Лин сфокусировал взгляд, и выяснилось, что пока он был погружен в себя, Джайна подошла к столу и, сложив руки на груди, с недовольным видом уставилась на него. Поскольку он не отрывал от лица девушки глаз по мере ее приближения, его голова оказалась запрокинута назад.
— Чем могу помочь? — мальчик покрутил головой и отодвинул стул, приняв более удобную позу перед нависшей собеседницей.
— Ты мне поможешь, если объяснишь, какого демона тебе от меня надо, и прекратишь пялиться!
Пока в повисшем молчании они разглядывали друг друга, а подружки принцессы напряженно вслушивались, усиленно делая вид, что им нисколечко не интересно содержание разговора, сам Лин обдумывал спонтанно возникшую идею. Ведь если он не знает истоков своего интереса, то, возможно, сама Джайна сможет приоткрыть завесу тайны? Поэтому он и решил честно признаться в причине, побудившей его засматриваться на девчонку.
— Я тебя откуда-то знаю и не могу понять откуда. При этом уверен, что впервые увидел тебя всего лишь несколько дней назад уже здесь, в академии. И уверяю тебя, меня это бесит больше, чем тебя мои разглядывания. Может быть, у тебя есть какие-то мысли на этот счет?
Едва «медяк» начал говорить, Джайна открыла было рот для гневной отповеди, но по мере осмысления ответа решила отказаться от этой затеи. И не мудрено: насколько Лин смог понять из перешептываний, основной версией девичьего коллектива была «запретная любовь крестьянина к принцессе», а потому в ответ на признание девушка уже готовилась разразиться пламенным речью, дабы показать всю разницу между их положением, и предложением, куда именно он может запихнуть свою любовь. Подобное выступление с учетом его вопроса пришлось бы не в тему и выставило бы ее глупой девчонкой, помешанной на романтике и смотрящей на все через призму с изображением принца на белом коне.
Очередное молчание не затянулось надолго. И если поначалу Джайна не знала, что ответить на этот странный вопрос, кроме как правдивого «Я тебя не знаю, отстань от меня, иначе пожалеешь!», то, когда она осознала, что неизвестного мальчишку в ней привлекла (при условии, что он сказал правду, конечно же) не ее образцовая внешность и не исключительный талант в магии, а непонятно какой взбрык в его бестолковой голове, то сильно разозлилась.
— Не смей больше меня отвлекать! — девушка слегка наклонилась, а по ее волосам пшеничного цвета пробежали искры магической энергии, заставив те заметно распушиться. Фокус, не раз выручавший, когда нужно было поставить кого-нибудь на место. Помогал даже со взрослыми.
«Ого! Сильна, сильна… жаль не могу увидеть ее внутренний источник. Хотя можно же…» — Лин с любопытством наблюдал за бегающими искрами, а затем без задней мысли протянул руку к волосам, намереваясь произвести замеры на ощупь.
Джайна шарахнулась от него как от прокаженного, ноги юной особы заплелись, и она полетела на пол, намереваясь познакомить голову поближе с углом одного из столов. Но падение внезапно остановилось, и испуганная девушка зависла в воздухе, напрочь презрев законы гравитации, пусть и неизвестные ей, но от того не потерявшие свою актуальность. Не успела она опомнится, как ее мягко приподняло, помогая восстановить равновесие.
— Жаль, что ты ничего не знаешь, — произнес Лин, не скрывая разочарования, и опустил вытянутую в направлении девчонки руку.
Ученица главы академии замерла, ощущение воздействия чужой магии пропало. Спасший ее от падения мальчик снял со стопки три верхних книги, разложил их перед собой и, более не обращая внимания на продолжающую стоять у его стола Джайну, приступил к изучению литературы по своей методике. Сосредоточившись, Лин сходу погрузился в анализ текста, и ему даже не пришлось делать вид, будто он не замечает девочку. Любопытство было задавлено волей в связи с неудачными попытками поиска правды, и мальчик надеялся, что в ближайшее время оно не будет его терроризировать, хотя бы до конца дня.
Блондинка-подросток постояла некоторое время, но, так ничего и не сказав, вернулась к подружкам. Спустя некоторое время «перемирия» оказалось, что ситуация поменялась на противоположную, и теперь это Джайна бросала украдкой в сторону сына рыбака внимательные взгляды. Вот только если парнишку ранее интересовало ее лицо, то талантливая волшебница предпочитала наблюдать за одновременным переворотом страниц, и чем дольше наблюдала, тем задумчивее и продолжительнее становились ее взгляды…
…А на следующий день, после занятий, странный мальчик заявился в библиотеку с золотым медальоном на груди.
---------//---------
Женщина была стара. Весь ее облик прямо заявлял о немощи, приходящей перед самой смертью, от чего при первом же взгляде появлялось стойкое убеждение, что моргнуть глазами для нее — уже совершить подвиг эпических масштабов. Однако, пусть Налебера и не являлась самой могучей магичкой Даларана, но была как минимум одной из опытнейших, а потому возраст для нее не представал серьезной проблемой. Ее разум не потерял своей остроты даже спустя почти полтора столетия, миновавших со дня ее вступления в орден Кирин-Тора, а магия легко поддерживала в ней жизнь, что позволяло оставаться одной из старейших преподавательниц в академии.
