Началось самое счастливое и удивительное время жизни Хоуп в коже Домны. Она не писала тексты в столбик. Ходила на реку на нежные встречи с Сыном бывших хозяев. Он почти сразу предложил ей выйти за него замуж. Хоуп в коже Домны сразу согласилась. Она чувствовала, что это были самое нужное ей предложение и самый правильный ответ. Сын бывших хозяев говорил ей, что у него такое ощущение, что он знает ее всю жизнь, что его восхищают ее неуспокоенность и необычность. Сын бывших хозяев осторожно гладил ее по спине и спрашивал, откуда у нее такие страшные и недавние шрамы, кто это сделал с ней. Хоуп в коже Домны обещала, что расскажет ему когда-нибудь, но не сейчас.
Она теперь понимала, что всегда была влюблена в него, а он – в нее. Скреблась, лезла еще одна мысль – что она подошла ему не такая, какая она есть, а только с неработающей кожей, но Хоуп в коже Домны еще подумала и решила, что выгода тут только ее. Она предупредила, что у нее нет денег, с которыми она может вступить в брак. Сына бывших хозяев это не волновало. Она назвала единственное условие, при котором она выйдет за него замуж: на свадьбу он подарит ей работающую, которую она сама выберет. Сын бывших хозяев согласился.
Хоуп в коже Домны закупила древесину. Сын бывших хозяев предоставил ей бесплатно своего работающего по дереву. Тот пришел к ней в бывшеработающее жилище, дальнюю сторону которого со шкафом, кроватью и столом она отгородила занавесками. Самуэль стал выше, шире и отрастил бороду. Хоуп в коже Домны, стараясь говорить очень по-белому, объяснила ему, какой именно она хочет класс, и показала чертеж. Самуэль поглядел на рисунок и сказал, что понял. Хоуп в коже Домны похвалила его рубашку и куртку. Он поблагодарил и добавил, что шила его жена. Хоуп в коже Домны пригласила детей Самуэля учиться в ее школе для работающих. Он снова поблагодарил ее и сказал, что детям его пока год и два.
Самуэлю было заказано десять столов и лавок, каждая на два ученика. Хоуп в коже Домны ходила и разговаривала с работающими Неработающего политика. Многие отказывались отдавать детей в школу. Говорили, что хозяин будет против, что детям нужно работать в поле или по дому или заботиться о более младших детях. Некоторые отвечали, что работающим не нужна грамота. В итоге у нее набралось только двое учеников: Инфинити и мальчик Тео – сирота, за которого некому было решать, кроме Хозяина. Хоуп в коже Домны предложила Неработающему политику сделать школу для всех работающих детей в округе. Такой широкий территориальный подход – верный очень политический шаг, показывающий, что он заботится не только о своих работающих, но и обо всех остальных. С хозяевами она обещала поговорить сама. Неработающий политик сказал ей, что предупреждал, что с этими людьми – и назвал работающих словом, произрастающим из цвета их кожи, – ничего у нее не получится. И сказал, что ему все равно, лишь бы школа состоялась, а он не потерял никаких денег. Хоуп в коже Домны прочла его предвыборный политический лист – туда уже была включена школа для работающих.
Сын бывших хозяев разрешил Хоуп в коже Домны позвать детей своих неработающих. Детей работающих тут было всего пятеро. Родители отвечали привычно: что дети нужнее им тут, что далеко ходить через мост и реку, что грамота им не нужна. Самуэль сказал, что он бы отдал своих детей учиться, будь они старше, ведь полезно уметь читать и считать, чтобы их не обманывали. Он не произнес кто, но все поняли, что он имеет в виду неработающих. И, добавил Самуэль, дети смогут сами читать Чудесную книгу. Хоуп в коже Домны получила еще двух учеников – работающих мальчиков.
В этот же день Сын бывших хозяев пригласил Хоуп в коже Домны познакомиться с его матерью. Хоуп в коже Домны с большим удивлением для себя заходила во двор и в дом, где она выросла, без какого-либо сильного чувства. Вот тут свинарник, в котором Хоуп ухаживала за зверями, вот тут, на террасе, ее высекла до полужизни бывшая Хозяйка, вот там проход на кухню, где она спала на полу вместе с Кристиной, вот гостиная, где еще один ее бывший Хозяин танцевал с Дочерью хозяйки, вот лестница, ведущая наверх, в спальни неработающих. Все здесь – сахарный лес, жилища неработающих, хозяйский двор и дом – осталось прежним, не развилось, но и не ужалось, словно заморозилось тогда, когда Хоуп отсюда уехала. Разве что заменилась некоторая деревянная мебель на новую – Хоуп в коже Домны узнала в ней мастерство Самуэля. Словно повторяя за домом и плантацией, Сын бывших хозяев не изменился внешне, даже не отрастил волос на лице.
