"А вдруг таких, как он, станет больше?"
Его тень колыхнулась на мозаичном полу. Огонь в настенных капсулах потускнел, и густой аромат сандала и крови затянул зал. Архидемон Гаарак-Мел стоял перед высоким зеркалом, за которым таилась не его собственная отражённая тень, а силуэт, заключённый в инертной амбре – его дочь. Лилит'Ариа. Молодая суккуба, наследница Гаарак-Мела, спала уже третий месяц. Её гибкое тело, заключённое в полуживой кристаллической колыбели, едва заметно дышало. Кожа – тёмное золото с медным отливом – казалась холодной. Губы были слегка приоткрыты, но не для соблазна, а для безмолвного крика, сдерживаемого этой магией покоя. Она угасала. И всё из-за него. Из-за этого… Серга…
При этой мысли Гаарак-Мел ощутил, как внутри него поднимается не гнев, а нечто, что могло быть куда хуже. Беспокойство. Тонкая паутина неуверенности, пробежавшая по нервам, как холодный ток.
– Она коснулась его разума… – Задумчиво прошептал он, даже не для себя, а в тишину, наполненную приглушёнными импульсами древних артефактов, поддерживающих жизнь его дочери. – Дар, передаваемый по крови. Которому не сопротивлялся ещё ни один человек. Ни один.
А этому проклятому Сергу удалось то, что не удавалось ни одному смертному за последние сто лет. Он не просто устоял перед воздействием дочери Гаарак-Мела. Он её отверг. Он не испугался, не восхитился, не почувствовал желания. Он просто не дал проникнуть внутрь себя. Будто в его сознании был барьер, чуждый любой демонической логике. Не проклятие. Не защита. Природа. Гаарак-Мел видел, как его дочь пыталась бороться с возникшим у неё наваждением, вновь и вновь толкающем её искать того, кто оказался сильнее её. Возможно, меняя подход, меняя даже свою естество, шёпот, манеру соблазнения. Ведь её инстинкты не позволяли отступить. Она должна была сломить волю противника в этом противостоянии, иначе – сама рушилась. Суккубы не прощают непризнания. Это разрушает их изнутри. Она превратила Серга в идею-фикс, в неуловимый образ, в цель, ставшую важнее самосохранения. И теперь… Она больше не говорит. Не двигается. Не ест. Не пьёт. Она угасает, потому что не может доминировать.
– Если бы он просто был сильным… – Глухо проговорил Архидемон, глядя на безмолвную тень дочери. – Я бы приказал его убить. Медленно. Показательно. Чтобы никто больше не думал о неподчинении. Но он… Он не боится. Он не ломается. Он не отклоняет. Он просто… Не пускает. И именно это и сводило её с ума. А теперь, у нас просто нет выхода. Он нам нужен.
Архидемон сжал руку, и на поверхности одного из артефактов появилась трещина. Он остановил себя, вдохнув тяжело, резко. Это больше не вопрос гордости. Не вопрос контроля. Это – вопрос наследия. Если Серг действительно обладает настолько мощной природной защитой от дара суккубы, то это делает его идеальным партнёром для продолжения рода. Потомство от такого мужчины и чистокровной демонессы могло бы стать новой ступенью эволюции демонической линии. Такими детьми не было бы никакой возможности управлять – они сами стали бы хищниками среди хищников. И теперь – выбор остался один… Серг должен быть приведён. Или он падёт… Или станет частью крови семьи 'Ариа.
Гаарак-Мел 'Ариа уже отдал приказ. Тихо. О нём знали только те, кто лично слышал слова главы клана. И все они уже знали одно… Не убивать. Не калечить. Только найти. И доставить. Живым. Целым. Невредимым. Потому что если дочь очнётся и увидит его рядом, то у неё всё же появится шанс. А если он действительно способен не сломаться…То он будет её… Супругом…
……..
Вокруг царил вечный сумрак. Туман цвета алого стекла не поднимался выше колен. Ото всюду доносились тихие шепчущие звуки, которые были слышны только ей. Это был странный мир, сотканный из воли, желания и ожидания. Именно здесь, в пространстве между мыслями и реальностью, она сейчас и жила.
Лилит 'Ариа. Суккуба. Дочь Архидемона из великого клана 'Ариа. Рождённая для соблазна, покорения и владения. Но вскоре её имя может быть забыто всеми, кроме самых старых демонов. Хотя… В этом сне имя было не суть важно. В этом сне важным был лишь он. Серг. Молодой охотник с глазами, цвет которых не терпит жара. Холодные… Льдисто-голубые… В них не отражалась ни страсть, ни страх. Только молчаливая решимость. И… Равнодушие…
Она создавала для него миры – чувственные, яркие, пропитанные её силой. Соблазнительные. В них она была то Богиней, то другом, то любовницей, то нуждающейся. То жертвой. Она приближалась к нему как пламя к воску – с лёгким теплом, с обволакивающей мягкостью. Но каждый раз он равнодушно смотрел на неё, и не открывался. Не пускал. Не злился. Не боялся. Просто уходил. Отворачивался. Или смотрел мимо. Это сводило её с ума. Даже здесь, во её собственном сне, она чувствовала, как постепенно слабеет. Не физически… Её тело было защищено странной силой кристаллической амбры. Но её истинная сущность, суть суккубы, постепенно таяла. Потому что каждый новый неудачный подход уничтожал частицу её "Я".
