Работающие говорили, что она хуже кошки, потому что она просто сидит на лавке, не ест мышей, а ест еду. Мышей в доме работающего по металлу не водилось, а Домна ела мало: заканчивала то, что оставлял Муж.
Однажды убирающая работающая выметала пыль, пела вокруг Домны ругательства, плевала в нее, уткнулась во что-то веником, вытащила из-под лавки грязный тюк, бросила его в печь и ушла. Домна посидела немного, потом подошла к печи, засунула туда руку. Рукав загорелся, Домна вытащила тюк. Потушила рукав. Развернула тряпку тюка – стала рассматривать содержимое. Ее девочкины маленькие рубашки и сарафан дымились и были изъедены копчеными дырами. У тонкой косы Хозяйки опалилась лента, но сами волосы остались целы. Домна привстала, посмотрела на себя в большую чудесную отражательную редкость – зеркало и приставила косу к своей голове. Ее собственная растрепанная плетенка была намного толще. Последним нерассмотренным лежал маленький подпаленный тюк из большого тюка. Домна размотала его и увидела Нину. У нее немного подгорел пояс. Работающая присела на колени перед лавкой, поставила Нину ее соломенной обувью на лавку. Нина прошлась по дереву, вдруг резко повернулась к Домне и начала на нее обзываться страшными, обидными, древними и неприличными словами, которые были гораздо неприличней тех, что произносила убирающаяся. Домна глядела на Нину с удивлением, раскрыв глаза и рот, и тут через них, вместе с ругательствами, в работающую зашел запасенный остаток души. Домна закричала от боли, впервые поглядела на свою правую руку: через выеденную огнем большую дыру от ладони до локтя кожа краснела и выдавала волдыри. На ее крик пришел Муж.
Домне захотелось все теперь почувствовать. Она впервые поела свою отдельную еду. Ночью она пришла к Мужу на печь. Он удивился. Она стала пробовать топить печь, готовить кашу, суп из капусты, месить тесто, ткать, прясть, шить. В поле работать на Хозяина ее не звали, Муж платил за себя и за нее тоже. У Домны ничего не получалось, даже принести воду из колодца. Вода выплескивалась из ведра, суп переваривался, каша вылезала и кидалась на пол, тесто не поднималось, печь не грелась, пряжа не скатывалась в нити. Муж и работающие женщины показывали ей работающие навыки. Ей не хватало слюней на нити – ей сказали поставить у прялки тарелку с кислятиной. Составные овощи в суп надо было кидать в разное время. Печь начинать топить не дровами, а кусками бересты. Домна по чуть-чуть училась, но работала не как работающая, а как решившая пожить среди работающих хозяйка. У Домны начали получаться суп, и нити, и горячая печь, и полное ведро воды – но все она делала очень медленно и успевала не больше двух-трех дел за день. Домна злилась на себя. Она считалась очень ловкой работающей у Хозяйки, но эта домашняя работа оказалась для нее слишком разная, тяжелая и большая. Домна боролась с домом и спала ночами рядом с Мужем как полумертвая.
Домна села прясть, увидела перед собой пространство дома – дела, которые нужно переделать, и заплакала. Впервые со времени смерти Хозяйки. В комнату вошла богато одетая работающая с очень длинными руками. Она достала Нину из тюка, отвязала ее подпаленный пояс и подула на нее. У Нины без пояса поднялись от тела восемь соломин и стало десять рук. Женщина отдала Домне куклу и вышла из комнаты. У работающей выросло четыре пары дополнительных рук. Домна приготовила кашу, суп, вымыла полы, принесла воды из колодца сразу три ведра, перебрала свой старый тюк, зашила жженые дыры в детских рубашке и сарафане. Подрезала опаленный конец у банта на косе Хозяйки. Сложила их в сундук. Поставила десятирукую Нину в угол комнаты на сундук. Сильно захотела светлого хлеба, намесила его всеми восемью руками, поставила в печь и села прясть.
4. Середина
Кожа Домны многое могла рассказать. Особенно та, что обтягивала руки. От домашних дел она сохла, грубела, краснела, покрывалась корками. На пальцах, между ними возникали маленькие волдыри от ожогов и просто от работы. Ногти ломались, расслаивались. Муж сделал и принес жене тонкие ножницы, как у неработающих. Лицо тоже выражало изменение жизни: Домна не работала в поле, но все равно бывала без крыши теперь гораздо чаще. Кожа лица сохла, грубела, коричневела. Кроме кожи, все отвечало и удивлялось: ныли спина и шея, болели колени и руки, глаза слезились, их щипало от женской тряпочной работы. Ежемесячная кровь прекратилась и не шла в первые два месяца после замужества. Домна подумала, что забеременела, но кровь вернулась, другая, краснее, ярче, и ее стало меньше. Но все же кожа первая встречалась с любой работой, реагировала на нее, пыталась защитить охраняемое ею тело огрубением, наростами, изменением цвета. Тяжело быть работающей и кожей работающей.
