– Спасибо, увольте. Я сельхоздеятельность органически не перевариваю. Ладно, Катя, идем, а то опоздаем. Всего хорошего, товарищ капитан-лейтенант, – сказала Аня, потянув за руку подругу в сторону выхода из училища.
– И вам.
– Сереж, заходи к нам на чай как-нибудь, – сказала Катерина, оборачиваясь.
– Спасибо. Обязательно.
– Так-так. Я чего-то не знаю? – услышал Стеклов удаляющийся голос Анны.
– Ты о чем? – спросила Катерина.
– Об этом самом: Сережа… на чай…
– Отстань…
Стеклов проводил девушек взглядом и, развернувшись, увидел в окне казармы силуэт Болдырева. На таком расстоянии он не различал его лица, но чувствовал, что тот тоже смотрит на него.
У кабинета Сергея ждал Кобзарев.
– Зачем понадобился, Миша? – спросил Стеклов, открывая дверь и приглашая его войти. – Присаживайся, – он указал ему на стул у стола.
– Надо назначить время контрольного смотра роты по приведению к присяге.
Михаил, выпустив свой пятый курс, теперь возглавил роту нового набора. Через несколько дней должна была состояться присяга.
– Назначь любое удобное тебе, – сказал Сергей, сосредоточенно разбирая какие-то бумаги в ящике стола. – Как дела вообще? Справляешься? – спросил он, выпрямившись.
– Справляюсь. Не тяжела наука, – усмехнулся в ответ Михаил.
– Ну не скажи. Сам ведь знаешь: далеко не всех командиров добрым словом поминают как подчиненные, так и начальники.
– Это да, – согласился Михаил. – Ты сказал, и я вспомнил вдруг: мой командир боевой части на корабле все время пытался со всеми дружбу вести. Знаешь, ходит так, в глаза заглядывает. Перед начальством плохим боялся показаться, поэтому не перечил никогда, а подчиненных вроде как уговаривал подчиняться. Обидно мне за него было: не раз был свидетелем, как за глаза его высмеивали.
– В том-то и задача: чтоб и требовательным быть, и уважение при этом не потерять. А ты говоришь…
Разговор нарушил вошедший Степан Аркадьевич. Офицеры встали.
– Сидите, сидите, – коротко махнул он рукой. – Михаил Викторович, ты-то мне и нужен. Тебе фамилия Демидов о чем-нибудь говорит?
– Нет.
– Это заместитель главного прокурора города. Знаешь, что у тебя в роте есть курсант с такой же фамилией?
– Знаю.
– Понимаешь, к чему я веду?
– Видимо, к наличию родственных связей.
– Причем самых тесных. Это его сын. А несколько минут назад я имел удовольствие общаться по телефону с его женой, интересовалась о жизни сына. Так что ты предупреди там старшин своих, чтобы они палку в воспитательном процессе первого курса не перегибали, а то несдобровать нам будет, если какие-нибудь жалобы до такого человека дойдут.
– У меня в роте с этим строго, Степан Аркадьевич.
– Надеюсь. Сергей Витальевич, а тебе привет от командира твоего: созванивались утром.
– Спасибо.
Михаил вышел.
– Ну как, Сергей Витальевич, освоился? – спросил Кречетов, медленно обведя взглядом кабинет.
– Так точно.
– Как с офицерами? Общий язык нашел?
– Нашел, вроде бы.
– Слушай, я тут с командиром твоим поговорил, а потом задумался: как тебя сюда занесло? Толковый офицер, молодой, перспективный…
Стеклов молчал.
– Не хочешь – не говори, дело твое, конечно. Мне интересно просто. Поссорился с кем-то?
– Да, с начальником штаба эскадры…
– Ого! Что ж, бывает… Ладно, углубляться не буду. Хоть начальник и всегда прав, но, думается, у тебя свои причины были.
Когда Степан Аркадьевич вышел, Сергей решил сходить в отдел кадров и узнать насчет обещанной ему комнаты в общежитии. Там его не обрадовали: до сих пор не было свободных комнат. Белкин, конечно, на улицу не выгонял, но не хотелось злоупотреблять гостеприимством друга. Успокаивало то, что сейчас Виктор был в очередной командировке. Но, придя вечером домой, Сергей решил, что, если в ближайшие две недели вопрос с общежитием не решится, он снимет квартиру, хоть и не совсем по карману это будет.
Спустя несколько дней Стеклов решил воспользоваться приглашением Катерины и в обеденный перерыв, взяв с собой коробку конфет, пошел на кафедру гуманитарных наук. И был весьма удивлен, когда в преподавательской увидел сидящего за столом с кружкой чая Болдырева, в компании девушек, профессора Зуйко и еще двух преподавателей, мужчины и женщины.
Стеклов, от неожиданности замешкавшись, встал в дверях. Болдырев тоже выглядел слегка ошарашено. Он прервал фразу на полуслове и, скользнув по Стеклову взглядом, на секунду задержал его на коробке конфет.
– О! Сергей Витальевич! – приветливо воскликнул Зуйко. – Милости просим к столу.
– Спасибо, Валентин Александрович. Я ненадолго, – он положил конфеты на стол. – Решил зайти поздороваться.
– Ясно, – кивнул профессор.
– Курсанты наши больше вам не докучают?
– Нет-нет, – улыбнулся Зуйко.
– Вот и славно.
Анна встала, чтобы налить чай Сергею. Повисла немая пауза.
– Алексей Александрович, и чем же закончилась эта история? – спросил профессор.
