И в конце концов Билл Штайнкельнер, один из продюсеров на шоу, спросил нас: «Что плохого в том, чтобы люди включили телевизор в 9 вечера в четверг на полчаса и посмотрели свою любимую комедию про мир, в котором не существует таких вещей, как СПИД?» И когда никто не смог придумать ответ, мы решили занять эту позицию.
«Чирс»приходилось сталкиваться с проблемами, которые было невозможно контролировать, такими как смерть актера Николаса Коласанто, который играл Тренера. Вам как сценаристу было сложно справляться с такими вещами? Не только со смертью героя, но и актера, который его играл?
Мы знали, что Ник был очень болен, задолго до его смерти. Мы выписывали его из шоу на полсезона, потому что он плохо себя чувствовал. Когда ему стало получше, он пришел нас навестить, и, откровенно говоря, он выглядел не слишком хорошо. Если бы мы вернули его в шоу, это было бы потрясением для зрителей. Он был так истощен, и было понятно, что он смертельно болен. Так что мы знали, что этот день скоро настанет, и у нас было время подготовиться. Мы постарались смягчить это событие и не тратить на него слишком много времени. Мы хотели отдать ему дань уважения в конце эпизода («Рождение, смерть, любовь и рис», 26 сентября 1985-го) и двинуться дальше.
Телеканал постоянно твердил о том, что нам нужно привнести в шоу молодость. И это был наш шанс. На самом деле мы назвали нового героя Вуди еще до того, как нашли Вуди Харрельсона. Мы придумали предысторию, согласно которой Вуди был другом по переписке Тренера, и это отлично сработало.
Шоу заметно эволюционировало за годы существования, юмор стал более ситуационным и физическим, он стал меньше опираться на диалог.
Да, мы стали склоняться в эту сторону. Был один эпизод, где Сэм и Диана хватают друг друга за носы и не отпускают («Я увижу тебя», 3 и 10 мая 1984-го). В первый раз, когда мы попробовали подобную шутку, это было экспериментом. Шутка сработала, и мы стали и дальше двигаться в этом направлении. Отчасти мы пытались сказать, что иногда в отношениях вы достигаете такой стадии, когда больше не можете аргументированно убеждать вашего романтического партнера в своей правоте. Вы откатываетесь по эволюционной лестнице назад, на физический уровень: хватаете друг друга за носы. Теду и Шелли здорово удалось это показать.
Вы и Лес вместе написали финальный эпизод «Чирс»«На дорожку», который был показан в эфире 20 мая 1993-го. Помню, газетаNational Enquirerцеликом опубликовала слитый сценарий примерно за неделю до показа. Вокруг эпизода был огромный ажиотаж.
Это было странно. Я до сих пор точно не знаю, как к ним попал сценарий. В итоге мы отсняли последнюю сцену без зрителей, просто чтобы сохранить ее в секрете. Это была очень тихая сцена, и мы не хотели, чтобы кто-то знал, как все кончится. Никто, кроме пары людей, полностью не видел, как записывался эпизод.
Вы говорили, что все финальные эпизоды очень сложно писать. Но я бы подумал, что финальные эпизоды писать легче, чем пилоты, в которых ты все еще размышляешь над тем, кто они, твои герои.
Во-первых, вся страна готовится смотреть финальный эпизод. Конец должен быть впечатляющим. Он неизбежно будет не похож на остальные, потому что нужно прийти к заключению. Думаю, что лучшей концовкой телешоу был финал «МЭШ». Они пришли к самому логичному заключению: война закончилась и все поехали домой.
Остальным же приходится искусственно создавать концовку. И одна из проблем в том, что телеканал хочет, чтобы последний эпизод был длиннее обычной серии. В нашем случае он шел 90 минут, то есть в три раза длиннее. Это слишком долго.
Финальный эпизод заканчивается на очень спокойной ноте. Сэм и Норм одни в баре очень поздно ночью. После того как Норм наконец уходит, другой посетитель, чьего лица не видно, стучит в дверь. Сэм говорит: «Извините, мы закрыты» – и уходит в свой офис за баром.
Было ли у последней сцены какое-то скрытое значение? Некоторые фанаты сочли ее метафорой смерти.
Нам польстило, что некоторые подумали, что последняя сцена была метафорой смерти. Каждый комедийный писатель стремится к такому запредельному веселью в своей работе. Мы прощаемся и оставляем Сэма Малона в баре, как раз там, где он и был в самой первой сцене сериала. И любая другая интерпретация будет случайной и никак не чем-то преднамеренным.
Наш агент, Боб Бродер, играл посетителя в последней сцене. Боб хотел, чтобы «Чирс» продолжил выходить в эфир с обновленным актерским составом. Когда никто не согласился с его идеей, он впал в совершенно подавленное состояние, и его обязали проходить через металлоискатель каждый раз, когда он приходил на площадку. (Смеется.) Так что когда его не впускают в бар в последней сцене, это может послужить удачной метафорой для неудовлетворенного честолюбия и алчности.
Правда ли, что Билл Клинтон, который на тот момент был президентом, должен был появиться в финальном эпизоде?
