Вечернем шоу». Это была херовая ситуация.
Как вы сблизились с Крисом Эллиоттом, с которым вы в итоге стали соавторами на шоу?
Крис был актером и сценаристом на «Позднем шоу», и он был там с первого дня. Он начинал продакшн-ассистентом. Когда я туда попал, он уже исполнял своего «Парня из-под трибуны». Я был его огромным поклонником, как и все, кто смотрел «Позднее шоу» в то время. Прежде чем мы познакомились, исходя из его образа на шоу я думал, что он, скорее всего, тот еще мудак. Я никогда не мог до конца понять, это было напускное или нет. Он немного напоминал Майкла О’Донохью, одного из авторов National Lampoon, который, по слухам, был тем еще типом. Блестящий парень, но знаете… лучше держаться от него на расстоянии. Однако Крис оказался совсем не таким, и мы почти сразу сблизились. Это была странная глубокая связь. До того момента у нас была совершенно разная жизнь, но при этом у нас было столько общего: то, как мы мыслили, наше чувство юмора, фильмы, на которых мы оба были помешаны, мы писали с кучей ошибок. (Смеется.) Мы были далеко не выпускниками Гарварда.
Вы помогали Крису создавать персонажей для шоу. Я недавно смотрел видео с этими персонажами и, должен сказать, мне они показались такими же смешными, как и в 1980-е, но еще такими же эксцентричными или иногда даже пугающими.
Не думаю, что Крис или я сам (или кто-либо из тех, что писал вместе с ним) когда-нибудь осознанно пытались создать что-то странное. Мне кажется, что исполнители с таким оригинальным голосом, как у Криса, не слишком много думают о том, что они делают. Персонаж, которого он создал для шоу (и во всех своих ролях он, по сути, один и тот же персонаж) был частью него с тех пор, когда он был ребенком. Он рассказывал мне, что он так вел себя в школе с учителями. Но по-настоящему работать на шоу этот образ заставлял Дейв, сидящей слева от него. Они были комедийной командой в лучших традициях водевиля. Крис был надменным идиотом, которого Дейв не впечатлял, а Дейва это просто забавляло. Зрители, естественно, всегда были на стороне Дейва, поэтому получалась смешная динамика. И, честно говоря, со стороны Криса было очень смело всегда соглашаться на эту роль. И, думаю, здесь в игру вступала его скрытая неловкость или странность. Ты никогда не был уверен, был ли ты свидетелем настоящего неловкого момента или нет.
Я правда думаю, что Крис был первым, кто начал делать современного «Надменного идиота», который теперь является главным персонажем множества комедийных актеров. На мой взгляд, он делал это лучше и с большей смелостью, чем кто-либо еще. Он так оригинально к этому подходил. Посмотрите на его ранних персонажей: Паникующего парня или Парня из-под трибун. Как часто вы видите что-то, что не является производным миллиона других вещей? О работе Криса никогда нельзя было так подумать.
Во время выступлений Криса на «Позднем вечере»зрители в студии казались почти сбитыми с толку. Часто буквально никто не смеялся.
Это риск, на который ты идешь, когда пишешь что-то, основанное на абсурдном исполнении, а не на шутках, хотя мы много раз думали, что в материале были классические шутки, и они тоже не срабатывали.
Но мы никогда не танцевали победные танцы после того, как озадачили зрителей. Мы хотели, чтобы зрителям понравился скетч. И больше всего мы хотели, чтобы Дейв был им доволен. И еще одно: в 6А (студия в Рокфеллеровском центре, где снимали «Поздним вечером». – Прим. авт.) было не так просто рассмешить людей. Я не знаю почему. Смех нужно было по-настоящему заслужить. Это была довольно маленькая студия, и, мне кажется, зрители были другими. Когда я бы ни смотрел вечернее шоу сейчас, зрители кажутся такими активными. Их натаскали вести себя по-другому. Или, в случае с Лено, проинструктировали выбегать и жать ему руку. Будто он Нил Армстронг или типа того. В первый день после полета на Луну.
Вы участвовали в создании персонажа Марлона Брандо, которого Крис исполнял на шоу?
Да. Он появился, когда Крис и я просто болтали и речь зашла о Брандо: о том, какой он псих и как ужасны были его последние фильмы, например «Формула» (1980). Крис пародировал Брандо в своем офисе, но его пародия была мало похожа на самого актера, это была не классическая пародия. Это не был Брандо-актер, это был Брандо – пациент психушки. Карикатура на Брандо. Не думаю, что мы были очень далеки от того, каким он и на самом деле был в то время.
Я полагаю, это объясняет танец, который Брандо – персонаж Криса исполнял каждый раз, когда появлялся: спазматический шимми вокруг нескольких связок бананов.
«Банановый танец», как бы странно это ни звучало, пришел из «Крестного отца», но к Брандо он никакого отношения не имел. В сцене со свадьбой в «Крестном отце» есть парень, которого мы видим всего пару секунд. В руке у него напиток, и он слегка пританцовывает – смешно трясет рукой. И я, и Крис запомнили этого парня и его движение рукой. И на этом основан «Банановый танец».
