ангелиям мы наконец можем показать тщету всех насильственных богов, разъяснить и обречь на ничтожество всякую мифологию.
Сатана правит лишь благодаря гонительской репрезентации, до Евангелий полновластной. Таким образом, Сатана есть по сути своей «обвинитель» – тот, кто обманывает людей, уверяя их в виновности невинных жертв. Кто же тогда Параклет?
Parakleitos по-гречески – точный эквивалент француз-ского слова avocat или латинского advocatus – «призванный (на помощь, для защиты)». Параклет призван на помощь подсудимому, жертве, чтобы говорить вместо него и от его имени, чтобы служить ему защитником. Параклет – это всеобщий ходатай, заступник всех невинных жертв, разрушитель любой гонительской репрезентации. Таким образом, он действительно есть Дух Истины, тот, кто рассеивает туман любой мифологии.
Следует задать вопрос, почему Иероним, поразительный переводчик, у которого обычно нет недостатка в смелости, отступил перед переводом столь обычного имени нарицательного, каким является parekleitos. Он буквально поражен изумлением. Он не видит уместности этого термина и выбирает его простую транслитерацию – Paracletus. Его примеру благоговейно последовало большинство современных языков, что дало нам Paraclet (фр.), Paraclete (англ.), Paraklet (нем.) и т. п. С тех пор эта таинственная вокабула не прекращала своей неясностью воплощать не непонятность на самом деле совершенно понятного текста, а непонятливость толкователей – ту самую, в которой Иисус упрекает своих учеников и которая продолжается, часто даже усиливается, у евангелизированных народов.
О Параклете, разумеется, есть множество исследований, но ни в одном не дано удовлетворительного решения, поскольку все они определяют проблему в узко богословских категориях. Колоссальное значение – историческое и культурное – этого термина остается непостижимым, и обычно в итоге делается вывод, что если Параклет и служит чьим-то заступником, то заступником учеников перед Отцом. Это решение опирается на пассаж из Первого послания Иоанна: «А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника» (1 Ин 2, 1) – ходатая, то есть Parakleitos.
Этот текст Иоанна превращает в Параклета самого Иисуса. В его же Евангелии Иисус действительно предстает как первый Параклет, посланный людям:
И Я умолю Отца,
и даст вам другого Параклета,
да пребудет с вами вовек,
Духа истины,
Которого мир не может принять,
потому что не видит Его и не знает Его…
Христос – это главный Параклет в борьбе против гонительской репрезентации, так как всякая защита и всякая реабилитация жертв основана на разоблачительной силе его Страстей, но когда Христос уйдет, то Дух Истины, второй Параклет, зажжет для всех людей свет, который уже здесь, в мире, но который люди стараются не замечать как можно дольше.
Ученикам, конечно же, не нужен еще один заступник перед Отцом, раз у них уже есть сам Иисус. Людям и в историю послан другой Параклет; не следует избавляться от него, благочестиво отправляя его в трансцендентность. Имманентная природа его действия подтверждается текстом синоптических Евангелий:
Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый (Мк 13, 11; ср.: Мф 10, 19–20; Лк 12, 11–12).
Сам этот текст проблематичен. Он говорит не совсем то, что хочет сказать. По видимости, он говорит, что мученикам не нужно заботиться о своей защите, потому что Святой Дух придет и их оправдает. Но речь не может идти о немедленном триумфе. Жертвы не посрамят своих обвинителей по ходу самого процесса; они станут мучениками; нас убеждает в этом множество текстов; Евангелия нисколько не воображают, будто они сразу прекратят гонения.
Нет, о посюсторонних индивидуальных процессах речь здесь не идет. Но речь не идет и о каком-то трансцендентальном процессе, в котором Отец играл бы роль Обвинителя. Считать так – значило бы снова превращать Отца (с самыми лучшими намерениями, которыми вымощен ад) в сатанинскую фигуру. Таким образом, речь здесь может идти лишь о промежуточном – между небом и землей – процессе, процессе «небесных» или «мирских» властей и самого Сатаны, процессе гонительской репрезентации в целом. Так как евангелисты не всегда способны определить место этого процесса, они нередко его делают либо слишком трансцендентным, либо слишком имманентным, и современные комментаторы так и не смогли расстаться с этим двойственным колебанием, поскольку так и не поняли, что в битве между Обвинителем, Сатаной и представителем защиты, Параклетом, решается судьба всей насильственной сакральности.