Да, и мы написали для него целый сегмент. Его персонаж-президент узнает, что бар закрывается, и приходит в последний раз пропустить стаканчик-другой. Один из посетителей начинает давать ему советы, как управлять страной. Мы даже утвердили сценарий с его людьми. Но Клинтон отказался в последний момент. Он встречался с [президентом Российской Федерации Борисом] Ельциным на саммите в Ванкувере.
Какое дурацкое оправдание.
Мне в целом не нравился весь план действий. Мы перестали быть «Чирс» и превратились в некое событие: «Это должно быть сенсационно. Давайте вернем Диану. Давайте пригласим президента. Что насчет Королевских Липпицианских скакунов, танцующих в баре?» Мне бы хотелось вернуть этот финальный эпизод. Мы поклонялись не тем богам.
Предпоследним в эфир вышел эпизод, который назывался «Парень не может сдержаться» (13 мая 1993-го). Он был написан Дэвидом Анджеллом, Питером Кэйси и Дэвидом Ли, все трое впоследствии работали над «Фрейзером». Дэвид Анджелл летел на 11-м рейсе и погиб 11 сентября. Было бы лучше, если бы этот предпоследний эпизод стал финальным. Он длился полчаса. Сэм идет в группу помощи для людей с зависимостью от секса. Все участники группы встают и рассказывают свою историю. Одна очень привлекательная дама встает и начинает рассказывать, насколько она зависима от секса. «Я хожу от мужчины к мужчине, ни о чем не думая, не чувствуя ничего, кроме желания». Все качают головами. Она садится. Сэм сочувственно кивает и выражает понимание все время, пока она говорит, но, как только она заканчивает, он подсаживается к ней и тихо спрашивает: «Тебе нравится китайская еда?»
Думаю, так должно было закончиться шоу. Он все еще тот же Сэм, что и в начале. Распутник на всю его телевизионную жизнь. Здесь мы и должны были с ним попрощаться.
Я полагаю, невероятно тяжело завершить крайне успешный телевизионный хит. Здесь замешаны такие деньги, что телеканал сделает что угодно, лишь бы шоу продолжало выходить.
Замешаны невероятные деньги. Очень сложно остановиться. Мы даже получали предложение от телеканала продолжить съемки «Чирс» с Вуди в качестве главного бармена. И я, и Лес сказали, что «это будет уже не “Чирс”». Пришло время двигаться дальше. Но я думаю, что если бы Вуди был согласен (а он не был), телеканал пригласил бы другую продюсерскую команду. Шоу было слишком успешным, чтобы телеканал захотел снять его с эфира.
Финальный эпизод «Чирс»показали на двух огромных экранах рядом с пабом Bull & Finch в Бостоне. После завершения шоу в 11:30 в эфиреНочного шоу с Джейем Ленопоказывали живую трансляцию из бара, который был полон актерами шоу и другими знаменитостями – спортсменами, актерами, политиками. Вечер стал печально известен тем, что все вышло из-под контроля. Вы были там в тот вечер?
Да. Это был просто цирк. Все актеры были наверху, в ресторане над баром. Мы были в зале одни, и они поставили напитки и, конечно же, телевизор, чтобы мы могли посмотреть последний эпизод. Снаружи была построена трибуна для поклонников шоу. Джей Лено должен был вести живую трансляцию для Ночного шоу после завершения эпизода. Это был его первый год работы. И весь вечер я наблюдал, как все становились все пьянее и пьянее. Я подумал: «Ух ты, это будет необычно». Через два часа эти люди будут на живом эфире Ночного шоу. Им же нужно будет хоть что-то связное говорить.
Ничего связного не вышло. Джей начал интервью примерно в 11:30 (по нью-йоркскому времени), и к тому моменту все жутко напились. Это была катастрофа. Я совсем не трезвенник, но я не хотел в этом участвовать. Это был хаос. Люди плевались бумажками. Вуди Харрельсон (без шуток) пытался попасть жеваной бумажкой Джею Лено в рот. Люди матерились, спотыкались. Я помню, как Лено кому-то сказал: «Эти люди пьяные в хламину». Актеры сериала набухались. И VIP-гости тоже. Это было сумасшествие, и все это транслировалось вживую.
Как, по вашему мнению, «Чирс»повлиял на ситкомы, которые выходили впоследствии?
Это интересный вопрос. Не так давно я услышал о подобном влиянии, но раньше я об этом не знал. Тина Фей сказала о нас очень приятные вещи, а также Эми Полер. Вообще, недавно мы отмечали 13-ю годовщину трансляции первого эпизода «Чирс», и многие люди, которые работали над сериалом, подошли ко мне и сказали, что все еще считают его своим лучшим опытом. Мне сложно судить. Я вижу некое влияние в «Друзьях», и «Сайнфелде», и других шоу с комедией о компаниях. О людях, которые общаются друг с другом вне рабочей среды.
Также нашим наследием является то, что в ситкомах сегодня делают большие сюжетные арки. И еще я заметил, что ситкомы теперь заканчивают сезоны на клиффхэнгере. Мы так делали на «Чирс». Мы хотели, чтобы люди обсуждали шоу летом, гадали, что будет дальше, думали о нем.