакомых в городе, она страдала от застенчивости, и на нее никто не обратил внимания. Теперь, хотя список знакомых девушки был невелик, мисс Марлоу вызывала всеобщий интерес, поскольку считалась последней по счету пассией Сильвестра. Те, кто ранее клеймил ее безвкусно одетой деревенской дурнушкой, не обладающей ни красотой, ни элегантностью, вдруг обнаружили, что ее внешность отличается экспрессивностью, ее прямота выглядит забавной, а простота – живительной. «Необычная» – именно этот эпитет сопровождал мисс Марлоу. Первой его запустила в оборот леди Ингам, но все уже забыли о том: скромная девушка без претензий на красоту просто обязана быть, по меньшей мере, необычной, чтобы привлечь внимание Сильвестра. Многие, естественно, по-прежнему не могли понять, что он в ней нашел; она никогда не сможет соперничать с признанными красавицами или добиться чего-то большего, нежели скромного успеха.