5) составляла второй эшелон и обеспечивала вывод из боя частей 303-й ИАД. Все самолеты были сбиты летчиками 303-й ИАД, 2 В-29 записаны на счет майора Оськина, по одному — капитану Бахаеву, старшим лейтенантам Дьяченко и Шевареву.
Почти десять месяцев, значительно больше других авиачастей, вели бои два полка 324-й ИАД в небе Кореи и Китая. На счету их летчиков — и воздушное сражение 12 апреля 1951 года, и уничтожение разведывательной группы «старфайров», и разгром 77-й австралийской авиаэскадрильи.
Прелюдией разгрома австралийцев стали бои 2 и 3 ноября 1951 года, когда летчикам 303-й авиадивизии были записаны три сбитых «метеора». К тому времени обостряются отношения Кожедуба и командира 64-го истребительного авиакорпуса генерал-майора авиации Лобова. Как и некоторые другие «старые» авиационные генералы, Лобов относился к Кожедубу ревниво. Не вникая в его боевую работу, он считал его если не выскочкой, то, во всяком случае, баловнем судьбы. Сам не раз поднимавшийся в воздух, участвовавший в боях и записавший на свой счет четыре американских самолета, Лобов не раз замечал Кожедубу, что тот, как нелетающий командир, не очень точно представляет себе обстоятельства современной воздушной войны, ведущейся на реактивных машинах. Эти упреки были равно обидны и несправедливы. Кожедуб, постоянно принимавший доклады летчиков, комэсков и командиров полков, проводивший детальные разборы боевых вылетов, знал как никто другой все приемы воздушных боев, тактику неприятельской авиации, а также возможности своего истребителя МиГ-15. Выдающийся летчик, не претендующий больше на личные победы, он мог объективно оценить обстоятельства боя, по докладам и кадрам ФКП точно определить поражение неприятельской машины тем или иным воздушным бойцом.
Кожедуб на боевые задания не летал. Летчики из дивизии Кожедуба: Е. Пепеляев, С. Крамаренко, Л. Иванов, Б. Бокач, П. Милаушкин — в воздухе его самолета не видели. Но как рассказывал автору исследователь воздушной войны в Корее И.А. Сеидов, старшина Иван Анисимович Пятов, бывший вооруженец звена управления в дивизии Кожедуба, вместе с другими механиками и техниками несколько раз готовил МиГ-15 «бис» Кожедуба к ночному боевому вылету. Тот, по его словам, безуспешно пытался перехватить американского воздушного разведчика. Описанная ситуация вполне реальна: своей властью Кожедуб мог подготовить и в обстановке секретности осуществить собственный боевой вылет. Это было возможным в отсутствие начальника политотдела дивизии полковника Н.В. Петухова, строго «опекавшего» Кожедуба.
8 ноября 1951 года американская авиация вновь предприняла массированный налет (около 130 самолетов Ф-80, Ф-84, Ф-86) на цели в районе Анею. На его отражение дивизия Кожедуба была поднята в 12 часов 10 минут в полном составе — около 60 машин. Ее поддерживали летчики 17-го и 18-го гвардейского авиаполков 303-й дивизии. По результатам боя летчикам корпуса были засчитаны 4 «сейбра» и 4 «тандерджета»: семь машин на счету летчиков дивизии Кожедуба и один Ф-86 — у дивизии Куманичкина.
В тот же день около 12 часов 30 минут был сбит и погиб летчик 196-го авиаполка старший лейтенант А.Ф. Травин, совсем недавно прибывший в полк из 309-й авиадивизии второй линии. Позднее был сбит и тяжело ранен летчик 303-й авиадивизии старший лейтенант Н.С. Гаврильченко. Он был ранен в воздухе крупнокалиберной пулей уже после катапультирования и в строй не вернулся.
Напряженные воздушные бои произошли также 27 и 28 ноября.
27 ноября тяжелый бой пришлось принять восьмерке 176-го гвардейского авиаполка, дважды подвергшейся неожиданным ударам групп «сейбров» 4-й истребительной авиагруппы. В этих атаках были сбиты 2 «мига»: лейтенанта А. Бердыша — в начале боя из-за отказа гидроусилителя элеронов при наборе высоты и старшего лейтенанта А. Египко — при возвращении на свой аэродром. Летчики катапультировались и остались живы. Несмотря на доклады о сбитии вражеских самолетов гвардии капитанов И. Сучкова и П. Никулина, подтвержденные другими летчиками, победы им засчитаны не были. Действия восьмерки при разборе были признаны неправильными.
В другом бою 27 ноября летчикам корпуса были засчитаны сбитыми 8 самолетов противника, из них один «тандерджет» Ф-84 — командиру 196-го авиаполка полковнику Е. Пепеляеву и один самолет — старшему лейтенанту того же полка В.Д. Остапенко.
28 ноября 1951 года —новое воздушное сражение. 324-я авиадивизия почти в полном составе (48 машин), усиленная двумя десятками «мигов» из 303-й авиадивизии, приняла бой с более чем сотней американских самолетов «тандерджет» и «сейбр». Сражение распалось на десятки воздушных боев, протекавших на высотах от 2 до 11 тысяч метров. Летчикам «кожедубовской» дивизии были засчитаны сбитыми восемь самолетов: семь «сейбров» — на счет 196-го авиаполка, из них два записаны на счет командира полка полковника Пепеляева, и один «тандерджет» — на счет 176-го гвардейского полка. Командиру 523-го полка 303-й авиадивизии майору Оськину были записаны два сбитых «сейбра».