– Какая?
– Ну вы же только что рассказывали, как вы с товарищем заплутали зимой в тайге…
– Ах да… заплутали…
Сергей смотрел в стол прямо перед собой.
– Вы извините. Я пойду. Еще дела ждут, – сказал он через несколько минут, поднимаясь. Чай его был практически не тронут. Катерина взглянула на Стеклова непонимающе. – Всего хорошего. – Он быстро вышел, досадуя по поводу этой нелепой встречи с Болдыревым в преподавательской. «Еще подумает, что я дамским угодником заделался! Хотя, пусть думает, что хочет, лишь бы не трепал лишнего», – решил он. Но Болдырев и не трепал, он и сам не мог решить окончательно, что бы все это значило.
Вечером Стеклов задержался на рабочем месте. Постучав, в кабинет заглянул Строкин, заступивший дежурным по казармам.
– Вы здесь, – объявил он сам себе. – А я мимо проходил по плацу, смотрю – свет в окне. Думал, забыли погасить.
– Уже собираюсь уходить.
Они вместе вышли из учебного корпуса.
– Кобзарев говорил, вы тоже на Севере служили, на лодке? – спросил Стеклов.
– Было дело.
– Где именно?
– В Видяево. Ракетчик по специальности.
– Почему уехали?
– Жена ультиматум поставила: или уезжаем с Севера, или – развод.
– Ясно.
Плотный, невысокий Строкин, со своей неспешной, монотонной речью почему-то напоминал Стеклову простого рабочего человека, умеющего по-хозяйски организовать дело и жизнь. Казалось, переодень его в промасленный комбинезон, посади на комбайн – он с таким же задумчивым спокойным взглядом сделает и эту работу. В общем, он производил на Стеклова положительное впечатление. Ему всегда были симпатичны люди, которые не разбрасывались словами и не создавали суеты в действиях. «Рядом с ним хоть гранату взорви – он и глазом не моргнет», – улыбнулся он мысленно.
– Что ж, спокойного дежурства, – Стеклов протянул руку.
– Счастливо.
Подходя к подъезду дома, Стеклов увидел припаркованный неподалеку автомобиль Виктора, поэтому, войдя в квартиру, он с порога крикнул:
– С прибытием!
– Здорово! – отозвался с кухни Белкин.
– Ого! Пышно вы возвращение празднуете, – сказал Сергей, застав Виктора сидящим за столом, заставленным разными закусками.
– Так ведь не только возвращение, еще и отвальную заодно.
– Опять?! Ты же только вернулся.
– Вернулся, да ненадолго. Послезавтра улетаю во Францию на год, а может и больше. Поэтому торжественный вечер сегодня. Потом времени уже не будет, дел по горло, а нужно как-то за один день все успеть подбить. Давай мой руки и садись уже. Оголодал, пока тебя дождался. Где пропадаешь? В передовики выйти хочешь, что ли?
За ужином Сергей рассказал Виктору, что побывал у деда с бабушкой, навестил его маму. Рассказал все, что удалось узнать об их общих знакомых.
– Ты жилплощадь получил? – спросил Белкин.
– Нет еще. Задерживают. Говорят, затянулся перевод к новому месту службы того, кто должен мне комнату в общежитии освободить.
– Вот и хорошо. Поживешь у меня пока что. Заодно за квартирой присмотришь.
– Что ж, спасибо.
– Было бы за что. Да, кстати, машину я тоже на тебя переоформил. Пользуйся. Продать все равно не успею. Чего ей простаивать без дела.
– Вить, да неудобно как-то…
– Неудобно спать на потолке! – оборвал его Белкин.
– И не жалко тебе свой «БМВ»?
– Жалко. Но тебе доверяю. Только в аэропорт меня отвезешь. Думаю, будешь свободен: у меня рейс поздний.
– Ох, Витя! Приучишь ты меня к красивой жизни, – усмехнулся Сергей.
– Ничего-ничего.
– Подожди. А как же Наташка? Свадьба? – спохватился Стеклов.
– Наташка чуть позже ко мне приедет. Ей там я уже тоже работу нашел. Думаю, запись в трудовой книжке о том, что она работала в заграничной клинике, лишней не будет в дальнейшем. Ну а свадьба переносится, видимо.
Через день Виктор улетел, а Стеклов уже следующим утром начал «красивую» жизнь с поездки в училище на его автомобиле.
Сергея очень развеселило удивленное лицо Кобзарева, который увидев его, выходящего из «БМВ», слегка остолбенел.
– Откуда лошадка?
– Богатый дядя наследство оставил. Нравится?
– Хороша, нечего сказать. Можно посидеть?
– На службу опоздать не боишься? – засмеялся Сергей, открывая машину.
– Да-а, – наконец восторженно протянул Михаил, выходя из машины, закончив осмотр. – Вот – это аппарат, я понимаю!
– Ладно, Миша, не завидуй.
Пока Михаил и Стеклов обсуждали «БМВ», на противоположной стороне улицы припарковался автомобиль Болдырева. Вместе с ним из машины вышла Катерина.
Они подошли к офицерам, поздоровались. Веселость Сергея улетучилась, но он старался не подать виду, поспешил отвести взгляд от Катерины. Ему вдруг снова стало неловко за ту встречу с Болдыревым в преподавательской, он как будто со стороны увидел себя стоящего в дверях с коробкой конфет. «Наивный дурак! – подумал он о себе. – Видимо, не так я ее вежливость истолковал…»