На секунду даже замерли все свидетели столь быстротечной расправы: гномы — при виде павшей соотечественницы, демоны — от потери командира. Но вот бой возобновился, и обладатели чудо-оружия продолжили зачистку. Выжившие кооперировались, хватали подмышки находящихся в прострации детей, стариков, раненых и организовывались перед решительным броском в указанном направлении.
Через три минуты толпа гномов и нескольких дворфов неслась по тоннелю, соединявшему район Механиков и зал Исследователей, в котором и располагались резиденция Лиги Исследователей и музей. Выбегать на главную площадь зала Исследователей не стали, по совету Меггакрута после выхода из тоннеля уходя при возможности вправо. Промчавшись по залам Лиги, в каких-то пустив кровь демонам, а в каких-то даже увеличив количество выживших, беглецы выбежали на маленькую площадь перед входом в музей, мимо которого как раз шел отряд — сборная солянка демонов, двигаясь из центра города в сторону резиденции Лиги. Снова красные лучи, снова непонятные гномские устройства, снова натрезимы, которые в этот раз неправильно оценили обстановку, и парочка из них была тупо расстрелена, когда они появились над головами уже ученых гномов…
В общем с боями и потерями, куда без них, беглецы вломились в музей. А тот оказался свободным от врагов — повезло.
За спинами выживших закрывались все двери, какие были, их состав пополняли немногочисленные служки, решившие отсидеться в тихом местечке, а сами они постепенно приближались к точке эвакуации. Ворвавшись в малую залу, где обнаружились отчаянно спорившие о чем-то смотритель и охранник, Мурадин, не думая, отпихнул их в стороны и прямо по стенду на полу и выложенным на нем экспонатам пробежал к стене, разнося в хлам хрупкие уникальные ульдаманские барельефы — за спиной раздался сдвоенный вздох от подобного святотатства, который оказался поглощен догнавшей его толпы, столпившейся в дверях.
Посвященный в городские секреты дворф постучал по одному камню, погладил другой, нажал на третий — в общем совершал стандартные действия для открытия тайных проходов. И не прошло и полминуты как перед обнадеженными жителями стена углубилась на метр и ушла в бок, открыв искомый проход.
— Все внутрь! — скомандовал Мурадин, отступив в сторону.
Народ не нужно было упрашивать, и несколько сотен выживших жителей ломанулась в тоннель. Главный механик подошел и встал рядом с дворфом, молча наблюдая за исчезающим внутри потоком, но затем все же спросил:
— Надеюсь, ты не собираешься остаться тут? Это было бы крайне неразумно.
— Нет, — покачал бородой Мурадин. — Сначала надо помочь спастись хоть кому-то, а потом уже задумываться о вопросах мести и прочем.
— Да, выживание должно быть на первом месте, — согласился Меггакрут. — Если бы гномы не следовали этому принципу, мы бы давно сгинули в Гномрегане.
Остальное время они провели в молчании. Последним беглецом оказался тот самый охранник музея, который ранее спорил со смотрителем. Сейчас он обливался слезами и прижимал к груди целый ульдаманский барьеф, да и карманы его заметно оттопыривались, как и что-то за пазухой. Мурадин покачал головой, но ничего не сказал. Он узнал соотечественника: Леон Сердце Гор всегда был не от мира сего и ярым поклонником его брата Бранна. Затем он и Меггакрут прошли внутрь и закрыли за собой проход…
Тем временем в туннеле, где-то посередине растянувшейся колонны.
— Сестра! — какая-то пигалица с розовыми волосами, до сей поры тихо-мирно покоящаяся без сознания на чьих-то руках, из этих самых рук вырвалась и метнулась в хвост колонны, увернувшись попутно от пытающихся остановить ее доброхотов.
— Джема Быстросмен, твоей сестры там нет, — ловко сцапал ее за шкирку какой-то гном в годах, который словно только и делал, что всю жизнь ловил шебутных девчонок… хотя почему словно? Для знаменитого наставника юных инженеров это было обычным времяпрепровождением. — У нее сработал генератор червоточин, я лично видел.
— Но… — растерянно пробормотала гномка, узнавшая по голосу в своем пленителе их общего с сестрой наставника — Пружиннера Шумотора — и девушку сразу стала понятна та сноровка, с которой ее поймали — уж кто-кто, а мастер за время обучения приловчился сдерживать энтузиазм младшей сестренки своей лучшей ученицы.
— Пойдем, Джема, даст Шестеренка — свидитесь еще…
Беглецы уходили вглубь гор, заваливая за собой проход, и даже Мурадин не знал, куда именно ведет секретный тоннель: в свое время он запомнил только точку входа, не думая, что когда-то реально придется им воспользоваться…
---------//---------
Крепость Бурь.
Разумные, принимающие участие в послевоенном совете, были неординарными. Светящийся белым причудливый символ, зависший в воздухе — наару A'дал. Облачко, озаренное белым же светом — проекция богини Элуны. И скромный лидер дренеев — пророк Велен, который малость не понимал, что он забыл в такой компании, и зачем этим двум вообще было встречаться в материальном мире, когда они вполне могли договориться обо всем там, на энергетическом плане.