Что именно скажут мученики – не так уж важно, потому что они свидетельствуют не (как принято думать) о своей непреклонной вере, а о страшной готовности собравшихся в группу людей проливать невинную кровь, чтобы воссоздать единство своего сообщества. Гонители пытаются похоронить всех мертвецов в могиле гонительской репрезентации, но чем больше гибнет мучеников, тем слабее эта репрезентация, тем разительнее их свидетельства. Именно поэтому мы всегда используем термин martyr [фр. «мученик» от др. – греч. martys «свидетель, мученик»], буквально означающий «свидетель», для всех невинных жертв, без учета различий, вер или догматов, как это и возвещают Евангелия. Как и в случае с «козлом отпущения», обыденное употребление слова «мученик» идет дальше, чем ученые интерпретации, и говорит богословам о вещах, которых они еще не знают.
Мир, еще не затронутый Евангелием, не может услышать и понять ничего, что выходило бы за пределы гонительской репрезентации; он не может ни увидеть, ни узнать Параклета. Ученики еще обременены иллюзиями, развеять которые сможет только сама история, углубляя воздействие Страстей. Поэтому будущее напомнит ученикам те слова, которые в минуту произнесения не могут удержать их внимания, поскольку кажутся лишенными смысла:
Сие сказал Я вам,
находясь с вами.
Параклет же, Дух Святый,
Которого пошлет Отец во имя Мое,
научит вас всему
и напомнит вам все, что Я говорил вам
Еще многое имею сказать вам;
но вы теперь не можете вместить.
Когда же приидет Он, Дух истины,
то наставит вас на всякую истину:
ибо не от Себя говорить будет,
но будет говорить, что услышит,
и будущее возвестит вам.
Он прославит Меня,
потому что от Моего возьмет
и возвестит вам
Вот, наконец, самый необычайный из всех текстов о Параклете. Он кажется составленным из разнородных кусков и фрагментов, как если бы он был несвязным продуктом какой-то мистической шизофрении. На самом же деле он таким кажется лишь благодаря нашей собственной культурной шизофрении. Мы ничего в нем не видим, пока пытаемся объяснить его на основе принципов и методов, которые взяты у мира и не способны ни увидеть, ни познать Параклета. Иоанн сообщает нам необычайные истины в таком темпе, что мы и не можем, и не хотим их усвоить. Есть большой риск, что мы спроецируем на этот текст те смятение и насилие, которыми мы всегда в какой-то мере одержимы. Вполне возможно, что на этот текст в некоторых деталях действительно повлияли конфликты между Церковью и Синагогой, но его подлинная тематика не имеет ничего общего с современными дебатами об «иоанническом антисемитизме»:
Ненавидящий Меня ненавидит и Отца моего.
Если бы Я не сотворил между ними дел,
каких никто другой не делал,
то не имели бы греха;
а теперь и видели,
и возненавидели и Меня и Отца Моего.
Но да сбудется слово, написанное в законе их:
возненавидели Меня без причины.
Когда же приидет Параклет,
Которого Я пошлю вам от Отца,
Дух истины, Который от Отца исходит,
Он будет свидетельствовать о Мне
[ekeinos marturesei peri emou];
а также и вы будете свидетельствовать
[kai humeis de martureite],
потому что вы сначала со Мною.
Сие сказал Я вам, чтобы уберечь вас от скандала.
Изгонят вас из синагог;
даже наступает время,
когда всякий, убивающий вас, будет думать,
что он тем служит Богу.
Так будут поступать,
потому что не познали ни Отца, ни Меня.
Но Я сказал вам сие
для того, чтобы вы, когда придет то время,
вспомнили, что Я сказывал вам о том
Конечно, этот текст имеет в виду битвы и гонения, современные эпохе его создания. Никаких других событий он и не может иметь в виду непосредственно. Но косвенно он имеет в виду и другие – все другие – битвы и гонения, ибо не мстительность над ним господствует, а он господствует над ней. Делать из этого текста прообраз современного антисемитизма под тем предлогом, что этот текст всегда понимали неправильно, – значит поддаваться скандалу, значит превращать в скандал то, что нам дано (как нам сказано), чтобы уберечь нас от скандала, чтобы предотвратить недоразумения, к которым может привести видимая неудача Откровения.
Откровение терпит неудачу лишь по видимости; оно приводит к гонениям, способным, казалось бы, его заглушить, но которые в конце концов его исполняют. Пока слова Иисуса до нас не достигли, мы не имеем греха. Мы остаемся на стадии гадаринцев. Гонительская репрезентация еще сохраняет для нас относительную легитимность. Грех – это сопротивление Откровению. Это сопротивление проявляется как ненавидящее гонение на источник Откровения, то есть на самого истинного Бога, так как это именно он явился, чтобы нарушить наши мелкие договоренности, более или менее уютные, с нашими родными бесами.