Я вижу это везде. Я недавно прочитал интервью женщины, которая писала о своем ребенке лет 10–11, и она сказала, что девочки любят быть красивыми, и хотят вырасти принцессами, и хотят, чтобы их спасали прекрасные принцы и т. д. И я подумал, что если бы она заменила «девочек» на любое другое меньшинство, ее работы больше бы никто никогда не опубликовал.
Полагаю, их интересы меньше борются, по сравнению с другими меньшинствами.
И еще многие взрослые не обладают мыслительными способностями, неотъемлемыми для понимания детей. Ненавижу эти обобщения, которые придумывают взрослые только потому, что они считают, что дети должны так себя вести или так думать. А ты откуда знаешь?
Это частично связано с тем, что взрослые забывают, каково это – быть детьми?
Думаю, да. Одно дело забыть свое детство, совсем другое – переносить свои неправильные вспоминания на детей, которые проживают это время сейчас. Или, по крайней мере, не пишите об этом!
Когда дело касается написания юмора для детей, я всегда вспоминаю себя ребенком и учителей, которые разговаривали со мной, будто я идиот. Учителя, которых я любил, разговаривали со мной так же, как они разговаривали с другим взрослыми. С уважением.
Вам было бы интересно писать юмор для взрослых?
Хорошо это или плохо, юмористический жанр намного больше ценят в детской литературе. Помимо того что их очень тяжело писать, комические романы очень сложно продать издателям. Есть писатели, которые могут такое провернуть, но в целом издатели не слишком рады юмору, если это не детская литература, где такие книги больше к месту с коммерческой точки зрения.
Можете ли вы напоследок дать какой-нибудь совет начинающим детским писателям?
Не знаю, правда это или нет, но есть история о Джоне Колтрейне и Майлсе Дейвисе, которые вместе играли в середине 1950-х. Колтрейну нравилось играть очень-очень длинные саксофонные соло, некоторые из которых длились более получаса. Майлс Дейвис попросил его их сократить.
Колтрейн сказал: «Я не знаю, как».
И Дейвис ответил: «Вытащи трубу изо рта».
Я всегда воспоминаю эту историю, когда смотрю на прекрасную главу, которую написал, и не могу и представить себе, как убрать из нее хоть одно слово. А затем я думаю: на самом деле я все могу. Это не так сложно.
Все черновые варианты моих книг намного длиннее, чем нужно. Я всегда урезаю их очень значительно. Я большой любитель переписывания, это очень важно. И я нахожу, что многим авторам не хватает этой способности.
Еще бы я порекомендовал красть бумагу с работы. И не только бумагу, но еще и картриджи с краской. Серьезно, я годами это делал, пока не смог заниматься этим в качестве основной профессии. Я написал начало «Сникета», пока работал на умирающего. Я работал административным ассистентом в Сити Колледже Сан-Франциско. В мои обязанности входило отвечать на звонки моего босса и информировать людей, если они хотели с ним поговорить, что он умирает. Он сумел прожить больше года, так что в итоге люди совсем перестали звонить.
Недавно я встретился с андеграундной писательницей (так она себя называет), которая жаловалась на то, как дорого самостоятельно издаваться. Я подумал, что если ты не знаешь, как украсть достаточно бумаги, чтобы бесплатно напечатать собственные истории, и как продвинуть и улучшить себя как писателя, ты не андеграундный писатель.
Это мой совет. То, что этому не учат на курсах креативного письма, преступно.
И наконец: я бы не стал читать интервью с писателями. Ни один из нас сам не знает, что делает. Можно большему научиться, читая книгу, а не все эти вялые советы от тех, кто их создает.
Энтони Джесельник. Хардкорные советы в чистом виде
Я хотел быть писателем практически всю свою жизнь. Я хотел писать книги. Когда я стал старше, я понял, что значит быть писателем и какую жизнь это за собой влечет. Я решил, что такая жизнь не для меня. Мне было немного за 20, и я не хотел закрываться в комнате и следующие 10–15 лет вкалывать над романом, который в итоге может оказаться не очень. Поэтому я подумал, что, возможно, сценарии – это вариант получше, но я терпеть не могу писать сценарии: они сухие и скучные, и я обнаружил, что очень сложно добиться, чтобы кто-то прочитал то, что ты написал, не имея никаких связей. Даже если ты написал сценарий, добиться, чтобы кто-то прочитал этот сценарий, будет охренеть как сложно. Так что я оставил эту идею и стал думать, что я могу назвать работой своей мечты. Хотя я не планировал становиться комиком, мне казалось, что писать шутки – это, должно быть, очень весело. Общаться со смешными людьми было следующей целью. Думаю, многие хотят быть сценаристами, но не знают, что это значит. Они просто хотят тусоваться, они хотят общаться со смешными людьми.