Но вместе с возрастом приходила и скука. Краски жизни блекли. Цели становились расплывчатыми, а то и вовсе утрачивали свою ценность. А слово перспектива, казалось, перешло на параллельную прямую, чтобы навсегда разойтись с жизненным путем женщины. Но все же, если глобальные планы и остались в прошлом, то маленькие радости в настоящем приобрели особое значение в непримиримой борьбе с рутиной. Одной из таких отдушин являлись «шутки» над учениками…
— Кто сможет вытащить кролика обратно, получит золотой медальон, — заявила Налебера, окидывая взглядом несколько групп «медяшек», пришедших на лекцию по плетению рун.
Перед началом посвящения в таинство руноплетства несколько минут традиционно отводилось на выдачу ученикам задания, обладающего бесценной наградой, но при этом кажущегося абсолютно невыполнимым. Причем для будущих магов, только ступивших на путь постижения магического искусства, оно действительно являлось невыполнимым… Правда, отнюдь не по той причине, которая виделась непосредственно самим ученикам, а лишь ввиду отсутствия соответствующих навыков и опыта.
На этот раз фантазия скучающей волшебницы породила следующую композицию. На столе, у преподавательского места, стоял скромных размеров деревянный сундук с откинутой крышкой, рядом находилась клетка с обычным на вид серым кроликом, который, между прочим, уже не первый раз выступал в качестве реквизита Налеберы. Женщина, подражая бродячим фокусникам, продемонстрировала, что сундук пуст, а затем без суеты достала за уши своего «добровольного» помощника и начала медленно опускать его в новое пристанище.
Внезапно из недр изделия плотников под аккомпанемент испуганных возгласов учеников вырвался пучок сегментированных отростков, оканчивающихся костяными когтями. В мгновение ока пушистый грызун оказался утянут внутрь, а затем новоявленный монстр попытался проделать ту же операцию с удерживающей его добычу человеческой рукой. Преподавательница, вскрикнув, с неожиданным для ее возраста проворством умудрилась, разжав хватку, отскочить минимум на пару метров от злополучного места проведения испытания на получение золотого амулета. Отростки, оказавшиеся неожиданно гибкими, утащив ушастого внутрь опасного короба, еще некоторое время поисследовали окружающее пространство на предмет дополнительной добычи, смахнув попутно со стола опустевшую клетку, и были таковы.
— Мда, — женщина опомнилась и, окружив себя эффектно выглядящим щитом, осторожно подошла и заглянула внутрь каверзного сундука. — Неприятно, получилось. Но, тем не менее, мое слово крепко — если сможете вернуть кролика или что там от него осталось, получите золотой медальон и с учетом возросшей сложности… дайте подумать… — женщина напоказ задумалась. — Тысячу золотых сверху. Есть желающие попробовать? — В ее голосе присутствовала насмешка, пусть и не все присутствующие обладали должным житейским опытом, чтобы ее уловить, но все-таки она там определенно была.
Гомон в лекторском зале сменился молчанием, а затем оживленными обсуждениями впечатленных заявленной суммой учеников — та была значительной даже для отпрысков высших дворян, не говоря уже о всех прочих. При всем при том — именно «прочих» в «медных» группах было подавляющее большинство. Однако, несмотря на поистине королевскую награду, желающих выйти и показать свою удаль в противостоянии с монстром, сумевшим испугать преподавателя академии, что-то не находилось.
«Прекрасно. Все как обычно: молодежь — в трепете, а мне за это — почет и уважение», — с удовольствием подумала женщина о результатах хорошо выполненной проделки. Неожиданно с места поднялся ничем не примечательный с виду паренек и начал спускаться по пологим ступеням аудитории, на которых и располагались ученические парты. Глаза женщины быстро среагировали на движение и уставились на смельчака, дерзнувшего нарушить устоявшиеся традиции. Изредка, но подобные личности все же находились. Ведомые жадностью, глупостью, верой в длину своих родословных или в свою, ничем не подкрепленную, исключительность, они пытались тем или иным образом пошатнуть ее авторитет. Ведь даже провальная попытка, превращающая неудачника в посмешище, приводила к тому, что фокус внимания зрителей смещался с преподавательницы и ее провокационных шуток на опозорившегося себя ученика… Налебера была не лишена некоторого тщеславия, как и любой уважающий себя маг.
Пока неспешно шагающего «медяка» сопровождали усиливающиеся шепотки не столь смелых однокурсников, разум преподавательницы выдал справку о претенденте на золотой медальон или, что скорее всего, о претенденте на изрядную порцию унижения — ведь неудачливых выскочек никто не любит. Увы, информации по данному индивиду в закромах памяти оказалось не очень много. Ученик был новичком и никак не отметился на прошлых лекциях, не проявив также и желания принять участие в предыдущих «конкурсах». Правда, до нее доходили слухи о его уникальной методике изучения библиотечных книг, но без каких-либо подробностей. В общем, можно было сказать, что женщина ничего не знала о спускающемся молодом человеке.