После подарка Длиннорукой коже в первую очередь стало легче, даже первее Домны. Особенно наручной коже. Во всем теле Домны стало больше силы. Работа выполнялась быстрее и ловче, распределялась между десятью руками, две родные Домнины часто отдыхали и не уставали, кожа их помягчела, сделалась гладкой, почти прежней. Лицо тоже помягчело, успокоилось. Домна нагружала подаренные руки, берегла их меньше. Она резала капусту и рассекла палец на левой дополнительной руке острым ножом до кости. К боли Домна не сильно привыкла, она закричала, Муж услышал из кузницы, быстро пришел. Домна успела накрыть окровавленную капусту, нож и доску, спрятать дополнительные руки. Мужу сказала, что увидела крысу. Он осмотрел комнату, встретился глазами со стежками-глазами Нины не в первый раз, ничего не сказал, спустился в погреб с продуктами. Домна испытывала сильную боль от раненого пальца спрятанной руки. Муж не нашел крысы и вернулся в кузницу. Домна распустила руки обратно, хотела замотать рану, но руки с рассеченным пальцем не оказалось. Работающая еще два дня после чувствовала боль или память от нее, исчезнувший палец исчезнувшей руки кричал, потом ныл, потом чесался, потом затих. Домна решила бережней относиться к подаренным рукам и нагружать больше свои родные руки. Муж принес молодую полосатую кошку. Она не нашла крыс тоже, Домна кормила ее остатками их с Мужем еды, наливала ей выменянного на гвозди молока, привыкла к ней, гладила ее подаренными или родными руками, пока работала.
Сначала восемь, а потом семь оставшихся содержали в себе умение и память: как ловко прясть, как ткать, как шить, как вышивать и что именно вышивать, как месить тесто. Домна благодарила Длиннорукую: вышивала ее среди больших цветов на подоле юбки и на своих праздничных нарукавниках. Сшила девять варежек из холстины для того, чтобы работать и сохранять кожу. На каждой тоже вышила по Длиннорукой. Муж спрашивал, зачем Домне так много, ему не нравилось, когда было больше, чем нужно. Она ответила: про запас.
Из двора с кузницей, огороженного забором, Домна выходила редко: с Мужем в церковь каждую неделю, иногда в другие дома на праздники. Одна Домна ходила только менять деньги или Мужнины гвозди на продукты у других работающих. Она сшила себе две сумки: поменьше – для денег, побольше – для гвоздей. Муж покидал двор тоже нечасто: как и другие мужчины, ходил совещаться и принимать решения к Надзирающему от работающих. Домна заметила у других работающих женщин на рукавах, подолах, на рубахах и даже на занавесках некоторых домов вышитую Длиннорукую. Она помогала не только Домне, и та расстроилась. Но как иначе женщины могли справиться с вечной и тяжелой работой? Домне стало стыдно, что она пожадничала. Она знала, что ей повезло во всем и со всем: Муж не пил, не бил, много работал, взял ее без приданого, поселил ее в свой хороший дом, откупил ее от полевой работы, Длиннорукая через Нину помогала справиться с домом.
Чем дальше, тем лучше и ловче Домна обращалась с хозяйством. Ее родные две руки многое переняли у дополнительных. Она работала теперь часто первыми руками, а подаренные скучали. Однажды, перед тем как ткать, Домна распустила все свои руки и недосчиталась еще одной дополнительной правой, парной той, что исчезла после пореза пальца. Домна осознала, что помощь Длиннорукой, очевидно, временная, не навсегда, и приняла это.
В один из поздних вечеров Домна пряла двумя родными руками, дополнительные были спрятаны, Муж спал. Кошка дремала рядом с ногами хозяйки. Работающие могли быть хозяева тоже, но только некоторых животных и некоторых растений. Вдруг Домна отчетливо увидела себя со стороны, сидящую на скамейке у прялки с катушкой ниток в руках, в рубашке работающей с вышитой Длиннорукой, с волосами в плетенке. Судя по обзору, смотрела из угла комнаты, стежками Нины. Домна увидела, как она сама повернула голову и посмотрела прямо в угол, на себя же. Она подумала: кто эта работающая? Очнувшись, Домна нашла себя с веретеном в руках, в рубахе работающей с вышитыми подолом и рукавами, на скамье перед прялкой. Рядом проснулась кошка, моргала сонно на Домну. На печи спал мужчина.
Домна отложила веретено и посмотрела на свои руки, обтянутые покрасневшей сухой кожей, с затвердевшими мозолями на большом и среднем левой, с полосами на левой – от прядения. Кто она? Что она чувствует? Что она хочет? Ее зовут Домна. Ей девятнадцать лет. Она работающая, которая долго жила почти как неработающая или полуработающая, теперь снова живет как работающая, но хорошо живет. Ей всегда везло: с родителями, потом с Хозяйкой, теперь с Мужем, который не пил, не бил ее, откупил от полевых работ, много работал. Повезло с Длиннорукой, потому что она пришла к ней на помощь. Домна никогда не голодала, что было самым важным. Но кто она сама? Почему вышивает именно такими узорами? Потому что так, ну или похоже делали бабушка, мать и сестра? Потому что подаренные руки передали ей искусство именно таких узоров? Или потому что это узоры работающих, а она теперь работающая? Какими узорами хочет вышивать сама Домна? Хочет ли она вышивать? Любит ли? Что и кого она вообще любит? Хозяйку любила, та была хорошая, но, если бы оказалась плохая, Домна бы все равно ее наверняка полюбила. То есть Домна полюбила Хозяйку просто потому, что она была ее Хозяйкой. Любит ли она Мужа или она делит с ним дом, печь, работает для него только потому, что Хозяин, бывший Посланник судьбы, решил ее выдать за него? Нравится ли вообще ей человек, в доме которого она живет? Вроде бы он ей не мерзок, хоть он старый, старше сорока, и молчаливый. Чего хочет та ее часть, которая называется душой? Чего хочет ее тело? Домна не знала. В домах Хозяйки и Мужа она исполняла задолго до нее придуманные ритуалы. Она много сделала новых вещей в замужестве, но все они были выданы в придачу с Мужем, с домом, со статусом работающей. Никакие из них не рассказывали о Домне.