– И ты готов идти с племенем Иврим до конца?
– Готов! – не колеблясь, подтвердил Хетт.
– Тогда облачайся в нагрудник…
Примеру Хетта последовали его сотоварищи. Вскоре Мосс располагал авангардом из пяти человек, умевшим владеть оружием и двух отрядов под командованием Надава и Авраама.
Они устремились к поместью Биридии, окружённому высокой стеной. Мощные ворота, обшитые медью, казались непреступными – увы, но мятежники не располагали штурмовыми лестницами и осадными приспособлениями.
Отряд Авраама, вооружённый частично кирками, а частично – копьями, не растерялся: раз стены сделаны из камня, а тем более из местного песчаника, то им не устоять под ударами инструмента.
Вскоре в стене образовалась брешь, в которую, подобно ручью, устремились мятежники. Мосс пытался сдержать их, но, увы, напрасно. Их тотчас же встретили стрелы стражников, укрывшихся в галерее, опоясывающей дом сарей-мисима.
Остальных мятежников невольно охватил страх.
– Я и авангард, прикрывшись щитами, проникнем в поместье! – решительно сказал Мосс. – Мы завяжем стычку со стражниками. Затем, – он обратился к Аврааму и Надаву, – через брешь в стене войдут ваши отряды.
План Мосса удался. Стражников оказалось не много, вероятно, основная их часть покинула поместье, ведомая страхом и неизвестностью. Оставшиеся же не устояли перед напором и численностью мятежников.
Отряды Авраама и Надава смяли сопротивление защитников поместья и те молили о пощаде. Мосс приказал не проливать лишней крови, а попросту связать стражников.
Он, будучи уверенным, что казна надёжно припрятана, отдал приказ: найти самого Биридию и доставить на допрос.
Но, увы, дом и подвал были пусты. Да и добыча оказалась не богатой, ведь Биридия приказал отправить всё ценное в Аварис.
– Не может такого быть! – Мосса охватило смятение. – Наверняка, он здесь! Ищите!
Предводитель мятежников оказался прав. Хетт, в прошлом наёмник, угодивший в каменоломни за грабёж почтенного горожанина, сумел обнаружить замаскированную потайную дверь в подвале. Несомненно, за ней скрывался ненавистный сарей-мисим.
При первых же посторонних звуках, раздавшихся в подвале, Биридия приказал Мицраиму потушить лампу, наполненную кунжутовым маслом, дабы не выдать своего присутствия. Он вознёс молитву великой эннаде богов – шаги стали удаляться, возбуждённые голоса стихли.
– Хвала богам – они ушли… – шёпотом произнёс Биридия, поглаживая правой рукой крышку сундука, в котором хранилась городская казна.
– Не найдя поживы, они могут вернуться… – робко возразил Мицраим.
Биридия в этот момент пожалел, что отправил всё ценное в Аварис, надо было хоть что-то оставить… Да, но кто мог предположить, что доведённые до отчаяния рабы осмелятся ворваться в его поместье?! Да ещё внезапно обрушится «кара небесная»! Боги отвернулись от земли Та-Кемет! Хотя… они услышали молитву, ниспосланную Биридией, и мятежники не нашли его потайного убежища.
Мицраим облегчённо вздохнул, плеснул в лампу немного масла из глиняного кувшина, огонь занялся с новой силой.
Но, увы, надежда на спасение вскоре оставила Биридию и его верного помощника. За потайной дверью вновь послышались шаги, уверенные голоса и, затем… глухие удары.
Удары усиливались, дверь заходила ходуном и, не выдержав, рухнула с мощных петель.
Биридия закрыл глаза и пал ниц, приготовившись к смерти. Мицраим же не собирался так легко расставаться с жизнью, решив прибегнуть к крайнему и верному средству – предательству.
К своему вящему удивлению, увидев перед собой Мосса-писца, он не растерялся, а бросился прямо тому в ноги.
– Хвала богам! Вы пришли, о, господин! Биридия хотел убить меня! Он удерживал меня силой! Вот казна! – он метнулся к увесистому сундуку. – Она ваша по праву…
Мосса охватило отвращение к этому толстому коротышке, взмокшему от страха и волнения, ещё недавно служившему сарей-мисиму верой и правдой. Он приказал вынести сундук из потайной комнаты и воззрился на скорчившегося на полу Биридию.
Тот поднял голову и взмолился:
– О Мосс, пощади меня! Не я приказал лишить тебя славного имени и титула. Я лишь хотел сделать твоё наказание более-менее сносным… Разве не я желал тебе добра?
Мосс сразу же понял: куда клонит сарей-мисим.
– Я не собираюсь убивать тебя, Биридия… Живи… – спокойно сказал он, резко развернулся и ушёл прочь. На данный момент его более волновало содержимое сундука.
– Связать его! – приказал Хетт своим сподручным.
Вскоре весь город был охвачен грабежами. Вооружённые отряды мятежников врывались в дома богатых египтян, чиновников и забирали у них всё ценное. Если же те оказывали сопротивление, исход был один – смерть…
Но таковых оказалось не много, почти все богачи расставались со своими ценностями добровольно, в обмен на обещание даровать жизнь им и их семьям.
Мятежники, ощутив в руках столь желанные богатства, вели себя по-разному: кто-то припрятывал часть добычи за пазуху, кто-то тотчас же спешил отнести её в поместье Биридии, где вёлся тщательный подсчёт Мицраимом, уже забывшем о своём прежнем хозяине и благодетеле.
