Высший Парламент Эсхата изначально был категорически против приёма простолюдинов, да еще и с выдачей им полновесных голосов. Сначала Басху удалось прогнуть аристократов в нужную ему сторону, но те втайне от его шпионов лелеяли планы по устранению угрозы. Мягкому, чтобы не вызвать бунт черни, но…
Именно в этот момент Крюгера и сдали. Эльф Кимерис, один из ближайших помощников революционера, решил, что даже в случае успеха лично получит куда меньше, чем может, продав информацию о всей сети Басха одному из герцогов Эсхата. Многого он не знал, Михаил был тем еще параноиком, но даже с его интеллектом и памятью невозможно держать столь масштабное предприятие в кулаке и тайне. Кимерис владел лишь обрывками информации, но их было много, очень много. Более чем достаточно, чтобы подчиненные барона Тариана Вейда, начальника разведки королевства, смогли разработать план полного и внезапного «гашения» всей структуры, что возвёл Басх. Раз — и всё. Теневая организация, спонсирующая народное движение и служащая передаточным звеном между промышленниками и купцами из простонародья нагнулась одним махом.
Более того, были предъявлены обвинения в сотрудничестве с преступниками. Всем более-менее заметным ключевым игрокам, на которых и зиждилась ставка Крюгера. Эти разумные были сняты, изгнаны, заключены в тюрьмы. Эсхат вновь стал тихим, лишь слегка бурлящим котлом, где поварешкой орудовали только представители голубой крови.
В этот спокойный вечер Басх ворвался в дом, брызжа лихорадочной энергией и сверкая глазами. Что-то взволновало революционера до такой степени, что огненно-горячие чебуреки он жевал бездумно, брызгая по сторонам почти кипящим соком. Диварис, неодобрительно поджавшая губы на такое богохульство, принесла пребывающему не здесь Михаилу высокий бокал ледяного компота, который он тут же залпом употребил внутрь. После чего, выпучив глаза и перхая, начал изображать блюющего кота, страдающего острой мигренью. К счастью, без вытекающих последствий.
Стелла некультурно заржала, глядя на всё это дело, за что и получила легкий подзатыльник от орчанки.
— Диварис, — родил отошедший Михаил, как следует прокашлявшись, — Ты свободна. На сегодня и… наверное, недели на три. Вот деньги, что уже заработала, а вот это — чтобы не передумала нас ждать. Да, я знаю, что Типпс тебе платит, это дополнительно. В том числе и за молчание. Не смотри на меня так, писать ты умеешь прекрасно! Всё, до скорой встречи. Да, прямо сейчас. Пирожки мы и сами взять сумеем.
Мы со Стеллой переглянулись. Девушка, пожав плечиками, тут же начала быстро-быстро грызть снедь на своей тарелке, явно планируя активно участвовать в грядущем диалоге. Мечтательница.
— Итак, господа и дамы, — выдохнул Басх после того, как за нашей немой домоправительницей закрылась дверь, — Нам предстоит одно опасное дельце. В Эсхате. Точнее, это будет несколько дел за раз, причем, для каждого из нас. От чего первый вопрос — Стеллочка, ты в какой фазе и когда в неё вступила? Что от тебя ожидать?
— Гм, — озадачилась облизывающая жирные пальцы полугоблинша, — Мне остро хочется плакать, грызть ногти и Дрейка, но я держусь.
— Тебе всегда его хочется! — не смутился Крюгер, отмахиваясь, — Я от твоих воплей сплю плохо, а потом еще и к шлюхам бегаю! Прислушайся к себе.
— Тогда ногти и плакать, — решила девушка, слегка потемнев зеленой кожей. Не то чтобы она была такой открытой, но как-то научив её устному прямому самоанализу, я совсем не думал, что она будет к нему прибегать публично. Красноволосая подняла голову и серьезно добавила, — У меня ничего серьезного, а фазе всего сутки.
— Значит, сюрпризов можно не ожидать, — удовлетворенно кивнул Михаил, а затем развернулся ко мне, — Свежие новости, Кастор. Я узнал кое-что о Аддамсах. Правда, тебе это не понравится…
Мне это не понравилось.
Станислав Аддамс, уведший ранее всех пиратов Касдама за собой, внезапно вернулся на архипелаг. Практически один, только со своим кораблем, на котором же привёз дочь. А через неделю он провозгласил себя единоличным правителем Касдама. К этому моменту оспорить это заявление не мог никто, несмотря на то, что его подчиненных даже близко не ходило рядом с архипелагом. Некому было оспаривать. Все аристократические семьи и рода, издревле правившие этим народом, были вырезаны. Все, без исключения.
Вырезаны? Не совсем. «Уничтожены магией», вот более правильное определение. От кого-то осталась груда костей, от кого-то мясная нарезка, от кого-то обгорелая левая пятка. Не суть. Автора всего этого непотребства знали, ибо свидетелей было очень и очень много.
Суматоха.
Спокойная, сдержанная и чрезвычайно могущественная волшебница, превращающая эльфов в ошметки одним движением протезированной руки. Воздвигающая магические щиты, спокойно держащие сотни выстрелов. Левитирующая одной силой мысли. Аврора Аддамс в новом свете, с новым лицом, но в десять раз злее и опаснее. Алхимик тупо ходил за дочерью, пока она лопала всех его недоброжелателей как воздушные шарики, а когда те кончались, то поднимала в воздух себя и отца, чтобы лететь туда, где эти недоброжелатели были еще живы. Быстро, беспощадно, методично.
