Отдышавшись, Игорь махнул в сторону рослого дерева.
— Подрулите туда.
— Зачем?
— Спилю несколько веток.
Парень стал рыться в сумке с инструментами.
Я обернулся.
— Зачем?
— Сделаю пару факелов. Коля, мы засветло не успеем никак. Останемся посреди леса в темноте. Фонарей нет, нужен свет.
— Факелов? Мы лодку спалим в момент.
— Не спалим, если не будем тупить. У тебя есть идеи лучше?
— Небо вроде чистое, света луны должно хватить.
Я поискал взглядом бледный молочный диск. Луна была на месте — не склонная к полноте, но и далеко не тощий полумесяц.
— Ну, если хватит, не зажжем, — раздраженно сказал Игорь. — Это правило, понимаешь? Ночью посреди леса нельзя оставаться без огня. Лучше потратить пять минут сейчас, чем потом жалеть.
— Всё-всё, уболтал, — сдался я.
В конце концов, не здесь так на Управе пригодятся. Родители жили на другом конце городка, до них еще надо было дойти. А по дороге мало ли что случится. Не свечку же зажигать.
Разумеется, поиск пригодных веток занял не пять и даже не десять минут. Игорь срубил три штуки — две покороче и одну длинную, чтобы установить на манер бушприта. Он хотел срубить еще, но я не дал, слишком много времени мы потеряли на остановке. Сан Саныч взял мою сторону, и спор закончился сам собой — на веслах-то сидели мы. Игорь вынужденно смирился. Разорвал одну из своих маек и принялся накручивать ткань на ветку. Ника молча взяла вторую. У нее получилось даже лучше: тряпка была накручена плотно, хвосты из-под бечевки не торчали.
Когда прямо по курсу показалась вторая, и последняя, развилка, факелы были готовы. К тому времени сумерки сгустились, и деревья начали сливаться в одну сплошную полосу. Насколько я помнил, кольцо-развязка находилось примерно на равном расстоянии от Самары и Управленческого. Три четверти пути остались позади, но теперь окончательно стало ясно: добраться до городка засветло мы не успеем.
Кольцо дорожной развязки выглядело как круглая водная полянка. Посередине торчал вылинявший фанерный щит, рекламирующий последнюю пасту в линейке «Колгейт». Щит торчал из воды примерно на метр. Я прикинул высоту подводной части. По всему выходило, что она от силы три метра, а то и меньше. Значит, до суши осталось совсем чуть-чуть.
— Нам налево.
Я отложил весла и стал разминать пальцы. Пластырь, насквозь промокший от пота, держался на честном слове. Ничего, скоро все закончится.
Я перебрался на корму, Игорь нехотя занял мое место. Он действительно вымотался, и мне его было жаль. Но я тоже не железный, и хотя руки не налились свинцом, как в конце пятисетового матча, надо было передохнуть. Хотя бы четверть часа.
— Может, факел зажечь? — предложила Ника.
— А смысл?
Темнота скрадывала ее черты, четко я видел лишь сидящего передо мной Игоря.
— Не знаю. Дышать темно.
— У нас их всего три, — напомнил я. — И надолго не хватит.
— Надо же, какой бережливый. А до этого даже один сделать ломало.
В голосе Ники усталости было больше, чем недовольства. Настаивать она не стала…
Мы вырулили на финишную прямую. Еще один поворот — и на месте. Однако не прошло и пяти минут, как лодку тряхнуло. Удар был не сильный, но завязли сразу.
— Бамс, — прокомментировала Ника, по-прежнему сидящая на носу. Взяла один из факелов и потыкала в воду. Раздался глухой звук. — Похоже на металл.
— Машина, — первым сообразил я. — На крышу сели.
— Может, и правда факел зажечь, — сказал Игорь. — Посмотрим, что за марка, сможем прикинуть высоту. Если автобус или «газель» — это одно, если легковушка…
— Да это-то мы и без факела выясним, проблема в другом…
Я порылся в сумке, достал гаечный ключ, тщательно обмотал веревкой и бросил в воду. Подождал, пока опустится на дно, вытянул обратно и посмотрел на мокрую веревку. На глазок — метра полтора.
— И в чем же проблема? — Игорь внимательно следил за моими манипуляциями.
— Проблема в том, что днище пропорем. Пара таких ударов — и все может очень плохо кончиться. Давай-ка тот длинный запалим.
Я прикинул: когда машины покажутся над водой, увидеть их можно будет и без света. Пока же лучше не рисковать.
Факел горел плохо. Не факел, а одно название. Впрочем, оно и неудивительно: ткани с гулькин нос и никакой пропитки. Тем не менее, воду прямо под собой он худо-бедно освещал. Оказалось, мы налетели на древнюю девятку — первую в кластере из полудюжины машин. Венчал цепочку солидный черный джип. В отличие от соседей, его кабина слегка выдавалась над водой. К счастью, водителя не было видно. По спине пробежал холодок. Я вспомнил, как брел по «Скале» по пояс в воде в окружении утопленников. Только сейчас утопленники были закатаны в четырехколесные консервные банки.
Факел почадил еще пару минут и погас. За это время мы встретили лишь две машины. Первую заметили в последний момент и едва успели притормозить, вторую увидели загодя — хэтчбек горбом торчал над темной поверхностью воды.
