Вообще заметно, что здание не только заброшено, но и серьезно пострадало — в куполе крыши несколько рваных дыр, одна из стен неподалеку от нас частично разрушена, хотя арки со статуями Венеры и Марса рядом с прорехой не затронуло. А еще в этом месте был сумрак. Не ошибешься — и ощущения знакомые, и видимый в прорехах здания мглистый туман очень уж характерный.
Остальные уже сбросили со спин рюкзаки-контейнеры, после чего мы все вместе без слов двинулись не к выходу, а вверх под уклон, к пустой арке с постаментом Меркурия. Пол мраморный, но ботинки у нас хорошие, подошвы почти не проскальзывают — в тех местах, где проехавшись мы слой пыли сняли.
Не сговариваясь шли к арке из которой только что вышли, торопясь убедиться что сможем уйти. Вообще меня сразу при взгляде на нее начали терзать смутные сомнения — никакого намека на металлическое зеркало. Когда замешкавшийся Ярик прислонил ладонь к каменной стене и обернулся к нам с вытянувшимся лицом, сомнения превратились в уверенность. Даже без слов понятно, что никакого отклика не чувствует.
Вот так вот, зашли и вышли.
Показав всем жестом успокоиться — сидя на одном колене на наклоненном полу и покачав раскрытыми ладонями к земле, я махнул остальным следовать за собой и поскользил вниз. Что переживать, осматриваться надо. Тем более что паниковать не стоит — у нас есть верный способ вернуться. Не всем он понравится, зато скорее всего дома окажемся.
Аккуратно спускаясь, мы медленно дошли-съехали вниз к разбитой статуе Меркурия, потом по стыку пола и стены двинули к ведущему на улицу широкому проходу с колоннадой. Как раз опираясь на эти колонны, чтобы вперед не убежать, выбрались на наклонившееся крыльцо, осматриваясь вокруг.
Смотрели долго.
— Макс, это какой-то… — зашептал наконец Ушан. — Это какая-то… — так и не определившись, он замялся.
— Какая-то дичь, — негромко подсказал ему я и обернулся к Слаю. Серпент только округлил глаза, разводя руками.
— Дядь, я тоже чрезвычайно удивлен, сам здесь впервой, — прошептал Слай выразительно.
После как-то мы все вместе и одновременно посмотрели на Ярика, который выглядел обескураженно. Он попытался начать оправдываться, но я прислонил палец к губам и обернулся, вновь осматривая место куда мы попали.
Вышли из здания Пантеона мы на городскую площадь — тоже расположенную под наклоном, как и храм Совета богов. И насколько хватало глаз, а обзора из-за сумрака хватало метров на двести, возникало впечатление что мы оказались в Берлине во времена правления там национал-социалистов, готовящихся к очередному собранию или торжественному шествию.
Вокруг храма расстилалась парковая зона, огороженная серыми коробками монументальных зданий, арки и портики которых были украшены восседающими орлами с изогнутыми крестами в цепких лапах; на многочисленных столбах и зданиях, а также вдоль аллей развешаны ярко-красные вымпелы с черными крестами свастики в белом круге.
Вокруг мертвая тишина и полное спокойствие. Ну да в сумраке всегда так, хотя в сумраке я ни разу не видел таких странных и пугающих мест. Впечатление не было бы таким подавляющим, если бы еще не наклон этот странный, как будто весь город покосился. Ощущение, как будто мы в декорациях странного артхаусного фильма оказались, словно внутри какого-то липкого кошмара.
Постояли еще немного, заставляя себя поверить в увиденное, очень уже все нереально-гротескно вокруг. Потом я зажмурился, переключившись в шакалий спектр от Диспатера.
— Воу-воу-воу, ребята, что это с ним⁉ — закричал вдруг Ярик, попятившись и падая.
Испуганного Ярика подхватил Ушан, что-то объясняя, а я выругался про себя — забыл ему ведь сказать, что могу в режим «черных глаз» переключаться. Неудивительно, что Ярослав испугался — увидев меня в таком виде только Барби спокойствие сохранил, помнится, да и то потому, что не знает страха принципиально.
Отвернувшись от озадаченного и взволнованного Ярика, которому Ушан уже объяснил, что все нормально, я осмотрелся в шакальем спектре. Вокруг все стало черно-белым, но лучше видеть от этого не стал, даже наоборот: парковую площадь огораживают здания, еще и размытая картинка получается, так что вернулся к привычному зрению.
В храме оставили рюкзаки и пошли на разведку налегке. Двинулись сначала наверх — чтобы, если что вдруг, убегать было легче. Вот только едва мы прошли несколько десятков метров, как уперлись в обрыв. Дорожка, по которой мы шли, исчезла — землю словно разломало на стыке, и отсюда не видно ни что впереди, ни что внизу, все тонет в мглистом сумраке.
Мы оказались словно на выдающимся вперед скальным уступом мысу. Кусок земли вместе с храмом римского Пантеона возвышался над сумрачной мглой, как будто паря в великом ничто. Посмотрел вокруг шакальим зрением — также ничего, размытая зернистая темная мгла, и лишь расходящиеся по сторонам края острого уступа, на котором расположен Храм.
Это что, край Осколка? Или граница обитаемого мира?