В одном из залов просторного дома стояли сундуки, с лихвой наполненные золотыми талантами, серебряными дебенами, драхмами, различными мужскими и женскими украшениями; кинжалами и мечами, усыпанными драгоценными камнями, золотой и серебряной посудой; флаконами для благовоний тончайшей работы – словом, всем, что представляло какую-либо ценность.
… Мосс с удовольствием осмотрел добычу – пожалуй, этого хватит, дабы получить покровительство правителя Кадеса. Он подошёл к одному из сундуков и прикоснулся к изящному женскому ожерелью, лежавшему сверху, некогда украшавшему шею богатой матроны, жены одного из местных чиновников.
– К нам присоединились почти все иврим, живущие в Пер-Атуме… – сообщил Надав, приблизившись к своему командиру. – Они ждут твоего появления на площади, Мосс.
– Моего появления? – удивился предводитель мятежников. – Но я – не фараон, не номарх и не эрпатор… Я – писец по имени Мосс…
– Они верят тебе. Ты – наш вождь! – без тени сомнения ответил Надав.
В зале появились разгорячённые Авраам и Хетт.
– Среди людей звучат призывы отправиться в Аварис и взять штурмом дворец номарха! – с жаром воскликнул Хетт.
Мосс оторвал взгляд от сундуков, наполненных драгоценностями, и внимательно воззрился на вошедших соратников.
– А что ты, Хетт, думаешь по этому поводу? Как бы поступил ты на моём месте? Отдал приказ идти на Аварис?
Бывший наёмник замялся… Но быстро собрался духом и ответил:
– Нет, Мосс, это затея слишком рискованная. В Аварисе много стражников, да и каждый богач имеет свой вооружённый отряд. Мы можем потерять всю добычу.
Моссу понравились слова Хетта. И, немного поразмыслив, он решил предстать перед мятежными Иврим на площади.
Почти две трети население Пер-Атума составляли иврим. И вот многотысячная толпа, жаждавшая обрести свободу, богатство и новую родину устремилась в Питум. Ведь именно там находился Мосс, ещё недавно – писец, а ныне – человек, вселивший в надежду в племя Иврим, обитавшего в дельте Нила.
Не успел Мосс покинуть пределы поместья, как к нему устремилась толпа людей. Все они хотели говорить с ним…
Хетт и небольшой отряд египтян, бывших камнерубов, осуждённых за различные преступления, а сейчас – верные сподвижники Мосса, несколько оттеснили толпу. Вождю мятежников удалось достигнуть центральной площади, на которой собрались гвиры.
Мосс ещё издали увидел Аарона и его сыновей, в том числе и старшего Надава. Надав что-то сказал отцу, тот возвёл руки к небу, затянутому серой пеленой, сокрывшей солнце, и воскликнул:
– Моисей! Моисей! Веди нас в Эдом!
Его тотчас поддержали гвиры и представители других кланов. Они дружно вторили Аарону:
– Моисей! Моисей!
Мосс поначалу не понял, что почтенные гвиры обращаются именно к нему, ибо уже смирился со своим именем, подобающим лишь для ремесленника или землепашца, но отнюдь – не для вождя.
Он приблизился к группе гвиров, возглавляемой Аароном.
– Почему именно Моисей?.. – удивился он.
– Это достойное имя! – ответил Аарон. – Теперь ты один из нас. Более того – ты наш вождь. Люди доверяют тебе… Разве вождь может носить имя Мосс?
Мосс лишь кивнул в ответ, оценив предприимчивость Аарона. Действительно, между Моссом-писцом и Моисеем-вождём – целая бездна.
Моисей поднялся на постамент, сооружённый из нескольких обработанных глыб местного песчаника. Обычно с него вещали глашатаи очередную волю фараона или сарей-мисима.
Толпа замерла в ожидании…
Моисей окинул взором площадь, вся она и прилегающие к ней улочки были заполнены народом. Он понимал, что эти люди взирают на него с надеждой, а молодые мужчины отчасти – с восторгом.
Он не мог обмануть их ожиданий и произнёс:
– В поместье хранится достаточное количество золота, серебра и драгоценностей. Это богатство принадлежит нам! – По толпе пробежался одобрительный шепот. Собравшиеся на площади люди, знали: Моисей – бывший наследник трона. Теперь же он причисляет себя к племени Иврим.
Моисей тем временем, окончательно войдя в роль, при этом сознавая всю ответственность, ложившуюся на его плечи, продолжил свою речь:
– Наши предки пришли на земли Пер-Атума, дабы искать у фараона защиты и покровительства. Но что мы получили взамен?! Непосильный труд, низведенный до рабства!
В какой-то момент Моисей поймал себя на мысли, что он так же причастен к рабскому положению Иврим. Но тотчас уверенно продолжил:
– Пора обрести свободу! Мы двинемся по Пути благовоний в Кадес! У нас есть всё: повозки, тягловая сила, провиант, оружие и, наконец, золото. У Исава VII, царя эдомского, обширные владения. Но некому пасти скот на его пастбищах[121]. Ибо почти все эдомитяне живут за счёт торговых караванов, а женщины их давно потеряли стыдливость. Мы заплатим Исаву за право спокойно и достойно жить! Мы заключим с ним договор!