Нужно отдать Крису должное: во время выступлений казалось, что ему нет никакого дела до того, смеются зрители или нет.
Помню, за сценой стояла Кэрри Фишер и ждала своей очереди в шоу. Сомневаюсь, что до этого она видела Брандо в исполнении Криса, и он подошел к ней (он был все еще в образе и гриме Брандо, держа в руке свою маленькую пластиковую чашку кофе), и сказал ей что-то вроде: «Мисс, если вам хоть что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь меня попросить. И я желаю вам самого большого успеха на сегодняшнем шоу». Она выглядела шокированной. А еще был случай, когда на шоу пришел астронавт (точно не помню кто), и Крис в образе Брандо просто довел его до ручки, пока они были за сценой, задавая ему миллион вопросов и все это время называя его «Мистер Президент».
Крис был бесстрашен. Но когда скетч не работал, он не радовался, типа: «Да! Так мы их!» Он не был, как Энди Кауфман, в этом отношении. Целью было сделать что-то необычное и заслужить смех. А когда не получалось, ты просто говорил себе, что аудитория попалась слишком тупая, чтобы что-то понять. (Смеется.) Классический писатель в отрицании.
Как-то раз Крис пришел на шоу в качестве самого себя (что он потом начал делать все чаще и чаще) и рассказывал Дейву, как подрабатывал костюмированным персонажем на Улице Сезам. «Я заполучил новую работенку левой ноги Большой птицы вместе с еще одним парнем. И еще два парня управляют правой ногой, и еще пять человек работают сверху». И Дейв сказал что-то вроде: «Вау, кто знал, что это такой тяжелый труд?» И Крис ответил: «О да, там становится очень жарко… так что мы работаем без рубашек». Для меня это было очень смешно: идея того, что нужна целая толпа потных мужиков, что управлять Большой Птицей. И немного гомосексуальной эротики – сомнительная, но надежная постоянная для персонажей Криса. Ну, в общем, зрители даже не улыбнулись.
Это если не учитывать подрастающих комедийных писателей, которые смотрели в тот момент шоу. Понимали ли вы в то время, какой след оставляете в поп-культуре?
Вскоре после того, как я попал на шоу, мы делали эпизод, который полностью снимался в самолете. Когда мы приземлились, в аэропорту Дейва ждала огромная толпа поклонников. Я помню, как подумал, видимо, что-то находит в людях отклик, даже больше, чем мы осознавали. Но шоу было популярно с самого начала, еще до того, как я в него пришел. Если говорить о влиянии, которое ты оказываешь на кого-то, не думаю, что ты это видишь в момент, когда это происходит. Осознание всегда приходит намного позднее, когда оглядываешься на это много лет спустя. Но да, думаю, что Дейв и многое из того, что мы делали на шоу, оказало огромное влияние на мир комедии. Я вижу влияние Дейва в рекламе, на YouTube, в разных вещах.
В середине 1980-х на «Леттермане» работали одни из самых лучших сценаристов всех времен.
В мире много очень талантливых людей. Но фокус был в том, чтобы уметь писать для Дейва, и мне кажется, люди, которые были в сценарной в то время, – единственные, кто на это способен. Писательский голос Дейва – очень специфичная вещь, и его юмор, и его взгляд на мир – нужно было их разделять, чтобы писать для него. Шаблон разработала Меррилл Марко. Они с Дейвом были создателями «Поздним вечером», которое вышло в эфир (в 1980) как Утреннее шоу. Но в самом начале на шоу работало много отличных сценаристов, которые помогли ему обрести форму: Джордж Майер, Джим Дауни, Стив О’Доннелл, Джирард Маллиган и многие другие.
Похоже, что вы получали большое удовольствие от работы над шоу. Что заставило вас в итоге двинуться дальше?
Я не принимал сознательного решения о том, что пора было уходить, но прошло пять лет, и я начинал понимать, что хочу писать для длинного формата. Наверное, я подумывал о том, чтобы писать сценарии к фильмам. Мне точно не были интересны ситкомы. Работа с Дейвом была отличным опытом, уютным маленьким миром, по крайней мере для меня. И от этого было очень сложно покинуть гнездо. И, мне кажется, во мне было немного страха и немного презрения ко всему происходящему на другом побережье.
Как у вас появилась возможность создать телешоу «Смена образа жизни»?
Примерно в 1990 году Fox предложили Крису контракт на создание собственного шоу, и он спросил меня, не хотел бы я писать его вместе с ним, и, поскольку это был Крис, я подумал, что из этого может выйти что-нибудь интересное. Но, честно говоря, я не думал, что дело двинется дальше написания сценария. Думал, мы просто его напишем и на этом все.
Мы начали накидывать идеи, среди них было шоу, в котором Марлон Брандо становится няней с проживанием в одной семье. Его мы скорее придумали, чтобы самих себя поразвлечь, не думаю, что мы серьезно рассматривали эту идею. Но это было отправной точкой: идея создать что-то похожее на старый ситком. Потом Крис заговорил о странной версии «