— Ничего не имею против вашего присутствия на Азероте, главное — не создавайте проблем, мне не нужны религиозные войны, — женский голос из облака донес свою позицию и облако исчезло.
Велену было двадцать пять тысяч лет, поэтому он мудро решил промолчать…
---------//---------
Сель'Талас. Лагерь орков.
Тралл, сын Дуротана, смотрел на звездное небо и размышлял. Жизнь его народа со слов старейших сородичей за последние тридцать лет круто поменялась: появление демонов, война с дренеями, лидерство колдунов, вторжение на Азерот, проигрыш, снова вторжение и еще один проигрыш, плен, появление эльфов и союз с ними, разрушение демонами родины, война с демонами и наконец победа и жизнь в новом мире. Такую стремительную историю сложно уложить в голове, а сам он принимал участие только в парочке сражений последней войны и далеко не на главных фронтах. Теперь он живет на земле, где обитают эльфы, люди, гномы, драконы и они, орки. Тралл чувствовал своим шаманским чутьем, что он был рожден возглавить свой народ. Народ, который ожидает, что он поведет его в светлое будущее. Вот только орки, ничего не знающие кроме войны, думают, что путь до этого прекрасного времени должен быть обязательно обагрен кровью врагов. Но Тралл не знал такой жизни, по его мнению, они уже попали в то самое будущее, куда стремились, и его долг как вождя донести это знание до своего народа…
---------//---------
Эпилог 2. Немного о везении.
Крепость Лордерона, некоторое время назад.
Из окна крепости — оплота всех лордеронских королей — выглянула девушка. Из ворот как раз выбегал очередной отряд, вызванный на городские стены…
Наблюдательница была весьма мила собой, и знающие люди ответственно заявляли, что девица очень похожа на первую красавицу Кул-Тираса — принцессу Джайну Праудмур. Наряд жрицы усиливал образ грустно улыбающейся девушки флером чистоты. «Даяна» сделала свое черное дело на высшем уровне и привела принца Лордерона под руку Легиона, потратив на это всего пару лет и десяток «невинных» поцелуев (если подобное слово вообще можно было употреблять к поцелуям суккубы, пусть даже и не полноценной), но в итоге оказалась не у дел — агента влияния оставили в замке «на всякий случай», затем тупо позабыв про нее…
Так что грусть Кларины — это настоящее имя квартеронки суккубы — была неподдельной, ведь именно сейчас Легион проигрывал войну, а командиры уже бежали с поля боя. Она была местной, так как родилась и выросла в глухой деревушке Азерота. Кларину, как и многих других, специально готовили к внедрению, и, хотя счастливый билет выпал именно ей, как самой талантливой, квартеронка все равно из-за происхождения считалась расходным материалом, и эвакуация ей не светила, как, впрочем, и большей части Легиона. Жить данной представительнице проигравшей стороны оставалось до прихода победителей… Победа Легиона могла привести Кларину к «успеху», который заключался в ее выживании, но, увы!
Это Кларине еще повезло, что ее не прикончили «благодарные» местные за сманивание принца на сторону зла. Она была не дурой, а профессионалкой, и не стала после завершения операции расслабляться и отбрасывать маску церковной служительницы в сторону. Продолжив носить маскировку вместо эпатирования публики своими рожками, агент влияния Легиона для всех окружающих осталась той самой жрицей Даяной, которая сначала отговаривала Артаса, а затем самоотверженно помогала ему получить злополучный клинок. Да что тут говорить — пара сердобольных человек из замка ей даже предлагали бежать, когда в город вошли демонические войска! Это льстило ее самолюбию и мастерству диверсантки и позволило подготовить пути к отступлению… которыми она планировала воспользоваться прямо сейчас, не дожидаясь окончательной развязки!
…Последний солдат из отряда подкрепления скрылся из виду, и крепость заметно опустела. Кларина взяла под контроль поток мыслей, сконцентрировавшись на предстоящей задаче, и, набросив на голову капюшон, вышла из комнаты. Пара сотен шагов, и нужный человек был найден на том месте, где и ожидалось. Пожилой мужчина с метелкой в руках молча кивнул и махнул рукой, призывая последовать за ним. Все уже было обговорено заранее — не в последний же момент это делать? Идя за слугой, которому была не безразлична ситуация на родине, девушка все сильнее погружалась в хитросплетения крепостных коридоров, в итоге покинув оплот Менетилов через один из флигелей, отданный на откуп прислуге. Боковые ворота крепости, несмотря на военное положение, тоже удалось покинуть без труда: обменявшись парой ничего не значащих слов со стражей, слуга спокойно прошел через калитку сам и провел «спасаемую от лап демонов» жрицу. «Повезло», что именно сегодня на этих воротах дежурили люди, не преданные новой власти. Ага, повезло… Планирование и расчет всегда занимали главенствующую роль у разного рода диверсантов.
— Спасибо, дальше я сама — до церкви рукой подать.