Очень часто наблюдаю за восходом солнца: какое прекрасное небо до восхода, да и светило — они бывают разного цвета. Но я смотрю не ради удовольствия, а думаю, что сегодня принесет солнечный день.
Рад, что ты занимаешься музыкой, и очень прошу — обо мне не беспокойся. Чувствую себя хорошо (хорошо — физически, душевно — больно), лицо начало загорать, но погода (воздух) стоит холодная, а солнце жарит — никак воздушная масса не прогреется. Так будет, по-видимому, еще несколько денечков. Да это отчасти хорошо, ведь меньше будет всяких паразитов. А там придется делать уколы. Издырявят вашего папульку доктора. Шучу. Но надо будет. Несмотря на холодные ночи, все же кое-где травка повылазила, даже в невзрачном пруду (подобие болотца) слышен хор лягушек, а вот в стороне цветут абрикосы. Да, пришла весна, я представляю, как теперь тепло в Москве. Ничего, родная, потянем. Нам предполагали дать отдохнуть (после праведных трудов), но обстановка не позволила. Я передал: лучше уж месяц, ну два, а там законная встреча. Поживем — увидим.
Как будто почта налаживается и я буду аккуратно тебя информировать. Я писал тебе, родная, что месяц-полтора ты можешь отдохнуть на море.
На этом заканчиваю свое краткое посланьице, по обстановке следующее, надеюсь, напишу поинформированнее.
Обнимаю и горячо целую Вас, мои роднульки, мои Вы лю-бимки, тебя, женочка, еще отдельно…
До скорой встречи. Твой горячо любящий муж Ваня.
Целую мамульку. Как ее лечение? Поддается ли?
Лерочке желаю отлично сдать экзамен.
P. S. 1-е Мая встречали 30.4. Было собрание и скромный ужин, ведь здесь в бирюльки не играют. Наготове. Сегодня приходили до 40 маленьких».
«4-5.05.51 г.
Добрый день, мои роднульки — милая жиночка с доченькой Наташенькой!!!
Сегодня раненько утром получил от тебя, любимка, письмецо, которое меня очень взволновало. Целый день я не мог собраться написать ответ, какое-то расстройство охватило меня.
Приходил противник; ребята — прикрой-атакую, но через всю эту картину я видел твой образ, моя жиночка…
Я предан тебе на всю жизнь и очень прошу тебя, не думай обо мне как о плохом друге жизни. И временная разлука не зависит от меня, я рад бы быстрее прилететь к тебе, облегчить твою душу, но, любимка, я, как только получу какую-то передышку, сразу прилечу к тебе, а это может скоро случиться и неожиданно.
Перспектива на дальнейшее не ясна, но может разродиться быстро. Больше ждали, выдюжим. Как моя и только моя жиночка, любимая, я прав, а???
Я очень тронут поведением нашей любимой ласточки. Мне представляется вся картина нашей будущей счастливой семейной жизни!
…Коротко о себе. Жив, здоров, иногда простуживаюсь, ведь у нас, к большому удивлению, холодная погода: днем солнце уже греет сильно, но ветры холодные, скоро будет тепло, вернее, слишком душно. Пробовал помидоры, огурцы (свежие), вспоминал нашу поездку в Марфино…
Пусть от меня уходят мрачные мысли, только радостно должна протекать наша жизнь.
На этом целую Вас, мои родные, крепко-крепко, а тебя, мой ангел, всю-всю-всю. Твой верный страж любви, горячо любящий тебя Ваня.
Целую мамульку».
Следующее письмо предположительно написано 8 мая 1951 года:
«Добрый день, мои родные любимки — милая женуленька и миловидная доча Наташенька!!
Так мне хочется захватить вас в свои объятия, так потискать вас, чтобы косточки болели и трещали. Я думаю, любимка, если бы эта минутка быстрее наступила, ты бы не обижалась?
Я рад, роднуля, что ты меня так крепко любишь, это очень согревает мою душу в непростой обстановке.
По-прежнему рано встаем, поздно ложимся, а ночью приходится спать крепким сном. С рассветом я получил твои письмеца, одно успел прочесть еще до восхода солнца, второе нет — уже прилетели, да так рано, и так день начался и закрутился. А вечером остается очень мало времени до отхода почты. Поэтому вот спешу и толком не могу собраться с мыслями.
Мне хотелось бы поговорить с вами, мои птенчики, послушать, женуля, твои первоначальные шаги по музыкальной дороге, послушать дочурку: как она поет и пляшет.
Вот, получил деньги, а расходовать не могу, совершенно нет времени. Но я думаю, все же должно найтись, тогда с толком и растраты распределю, но пока еще эпопея не окончена, хотя наше местечко по времени ближе к Родине.
Как я соскучился по Родине! Вот на 1 Мая представлял, как бы мы были на параде, как бы у тебя ножки устали, как бы все двигалось торжественно и величаво, как радость за успехи народа захватывала бы дыханье. Я был счастлив, но хочу, женоч-ка, сказать, что я также счастлив постоять на дальних подступах.
По времени все должно скоро определиться, и тогда буду лететь к Вам, мои вы родные пташечки.
Прибыла единица, где Саша Куманичкин замом, сильно изменился и на вещи смотрит трезво. Он передает тебе привет. И, роднулька, не подумай чего-нибудь плохого о нем, он очень хороший товарищ, они будут у нас соседями, гуртом будет веселее. Продолжение книги может последовать. Что значит человек почувствовал ответственность. Видимо, он скоро будет единицей управлять[67].