Увиденное давило на психику, разум просто отказывался воспринимать картинку — место, в котором мы оказались, выглядело совершенно нереально. Несмотря на попытки успокоиться, накатывало какое-то подавленное состояние. Мы словно в чей-то абстрактный ад попали, хотя я старался максимально успокоиться и отогнать это ощущение.
Постоял-подумал немного, после вернул зрение в прежнее состояние, чтобы Ярика не смущать и показал идти вниз. Медленно спускаясь вниз Пантеона, направились по одной из прямых как стрела парковых дорожек. Двигались теперь вниз-вправо под уклон, изредка придерживаясь за фонарные столбы и деревья. Идти не очень удобно — ботинки по гравийным дорожкам иногда проскальзывают, по траве совсем скользят — она здесь влажная от росы, изумрудного цвета. А вот многочисленные деревья все мертвые — голые, иссохшие.
Шли медленно и молча, оглядываясь по сторонам. Вокруг, судя по всему, шли бои — то тут, то там воронки от взрывов, какие-то деревья лежат вырванные с корнем. На краю парка нашли перевернутую машину — длинный черный кабриолет с открытым верхом и массивной хромированной решеткой радиатора, частично навалившийся на стену наклоненного здания.
В салоне машины было пусто, на лобовом стекле видны пятна крови. Осматривая находку понял, что машина не выглядела знакомой — не могу объяснить, но мне кажется ее не люди делали. По-крайней мере, не земляне — хотя четыре колеса, руль, сиденья, все вроде соответствует, но как-то чуждое все, чужое и не наше.
Вокруг по-прежнему никого не видно и не слышно, вообще никакого движения.
Махнул рукой и вдоль стены дома пошли вперед. Мелькнул соблазн зайти в один из домов, но массивные двери все закрыты, а арочные окна довольно высоко, так что идею пока откинул. Продолжали шагать по брусчатке тротуара, свернув в первый проулок — ведущий прямо вниз. Спускались по двое по разным сторонам, переходя от крыльца к крыльцу, упираясь то в столбы, то в урны. Пустые — осматривал каждую, никакого мусора внутри не увидел.
Впереди вдруг я услышал невнятный шорох и резко остановившись, поднял руку. Около минуты ожидания и из сумрака — подволакивая ногу, цепляясь за брусчатку тротуара вышло, почти выползло, странное существо.
Да, несомненно, это когда-то было человеком. Из одежды высокие сапоги, черный мундир с рунами «SS» на стянутом портупеей кителе, пара медалей побрякивает — среди которых железный крест, церемониальный кинжал в ножнах. Вот только выглядел встреченный как оживший экспонат музея — одежда старая, заметно тронутая временем, и внешность соответствующая — натуральная мумия.
Желтая пергаментная кожа обтягивала кости черепа, из-за отсутствия губ вперед выдавались крупные, видоизмененные до звериных клыков зубы. Единственным условно-живым в облике встреченного были глаза — белесые и невидящие, как у древнего старика. Как раз сейчас глаза уперлись в нас, страшная морда существа исказилась и раздалось негромкое шипение.
— Макс, — шепнул испуганный Ярик.
Мумия, шоркая сапогами, неуклонно приближалась, глядя на меня белесыми глазами. Ярику я не ответил, успокаивающе подняв руку и собираясь перекинуть автомат в режим секиры. Мумия уже была совсем неподалеку, как вдруг хлопнул выстрел, и голова существа разлетелась клочьями, только фуражка взлетела. Тело, постояв мгновение, начало заваливаться вниз и назад, но испарилось дымными лоскутьями едва-едва коснувшись брусчатки.
— Ярик, ты зачем его застрелил? — шепотом спросил я, оборачиваюсь.
— Ты с ним разговаривать собрался? — в голосе Ярика помимо страха звучал вызов. — Вы меня проверяете так, ждете, когда убегу?
Второй вопрос он не договорил — вздрогнул и отшатнулся. Да, глаза у меня заметно полыхнули огнем — сказалось напряжение момента, после которого вспышку гнева в себе не удержал.
— Ярослав, — спокойно проговорил я. — Демонические твари, если их убить дистанционно и не своими руками, становятся частью сумрака. Чтобы прикончить такую тварь окончательно, нужно действовать или божественным оружием, или в ближнем бою полного контакта. Так что сейчас мало того, что ты отправил эту тварь усилить мглу, так если еще этим сумраком вокруг управляет единый разум, он уже знает, что мы здесь.
— Мне об этом кто-нибудь сказал? — шепотом возмутился Ярик.
— Ярик, всю дорогу об этом твердят! — вмешался вдруг Ушан с другой стороны улицы, внимательно слушающий разговор. — Тебе на лекциях только при мне несколько раз это говорили, в самый первый день тоже говорили! С чего мы на мечах учились сражаться?
— А, да, точно! Простите, парни, я…
— Проехали, — только махнул я рукой.
Хотел было уже дать команду двигаться дальше, как из сумрака нам навстречу появилась стая удивительных существ. Они напоминали человекообезьян, или даже первобытных людей — частично покрытые темной густой шерстью, при этом в руках оружие. Мечи и копья в основном, а вот у главаря стаи в руках немецкий автомат с тонким прямым магазином, знакомый по фильмам о Великой войне, а на голове серая фуражка.