К сожалению, и советские летчики в этот день понесли тяжелую потерю — был сбит и погиб ас 523-го авиаполка (5 личных побед) 303-й авиадивизии старший лейтенант Г.Т. Шаталов. Он вылетел ведомым в паре с командиром дивизии Героем Советского Союза полковником А.С. Куманичкиным и в критический момент боя закрыл своей машиной истребитель командира от разящих очередей «сейбра». В том же бою на выходе из пикирования попал под удар и был сбит самолет старшего лейтенанта А. Достоевского из 196-го авиаполка. Летчик успешно катапультировался и вернулся в свой полк.
Для Кожедуба это были очень тяжелые дни. После трехнедельнего перерыва в письме жене он сетует на усталость летчиков.
29 ноября бои продолжились, хотя проходили они с меньшим накалом. В этот день летчикам корпуса были записаны сбитыми шесть «сейбров», из них два — на счету «кожедубовской» дивизии.
К декабрю 1951 года число истребителей Ф-86 «сейбр», применяемых в Корее, было доведено до 230 машин. Подавляющее большинство «сейбров» было новейшей модификации Ф-86Е — более маневренной машины с цельноповоротным стабилизатором.
Ярким эпизодом боевой работы «кожедубовской» дивизии в Корее является бой с «метеорами» 1 декабря 1951 года, когда летчиками 176-го гвардейского полка 324-й авиадивизии было доложено об уничтожении сразу 9 машин этого типа (по 1 сбитому — у А. Васько, С. Вишнякова, А. Головачева, И. Гулыя, Ф. Зубакина, П. Милаушкина, С. Субботина, 2 — у С. Крамаренко).
Прототип английского «метеора» совершил свой первый вылет 5 марта 1943 года, а в июле 1944-го, в режиме строгой секретности, машина начала поступать в войска. К началу корейской войны этот истребитель в значительной степени устарел и сильно уступал МиГ-15 и в скорости, и в маневренности, и в вооружении. Хотя менее чем за год до памятного боя премьер-министр Австралии Р. Мензис горделиво заявлял: «"Метеор" считается наиболее современным представителем существующих сейчас реактивных истребителей. Благодаря его боевой мощи наши воздушные силы неимоверно укрепятся».
Утром, в 9 часов 50 минут, группа из 20 МиГ-15 «бис» командира 176-го гвардейского ИАП полковника С.Ф. Вишнякова с КП дивизии была наведена на 16 «метеоров» Mk 8 из 77-й авиационной эскадрильи королевских австралийских ВВС. В результате боя, продолжавшегося 9 минут, по докладам его участников и в результате дешифрирования пленки ФП, нашими летчиками сбито 10 самолетов противника. Впоследствии на счет полка было записано 9 побед, но, скорее всего, реальные потери австралийцев составили 3 самолета. Два летчика катапультировались, один погиб, еще один австралийский истребитель приземлился с тяжелыми повреждениями.
Австралийцы со своей стороны заявили об уничтожении двух «мигов», но сведений даже об атаках, проведенных в этом бою неприятельскими «метеорами» по «мигам», в документах 176-го гвардейского авиаполка нет. Это — характерный пример «нулевой» достоверности заявки на победы.
Поражение, нанесенное австралийцам в бою 1 декабря, было для них весьма серьезным. Никогда прежде летчики этой эскадрильи не теряли в одном бою сразу трех своих товарищей. Гордость английских ВВС еще шестилетней давности — истребитель «метеор» был признан «не соответствующим условиям современной воздушной войны», 77-ю эскадрилью вывели из боев.
Эти самолеты вернулись к боевой работе лишь в январе 1952 года, совершая осторожные боевые вылеты, главным образом в качестве штурмовиков. До конца боевых действий в Корее 77-я австралийская эскадрилья потеряла в боях более 40 «метеоров». Во всех своих воздушных боях «метеоры» предположительно сбили один МиГ-15, пилотируемый китайским летчиком.
В тот же день три тяжелых боя провели и летчики 196-го авиаполка. По результатам этих боев летчикам полка Пепеляеву, Алфееву, Колпакову, Заплавневу, Муравьеву, Капранову были засчитаны 4 «тандерджета» — Ф-84 и 2 «шута» — Ф-80.
5 декабря Кожедуб предложил атаковать американских штурмовиков на линии фронта на малой высоте. В 10 часов 39 минут командир полка Пепеляев повел 24 «мига» в зону боев. Мастерски наведенные на группу из 16 неприятельских штурмовиков, советские самолеты заранее снизились до 3000 метров и с ходу, на попутных курсах, в 50 км юго-восточнее Пхеньяна, атаковали заходящих в атаку «шутов». По результатам фотоконтроля летчикам дивизии были засчитаны сбитыми 3 Ф-80 (Абакумов, Заплавнев, Колпаков). Предположительно победу одержал также капитан Л. Иванов (несколько летчиков наблюдали его атаку, падение и взрыв на земле неприятельского самолета), но та не была ему засчитана из-за неисправности фотоаппаратуры.
В этот день и 324-я дивизия понесла свою последнюю в этой войне потерю. В воздушном бою на малой высоте, неожиданным ударом сверху, был сбит МиГ-15 старшего лейтенанта А.Д. Рыжкова — хорошего летчика, скромного и симпатичного парня, одержавшего в небе Кореи 4 личные победы. Самолет Рыжкова упал в 60 км юго-восточнее Пхеньяна. Пепеляев, высоко ценивший молодого летчика, не раз вылетал с ним в паре. И вот такая потеря!