Она кричала, но звук не рождался. Она касалась его, но сквозь пальцы текла пустота. Она строила идеальные ловушки, но его разум был гладким зеркалом, в которое нельзя войти. Неподдающийся. Он даже не сопротивлялся. Просто оставался собой. И это делало его недосягаемым. А значит – желанным. Больше, чем кто-либо прежде. Никто из смертных не смел игнорировать её дар. Никто. Даже даже те, кто знал о ней… Даже те, кто ненавидел… Они всё равно чувствовали её силу. Всё равно реагировали. А он – нет. И потому, даже во сне, она каждый раз снова пыталась. Каждый раз – чуть по-другому. Каждый раз – тщетно. Но инстинкт, древний как сама Тьма, шептал ей:
"Он – твой. Он должен быть твоим. Он будет твоим. Либо падёт. Либо подчинится. Либо ты исчезнешь."
И она не собиралась исчезать. Её разум, даже в этой своеобразной летаргии, становился всё более одержимым. Серг больше не был человеком. Он стал символом её неполноценности. Проклятием её крови. Единственной целью. И хотя её тело спало, её воля работала без устали. И если ей удастся проникнуть хоть в крошечную щель – в сновидение, в слабость, в колебание – то она заберёт его. До конца. Пусть даже ценой самой себя.
……….
В каменном зале резиденции было тихо. Только низкое потрескивание витых канделябров, в которых мерцал тусклые светящиеся лампы, нарушало мертвенную тишину. Архидемон Гаарак-Мел 'Ариа стоял у прозрачной стены, за которой текли плотные клубы мрака – завеса, скрывающая его дочь, погружённую в глубокий сон. Стук его ухоженных ногтей по перилам ритмично сопровождал его размышления. Он был ещё не так стар, но этот возраст его не делал слабым, лишь более опасным. А сейчас он знал одно. Угроза реальна. Серг… Человек, не сломленный её даром… Человек, чьё имя она выговаривала сквозь зубы даже во сне. Человек, на которого начали смотреть другие. Он уже слышал шепотки, которые ему приносили послания от его агентов из других городов. Участившиеся визиты торговцев, что держали связь с другими семьями Архидемонов. Гаарак-Мел 'Ариа чувствовал их интерес. А значит – чувствовал угрозу и с этой стороны.
Если кто-то ещё догадается о том, что этот парень устойчив к внушению суккубов… Если узнают, что у него есть доступ к самым ценным трофеям Архов… Если поймут, что он – не просто дикарь с окраины, а ключ к новому витку власти… То другие кланы начнут охоту. Кровавую. Бескомпромиссную. А значит, действовать нужно прямо сейчас.
Резко выдохнув, он стремительно повернулся и гулко ударил ладонью по затянутому в змеиную кожу сигнальному кругу. Через мгновение в зал вошли трое – его внутренние тени, элитные агенты. В безликих масках. Без вопросов.
– С этого дня, – заговорил Архидемон, глядя каждому в пустую прорезь маски, – Вы отслеживаете всё. Каждый шаг. Каждое движение. Каждую попытку узнать хоть что-то о нём. Особенно со стороны наших старых друзей…
Он не называл имени. Им это было не нужно. Они знали, о ком идёт речь.
– Если какой-либо клан, союз, или даже одиночка, попытается добраться до этого человека – вы должны узнать об этом первыми. Как и о том, что именно эти разумные хотят. И либо устранить угрозу, либо выкупить её лояльность. Как именно вы будете действовать, решайте на месте. Мне нужна только эффективность.
Пауза.
– И запомните. Он нужен мне живым. И в добром здравии. Если кто-то другой возьмёт его под контроль – моя дочь погибнет. А вместе с ней – половина наших надежд на выживание рода 'Ариа.
Агенты синхронно кивнули, не произнося ни слова. После чего исчезли в мгновение ока. А сам Архидемон снова повернулся к тёмной витрине в виде кристального зеркала. За ней его дочь, в глубоком сне, судорожно выдыхала:
– "…Серг… Не уходи…"
– Ты не уйдёшь, мальчишка. – С тихим шёпотом он сжал кулак. – Ни к кому другому. Даже если придётся сжечь половину Ковчега, ты станешь нашей добычей.
……..
Старый коридор на одном из внешних ярусов, был тем самым местом, куда даже падальщики сборщики различного хлама захаживали очень редко. Да, по сути, им тут уже просто нечего было делать. Обломки, заросшие паутиной, перекрученные мостки, пересохшие каналы водоснабжения, и проржавевшие гермодвери. Слишком далеко от самого ближайшего города. Слишком мертво, чтобы здесь могла родиться угроза. Но именно здесь и скрывался тот самый охотник Серг. И именно сюда, в эту забытую всеми возможными Богами дыру, один из самых Теней Архидемона 'Ариа прибыл с особым заданием. Он должен был лично убедиться в том, что никто больше не охотится за парнем. Эта Тень была опытна. Она чувствовала ловушки даже сквозь тени. Так что поймать её на подобной глупости было просто невозможно.
Но на этот раз её чутьё заговорило ещё до приближения к тому самому заброшенному поселению. Слишком тут было… Чисто… Слишком тихо… И слишком… Наблюдаемо. Затаившись в тени полуобвалившейся смотровой вышки, агент всматривался в остатки периметра. И вот – в одной из мёртвых точек движения, что обычно никем не используется, промелькнула тень. Не существо. Это двигался какой-то разумный. Но… Не человек. Слишком слаженный шаг. Слишком тихое перемещение. Слишком натренированный. И не один. Через два – три шага точно также двигался ещё один. В районе заброшенной насосной станции, где по слухам, Серг иногда бывал. Уже стояла их метка. Гексаруна. Символ, которым клан