Я снова бросил импровизированный лот. На сей раз веревка не промокла и на метр. Дорога по-прежнему шла в гору, и меня охватило смутное беспокойство. Лес тянулся ровной черной стеной. Ни прорех, ни отблесков далеких костров, ничего.
Еще пара минут — и лодка мягко уткнулась в асфальт. Нового факела не понадобилось, все было видно и так. Вода обрывалась, дорога шла дальше, городок так и не показался.
— Приплыли, — хрипло сказал Сан Саныч.
— Приплыли, — согласился я. — Дальше, видимо, пешком.
Игорь выбрался на сушу и закинул за спину рюкзак. Спросил:
— Лодку спускаем?
— Погоди… — Что-то мне во всем этом не нравилось. — Слушай, давай-ка немного вперед пройдем. — Я повернулся к остальным. — Вы пока тут подождите, мы скоро вернемся.
Сан Саныч пожал плечами и присел на пузатый борт. Отец Владимир кивнул.
Игорь, поколебавшись, расстегнул чехол и достал второе ружье — то, из которого стрелял по собакам. Зарядил, сунул в руки Сан Санычу.
— На всякий.
Охранник не стал спорить, хотя наверняка полагался на нож больше, чем на пневматику. Впрочем, чего тут бояться. Еще день назад это место скрывала вода. Все, что могло дышать, давно погибло.
— Я с вами, — безапелляционно заявила Ника. — У меня ноги затекли сидеть.
Я пожал плечами, потом сообразил, что в темноте жест останется незамеченным. Сказал:
— Как хочешь.
Прихватил один из факелов, и мы двинулись вперед. Я первый, Ника рядом, а Игорь — замыкающим, с ружьем наперевес.
Я понял, в чем дело, едва увидел на воде лунную дорожку.
— Твою ж мать…
Несколько минут ходьбы, и мы стояли на вершине горы и смотрели на озеро. Интуиция не подвела, хотя по-хорошему стоило сообразить сразу. Ведь ездил к родителям десятки раз, а тут — как заклинило.
Дорога в этом месте походила на спину двугорбого верблюда. На дальнем горбе Управленческий, к ближнему пристали мы, а между горбами… Между горбами серебрилось озеро, в поперечнике — добрый километр.
— Впадина глубокая? — спросил Игорь.
— Глубокая, — мрачно ответил я. — Вброд не перейдем. Придется тащить лодку.
Игорь промолчал. Он греб последним и потратил на этом участке едва ли не последние силы.
— Ладно, пошли назад. — Я хлопнул парня по плечу. — Недолго осталось.
Когда по возвращении я обрисовал ситуацию, отец Владимир только кивнул.
— Верно. Я и забыл совсем, давно тут был, — пробасил он.
Сан Саныч меланхолично хмыкнул.
Я попытался их подбодрить, хотя и сомневался, что им нужна моя поддержка:
— Тут недалеко.
— Справимся, — уверенно проговорил священник.
После недолгого совещания мы сгрузили большую часть сумок на Игоря с Никой, а сами втроем взялись за лодку. Идти в гору оказалось непросто. Вроде и нагрузка, если разделить, не такая большая, а мышцы заныли уже через несколько шагов. Сказывалась накопившаяся за день усталость.
Первую передышку устроили уже через полсотни метров…
Мы прошли половину пути до вершины горба и уже порядком удалились от воды, когда я услышал тихий треск.
— Стойте.
Я дернул край лодки, призывая остановиться.
— Коля, что случилось, устал? — Отец Владимир шел первым, мы с Сан Санычем держали корму.
— Нет. Там, — махнул я рукой в сторону леса, чертыхнулся и пояснил на словах. — Что-то услышал.
— Птицу, что ли? — шумно дыша, спросил Сан Саныч.
Прежде чем я успел ответить, раздался новый треск. На этот раз громче. И тут же следом протяжный вой — не в чаще, совсем близко.
— Волки! — крикнул Игорь.
Сумка с инструментами грохнулась на землю. Парень кошкой метнулся к лодке и вслепую нащупал ружье.
— Откуда тут?.. — начал было Сан Саныч, и в этот момент вой повторился.
Ветки снова захрустели, уже вполне отчетливо.
Ника схватила один из факелов и судорожно чиркнула спичкой. Факел занялся на удивление быстро и вспыхнул ярко. Ника подняла его высоко над головой. Пятно неровного света выплеснулось на растрескавшийся асфальт, выхватило смутные силуэты деревьев. Никого.
Вой перешел в рык, и в чаще, на краю видимости, мелькнула смутная тень.
— Сумки в лодку, быстро! — скомандовал я. — Бежим.
И мы рванули с места.
Адреналин лучше любого энергетика — мне ли, спортсмену, этого не знать. Как выяснилось, волк за спиной прекрасно способствует выработке адреналина.
А волк был не один: вой раздался снова, немного более высокий и чуть впереди по курсу. Сзади повторился хриплый рык. Снова затрещали ветки. Кажется, хищник не решался в одиночку напасть на пятерых, но не просто преследовал нас — он рычал и подвывал, привлекая внимание собратьев. Судя по шуму, вполне успешно.
Мы взбежали на вершину горба. До воды оставалось метров двести. И тут из темноты наперерез нам вылетел темный силуэт.
Отец Владимир затормозил так резко, что лодка едва не выскользнула из рук. Ника, бежавшая впереди, отпрянула назад и метнула догорающий факел. Бросок вышел неточным. Тлеющая палка ударилась об асфальт в паре метров от волка.