А бывшая Хозяйка – постарела и похудела. Она лежала в бывшей кровати своей мертвой дочери в бывшей комнате своей мертвой дочери в ночной рубашке и с растрепанными волосами. Тихим призраком не изменившаяся Кристина вынесла емкость с испражнениями лежащей. Сын бывших хозяев подвел Хоуп в коже Домны к матери и представил ту как свою невесту. Хоуп в коже Домны наклонила свое тело в сторону лежащей, потом села на подставленный будущим мужем стул, сделанный раньше в нее влюбленным работающим. Хоуп в коже Домны взяла осторожно застывшую руку бывшей Хозяйки в свои ладони и проговорила, что очень счастлива с ней познакомиться и что она очень любит ее сына. Сын бывших хозяев улыбался радостно и не замечал, что в глазах матери вырос огромный ужас, сделанный из страха и ненависти. Хоуп в коже Домны поняла, что бывшая Хозяйка узнала ее, и улыбнулась еще счастливее. Когда они вышли, Хоуп в коже Домны пожаловалась будущему мужу, что, кажется, не понравилась его матери. Он успокоил ее, объяснив, что мать вряд ли хоть что-то понимает после удара. Они поцеловались и впервые отправились ласкать друг друга на кровать в его комнате. Хоуп в коже Домны кричала преувеличенно сильно, чтобы ее слышала бывшая Хозяйка.
Сын бывших хозяев привез Хоуп в коже Домны к Сахарному капиталисту – Хозяину Голд, самому первому Хозяину Хоуп. Тот сильно постарел, ужался и не очень хорошо пах. Весь белый дом, по-прежнему богатый, тоже выглядел заброшенным и чахлым. Сын бывших хозяев представил Хоуп в коже Домны своей будущей женой, и она заговорила про школу для работающих. Сахарный капиталист прервал ее и сказал, что его не интересуют политические выкрутасы соседа и работающих не нужно учить, не в этом их предназначение и ценность. Их учитель, проводник по жизни, их ответственный, их главный надзирающий, их отец он – Хозяин, а Хозяином руководит Бог. К тому же, Сахарный капиталист добавил, это потеря прибыли, если маленькие работающие не станут работать, а станут ходить в ненужную школу. Хоуп в коже Домны подумала и ответила, что времена меняются. Сахарный капиталист и Сын бывших хозяев думали, что она сейчас начнет рассказывать про освобождение работающих, но Хоуп в коже Домны сказала, что грамотные работающие все чаще пользуются спросом в городах, даже грамотные работающие женского пола, и что уже через год обучения у нее он сможет продать своего работающего дороже, чем просто полевого или домашнего. Хоуп в коже Домны достала из своей сумки газету с объявлениями о покупке и продаже людей и показала ему.
Когда они выходили из белого дома Сахарного капиталиста, Сын бывших хозяев сказал Хоуп в коже Домны, что он никогда не видел никого сильнее и умнее ее. Она улыбнулась нервно. Они шли к сахарному лесу, в сторону Голд. Сын бывших хозяев сказал Хоуп в коже Домны, чтобы она не нервничала, – если она боится говорить с этими работающими, он поговорит с ними сам. Он признался, что ему, наверное, все равно или было все равно, надо ли работающим учиться или нет, но страсть и устремленность Хоуп в коже Домны его вдохновляют. Он словно стал теперь не просто жить, а сделался причастен к какому-то, кажется, хорошему делу. Сын бывших хозяев объяснил встретившимся надзирающим, что у них дело, согласованное с Сахарным капиталистом.
Работающие кругами сидели вокруг открытой кухни и ели, отгоняя от своих дымящихся тарелок мух. Хоуп в коже Домны увидела Голд сразу: она по-прежнему была выше всех, заметнее всех, красивее всех, необычнее всех. Сын бывших хозяев вышел в середину круга, встал рядом с кухней и совсем рядом с Голд. Работающие смотрели настороженно. Громко сказал, что у них важное объявление, обговоренное – обговоренное, повторил он – с их Хозяином. Он жестом пригласил Хоуп в коже Домны встать рядом. Она вышла тоже и принялась говорить, чувствуя каждым шрамом Домны на спине, что Голд рядом. Солнце давило на голову Хоуп через желтые Домнины волосы. Хоуп в коже Домны принялась рассказывать про школу для работающих детей – мир зашатался вокруг, работающие, надзирающие, Сын бывших хозяев, Голд, сахарный лес закрутились и повалились на землю.
Лечащий сообщил Хоуп в коже Домны, что она беременна. И посоветовал не ходить без заграждения от солнца с ее светлой, какой-то очень северной кожей. Сын бывших хозяев был счастлив. Хоуп в коже Домны рассказала Неработающему политику и его жене, что выходит замуж за их молодого соседа, но не оставит своего учительствования. Жена неработающего политика порадовалась и поздравила ее, сказав, что это, возможно, хороший для нее вариант. Неработащий политик хекнул, что теперь она так и не займется школой. Но она занялась.
Удалось набрать шесть учеников. Четыре мальчика и две девочки от семи до семнадцати лет. Хоуп в коже Домны учила их читать, считать и писать. Параллельно она принялась делать второй урок в неделю – менее формальный, где она рассказывала детям через показывание карт, картинок, изображений, чертежей – о мире и всем, что в нем есть. Точнее, все то, что она знала из книг или видела сама. Реки, горы, океаны, моря, острова, города, их дома, мосты, дворцы, памятники, церкви, разные-преразные люди, Говорящее зверье, просто зверье, картины, статуи. Она прыгала, танцевала, крутилась, изображала, дети смеялись, удивлялись, не верили ей часто. Хоуп в коже Домны не писала давно ничего, но сбылась ее главная мечта: в ее классе были дети с работающей кожей.
Хоуп в коже Домны продолжала учить дочерей неработающего политика. Те по-прежнему редко делали домашние задания, но много рассп