Магия, пули, бомбы… им было просто чхать на всё. Касдам пал в руки Алхимика как перезрелое яблоко. Оставшиеся в живых простолюдины, освобожденные от клятвы верности своим покойным господам, взмолились за свои семьи, обещая верно служить до конца дней. Некоторые из них, стоящих на коленях в приемном зале, где их принимал Станислав, врали, поэтому другим, более честным, приходилось давать клятву верности, упираясь коленями в чужие обугленные кости.
— Дерьмо, — растерянно произнес я, не зная, что еще и сказать, — Полное дерьмо…
— Знаешь, я с огромным удовольствием признаюсь, что это дерьмо не моего уровня, — хмыкнул Басх, закончивший делиться новостями, — А хочешь еще одну весточку? Первым делом после того, как он умостил свой зад на новом троне, Алхимик поднял цену за твою голову. Пять весов в золоте, титул графа и земли на Касдаме. Но это еще не всё. Суматоха к этому кое-что добавила. Если тебя возьмут и привезут к ним живым, то она, вдобавок за то, что уже обещал её папаня, обязуется за это ликвидировать троих по выбору исполнителя. Троих кого угодно, за исключением богов и драконов. Понимаешь, что это значит?
Я молчал минуты две, а затем выдавил из себя:
— Мне понадобятся каблуки повыше…
Глава 9
В ладонь мне шлепнулась теплая и влажная сфера.
— Всё, — удовлетворенно сказал кривящийся с непривычки Крюгер, натягивая черную повязку на опустевшую глазницу, — Теперь я целиком в твоих руках. Жуть как непривычно так смотреть…
— Твою же мать! — с чувством сказал я, пытаясь найти тряпку помягче и посвежее, чтобы обтереть лежащее у меня в руке глазное яблоко этого придурка.
— Бееее…, - побелевшая до салатного цвета Стелла скрылась с места происшествия по направлению к туалету.
— Храни его как зеницу ока! — дал мне напутствие революционер, искушая засунуть ему его же искусственный глаз туда, куда не светит солнце. Пощупав свою перекошенную рожу и оценив её в небольшое зеркало, Михаил с сожалением добавил, — Хотел обычную стекляшку купить, но не буду. Так меня точно никто не узнает. Вся рожа перекошена.
Бурча угрозы сочинить Волди ошейник, а глаз повесить на него брелоком, я замотал магическую гляделку, засунув во внутренний карман.
Операцию по внедрению в Эсхат мы затеяли многоходовую. Долетев на дирижабле до одного чистенького небольшого городишки, мы сдали свой летающий трофей там на перекрашивание корпуса и замену оболочки. Басх немало денег выложил за срочность, но зато можно было быть уверенными, что через две недели с небольшим мы отсюда сможем улететь в любой момент.
Дальше был грим и покраска волос.
Сам революционер выбелил свои волосы довольно едкой дрянью, делая свою черную шевелюру седой. Неплохой ход, так как щетина на его роже уже лезла наружу седоватая, подходящего колера. Сначала, когда он нашел себе очки, я и так думал, что этого хватит, а теперь, глядя на его перекошенную от потери глаза рожу, понимал, что образ у революционера получился насквозь жалким — мало того, что одноглазый, так еще и видит оставшейся гляделкой типа плохо. Так Крюгер еще себе и трость подобрал, от чего вообще стал неузнаваемым.
Со мной поступили более вдумчиво. Щетина у меня, как у кида, росла довольно медленно, я за несколько месяцев блужданий в глуши отращивал себе столько, сколько у нормального человека образуется за три дня, так что после тщательного бритья, мой короткий ежик волос приобрёл цвет темной меди. Короткая щетка фальшивых усов того же цвета и коричневая нашлепка родимого пятна на висок дополнили картину. Правда, пришлось складывать свою зловещую кожаную униформу в баул, оставив себе только сапоги, но и это неплохо. Туда же, к старрху и коже, пошли сломанные «свибры», которые я надеялся отремонтировать, а взамен Басх нарыл мне старенький револьвер на ременной кобуре. Свиноколы, купленные у кузнеца, я всё-таки сумел присобачить за спину.
Не дав в обиду кота, я поступился Стеллой, с которой Басх сотворил настоящую дичь. По местным меркам, естественно, но тем не менее. Основательно отросшие красные волосы полугоблинши были выкрашены неровно в черный, а затем небрежно обрызганы высветлителем, придавая Заграхорн весьма бунтарский вид даже по меркам Земли. Как будто этого было мало, Крюгер настоял, чтобы она везде таскалась в своем корсете из набора юной шлюшки, хоть и в штанах вполне скромного вида. Вызывающий разврат был дополнен рядом дешевых немаленьких сережек, три с левом ухе и пять в другом, но последнее, несмотря на боль, не вызвало у зеленокожей отторжения, даже понравилось.
Выдавать мы себя решили за родственников. Басх прекрасно подходил по возрасту Стелле в отцы, я со своей молодой мордой вполне смотрелся его сыном, что норовит выглядеть повзрослее, ну а роль молодой оторвы, которую, тем не менее, любят и потакают, отлично подошла нашей недоволшебнице.