Два фронтовых товарища в новых условиях — интересная тема, но закрытая в н/время, ведь у меня только корочки, твое там личико, ношу в левом кармане.
До скорой встречи, мои милые роднульки, обнимаю Вас по-медвежьи, но с большим и нежным чувством.
Оставайтесь здоровыми.
Твой верный друг жизни муж Ваня.
Вот и отбой прогудел.
Целую мамульку, желаю ей быстрейшего выздоровления.
Лерке успешно окончить учебный год.
P. S. Будь осторожна с работницами».
Написано, вероятно, 11 мая 1951 года:
«Добрый день, мои любимые роднульки — женуленька и доча Наташа!!!
Вот ваш папочка приехал с работы, усталый, с загорелым лицом, но бодр и здоров. Милая женочка, сегодня, получив от тебя два дорогих письмеца, которые подбодрили меня, я как будто поговорил с тобой, ты поласкала меня. Но я не успел прочитать второе письмо (а это было до восхода солнца), как уже летят… и день начался. Прямо мешают мне собраться с мыслями и поговорить с вами, мои ласточки. Я, женуля, очень прошу заранее извинения за нескладные мои фразы, но все мои буквы, родная, каждое слово — это мои чувства к тебе, моя голубка, чувства вечной любви и скука долгой разлуки.
Очень печально, что уже второй раз подряд мы врозь встречаем 1-е Мая — Великий праздник труда и весны. У меня в голове пронеслась вся наша подготовка к этому торжественному дню, Красная площадь, парад нашей дорогой отчизны. Помню, аж под горло подкатывало от чувства радости за такое грандиозное шествие, за улыбающихся людей, за их успехи…
Да, роднуля, многое пронеслось в голове, но каждую минуту мне приходится не забывать о противнике — ведь он коварен. В день Победы приходило более ста шестидесяти, пришлось столкнуться, их трое отправились к Шишкину (были сбиты. — Н.Б.), у нас все в порядке. Ребята молодцы, но уже немного устали, да и я измотался. Всем достается, так что высплюсь в дороге на родину. Постараюсь подвести баланс в этом году за все упущенные дни. Каково, роднуля? Ну хорошо, не буду заранее хвалиться, но надежды не теряю.
Я, по мере возможности, стараюсь передохнуть, накапливаю мощу, начал, хотя и немного, бывать на воздухе без рубашки, особенно, когда отгонят, чтобы снять нервное напряжение, да и думаю загореть как туиджа.
Один переводчик, зовут его Ваня (кит. товарищ) подошел ко мне с двумя экземплярами моей книги для подписи (продают в Мукдене: коричневый переплет, хорошее издание, на нашем языке). Я ему говорю: после. Но когда это после, когда?
Относительно земляной выдры. Верочка, не думай, что у меня испортился вкус и я беру пример с Ивана Семеновича (Малеванного. — Я Б.). Это мои вложенные деньги, которые могли пропасть. Обещаю тебе, милая, достать хорошую шубку. Я прекрасно понимаю твое хотение, твой вкус, но вот замотался на боевом посту, да и дела идут неплохо. Думаю, в первый день плохой погоды подсчитать свои балансы, разобраться в барахольском царстве. Не беспокойся, милая, об этом и, очень прошу, не расстраивайся.
Очень рад за нашу ласточку, рад ее успехам, жду от нее письмецо. Рад, что она развлекает нашу дорогую мамочку. Женочка, поцелуй крепко ее за меня, скажи, что папочка велел.
До скорой встречи, мои милые роднульки, целую Вас горячо и крепко…
Твой верный муж Ваня. Целую мамульку».
Судя по конверту, письмо написано 14 мая 1951 года:
«Добрый час мои любимки — женочка и доча Наташенька!!!
Очень благодарен за твое письмецо, роднуля, лишь ты своими словами на бумаге согреваешь мою душу. Это письмецо мне вручил Коля в 3 часа ночи (по московскому в 22 часа прошлого числа). Николай Васильевич собирался уезжать в Дальний, чтобы что-нибудь купить, вернее, растратить бумажки. Ведь где мы в настоящее время — ничего нет, а эти бумажки держать долго нельзя (не представляют ценности).
Мне, милая, нельзя оторваться с рассвета и до наступления темноты, а ночи стали коротки. Нелегко достается командиру. Ничего не поделаешь, такая его судьба. Как кот смотрит за мышью, так твой Ванюхастик за обстановкой. Противник коварен, да еще располагает большим количеством техники, но людей у него нет — все наемники, насильники и грабители, работают за деньги, а таких на свете много. Вот что нас задерживает, вернее, задержало еще на несколько месяцев, надеюсь, что уже большая часть тяжелой разлуки прошла.
Тебя, мой ангел, кристалл мой любимый, очень прошу: не отчаивайся, будь трезвой женочкой, наберись силы-воли и жди, жди меня. Очень советую поехать на Черное море, только с дочуркой. И она, лапочка, закалится, да и тебе будет веселее. Ведь я представляю, сколько будет писку, радости у нашей ласточки. Ах, как мне хочется увидеть вас, мои вы дорогие роднульки. Мне так хочется скорее возвратиться, но оказывается — дураков работа любит. Этими словами я не хотел выразиться о себе как о дураке. Конечно, я получу большую закалку на будущее, ведь с ними неизбежно столкне