В Голливуде у меня был только один знакомый. Мой отец учился в универе с парнем по имени Джимми Броган, который в то время работал главным сценаристом на «Вечернем шоу Джонни Карсона». Джимми был комиком много лет. Я пошел в комедийный клуб Hollywood Improv, чтобы на него посмотреть. Это было первое живое выступление, которое я когда-либо видел. После шоу я сказал ему: «Я хочу писать шутки. Хочу делать то, что ты делаешь». Я думал, он мне ответит: «Не проблема. Приходи в студию в пятницу с удостоверением личности, и мы тебя пристроим». Но он просто сказал: «Если хочешь писать шутки, займись стендапом». Я все время говорю людям, что стендап, даже если ты не хочешь быть комиком, заставляет тебя писать, и это вынуждает тебя писать хороший материал, потому что, когда делаешь стендап, ты читаешь собственные шутки. Ты не можешь их просто записать и забыть. И мне это показалось привлекательной идеей, потому что это заставляет тебя работать.
Исполнять стендап – это как получать степень бакалавра. Или степень в области права. С ней можно много чего сделать. Тебе необязательно быть юристом. Можешь преподавать. Можешь получить очень разную работу с такой степенью. Если начинаешь в стендапе и становишься продюсером, или актером, или сценаристом, это не значит, что ты провалился как комик. Просто пока ты комик, ты получаешь необходимые навыки, чтобы заняться чем-то другим. Часто кажется, что это работа мечты, но это может оказаться просто работой. Есть много плохой работы для сценариста (на которую в то время я бы согласился), но я рад, что не соглашался на такое. Я рад, что не оказался на плохом шоу, где нужно без конца штамповать всякое говно. Я рад, что настоял на своем и делал на сцене то, что хотел делать.
Когда моя стендап-карьера начала набирать обороты, меня взяли на «Фэллона». В такое место сложно попасть, потому что, когда шоу набирает сценаристов, у них есть одна вакансия, они в эфире уже много лет, и обычно они берут на работу чьего-нибудь друга. Один сценарист говорит: «Мы проработали вместе 10 лет, ты меня знаешь, я ручаюсь за этого парня, возьми его». И так тебя обычно берут на работу. Но когда продюсерам нужен штат на совершенно новое шоу, как было с «Фэллоном», им приходится мыслить нестандартно, и это был мой шанс. Я убедил их встретиться со мной и сказал: «Послушайте, будет просто супер. Я буду писать для вас шутки к монологам», и я был первым сценаристом монологов, которого наняли. Недавно я прочитал, что Тина Фей сказала: «Если берешь на работу сценариста, это должен быть кто-то, кого ты будешь рад видеть в коридоре в три часа ночи». Это важная вещь: быть милым человеком, с которым приятно находиться рядом. На встрече я веселился, я был человеком, с которым классно общаться, и я им понравился. И я подумал: о, я могу таким заниматься.
Когда я работал на «Фэллоне», мы проводили так называемые «информационные интервью», куда приглашались молодые начинающие сценаристы. Они спрашивали: «Я хочу быть сценаристом, как вы. Как я могу это сделать?» И я, и Джереми Бронсор, тоже сценарист в то время, встречались с этими людьми, и они говорили: «Как вам, ребята, это удалось?» И они приносили свои резюме (как будто мне могло быть на них не насрать), и я им говорил: «Что ж, я шесть лет занимался стендапом, чтобы этого добиться, чтобы получить эту работу». И Джереми говорил: «Ну, я работал на новостях, я работал на “Жестких методах” (Hardball with Chris Matthews) несколько лет, а затем подал заявку на это шоу». Он подавал заявку на SNL и не получил работу, но они передали пакет на «Фэллона», и так он получил работу. Люди не это хотели услышать. Есть много разных путей, как чего-то достигнуть, но нужно вкалывать. Нужно работать долгое время, чтобы достичь успеха. Не существует короткого пути. Всем плевать, как ты оделся на собеседование. Это как комик, который протягивает свою визитку. Если ты комик, будь комиком. Я многим советую начать блог. Начни блог и пиши шутки для монологов каждый день. Но люди и это не хотят слышать. Им кажется, что это как писать материал, а потом выбрасывать его. Но я знаю, что Джоша Комерса так наняли на «Конана». У него просто был блог, где он каждый день публиковал шутки для монологов, и его наняли на основании этого блога. Если тебе есть что показать людям, они заинтересуются.
На «Фэллоне» мы какое-то время принимали факсы, и люди присылали нам свои шутки. Они присылали по пять шуток в день, но очень часто у них получалось плохо. Или человек просто не работал над своими шутками, а присылал шутки ради того, чтобы прислать шутки. Это ужасная идея. Когда наконец появлялась вакансия и мы просматривали эти пакеты, мы говорили: «О, может нам нанять Дженни? О нет, у Дженни ужасные шутки. Нет, давайте лучше не будем ее нанимать». Для Дженни было бы лучше, если бы она ничего нам сразу не присылала, а потом взяла себя в руки и прислала что-то стоящее. Если хочешь что-то прислать, убедись, что шутки очень хорошие. Поработай над ними как следует. Если у тебя 12 часов на то, чтобы написать пакет, возможно, будет лучше ничего не отправлять на эту вакансию, если не хватает времени написать хороший материал. На нем будет твое имя, и это может тебе навредить в будущем.