А может, действительно боялся?..
— Ты когда-нибудь слышал о Стелющемся Тумане, сынок?
Хайден кивнул.
Он был ещё одним шаманом Змеев много лет назад.
— Так позволь рассказать тебе о нём поподробней. Стелющийся Туман был, как и Дух Луны, шаманом Змеев. Фактически, он был его дедом. В 30х годах в Уосатче, как мне рассказывали, Стелющийся Туман разозлил нескольких охотников на бобров из форта Крокетт. Трое мужчин выпивали и искали повод для драки. Они столкнулись со Стелющемся Туманом, и тот, как утверждают люди, отказался выдать за них замуж своих сестёр. Они застрелили индейца, отрубили ему голову и захоронили её в ящике, а тело закопали в другом месте.
Лицо Гуда было серьёзным и хмурым.
— У Стелющегося Тумана была жена — какая-то негритянка из плантаций в Батон-Руж. Поговаривали, что она тоже умеет колдовать, варить приворотные зелья и исцелять больных. Она создавала из глины и мешковины маленьких кукол, колдовала над ногтями и волосами тех, кто ей не нравился, и насылала на них проклятия. И люди ей за это платили… Лошадьми, скотом, шкурами, оружием — кто чем мог. В общем, эта негритянка во время одного из своих шаманских трансов отыскала голову Стелющегося Тумана с помощью срезанного с ясеня прута. Она открыла тот ящик, и оказалось, что голова Стелющегося Тумана — безумного могущественного шамана — была всё ещё жива. С открытыми глазами. И голова сказала колдунье, где захоронено остальное тело. После этого люди видели, как Стелющийся Туман разгуливает по округе с пришитой головой и весёлым блеском в глазах.
— А что стало с охотниками?
Гуд усмехнулся, оскалив зубы.
— Их потом нашли. Им в задницы были воткнуты шестиметровые колья, которые прошли через всё тело и вылезли там, где должна была быть глотка. Тела качались на ветру на вкопанных в землю кольях. А головы их так и не нашли…
Гуд выбросил окурок в темноту за бортом повозки.
— Я слышал это от одного старого индейца из племени юта, с которым как-то выпивал.
— Думал, ты не любишь индейцев.
— Он был не таким, как остальные.
Хайден покивал головой.
— Я верю в эту историю. Мой дедуля Джо рассказывал, что Дух Луны был наполовину демоном, а наполовину человеком. Он мог сотворить всё, что захотел. Дедуля рассказывал, что один шахтёр в пещере лишился руки, так Дух Луны втирал в культю какие-то травки и шептал заклинания небесам, и спустя месяц рука отросла вновь. Дедуля Джо говорил, что это правда. Говорил, что у Духа Луны глаза, как угли. И если он взглянет на тебя своими глазами, ты больше никогда не останешься прежним.
— Брехня это всё, сынок.
— Кое-что правда.
— Ну, может и так.
— У одного пайюта из Банды Кедра было две головы, — сказал Хайден. — Я видел его как-то раз. Это правда.
Гуд захохотал.
— А сейчас ты начнёшь мне рассказывать, что можешь заарканить дикого мустанга своим членом и тебе ещё хватит, чтобы оприходовать девчонку в тёмном переулке.
Хайден почувствовал, как его уши запылали.
— Если ты ни во что не веришь, зачем рассказывал мне историю Стелющегося Тумана?
— Чтобы скоротать время, сынок. Скоротать время и увидеть, какой ты наивный, малец. Чёрт, а ты и вправду легко купился! Индеец, который мне это рассказал, действительно верил в свои росказни, но я не думал, что белый в такое поверит. Если бы я знал, что ты боишься привидений, то взял бы себе в напарники другого.
— Мой дедуля Джо…
— В твоём дедуле Джо было больше дерьма, чем в выгребной яме, — отрезал Гуд. — Не пойми меня неправильно, сынок, но твой дед любил поболтать. А теперь хватит всякой брехни.
Хайден замолчал.
Он думал о Долине Черепа.
Накануне они проезжали небольшое поселение гошутов, расположенное у основания горы с выдолбленными пещерами.
Какой-то парнишка в армейской рубахе и шляпе-котелке ожидал рядом со стоящим в дорожной грязи сосновым гробом.
Несколько стариков, завернувшихся в покрывала, стояли вокруг гроба и бормотали всякую чушь.
Парнишка, абсолютно не похожий на шамана, без слов заплатил Гуду и, казалось, вздохнул с облегчением.
Тело принадлежало какому-то белому, у которого родня жила в Уиспер-лейк.
Они никогда не узнают, что тело делало у гошутов, да и не стремились об этом спрашивать.
Но теперь, сидя в повозке, Хайден задумался: о чём бормотали те старики? А может этот парнишка — родственник Духа Луны?
Сложно сказать.
Хайден не знал, были они гошутами или Змеями.
Он лишь однажды видел Духа Луны.
Это было около магазина в городе Офир округа Тул.
Дух Луны был там с сыновьями, которые грузили повозку.
На старике была одежда из шкур бизона, а в волосы были вплетены перья и бусины. Лицо его напоминало лабиринт из мелких шрамов, которые, казалось, извивались, как черви.
Хайден отвернулся до того, как старик посмотрел на него.
До того…
В гробу что-то зашевелилось, и на этот раз звук услышали двое.
В жутком, мерцающем свете фонаря они посмотрели друг на друга, и лица их исказил ужас.
Оба быстро отвернулись к гробу спиной.
Хайден облизал губы, но во рту тоже пересохло.
Что-то происходило.
Он мог притвориться, что это не так, но вокруг повозки будто формировалась особая атмосфера, и оба мужчины её чувствовали.
Но они же мужчины, в конце концов! Взрослые люди, которые должны сделать порученную им работу!
Из гроба донёсся глухой удар, затем шорох.
— Сынок, — еле-еле выдавил из себя Гуд, — во имя всего святого, глянь, что там происходит… Что за херню я слышу?!
У Хайдена от ужаса сдавило грудь, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он перегнулся через сиденье, сжимая в одной руке ружьё, а в другой — фонарь.
Волоски на коже поднимались дыбом. Мороз пробирал до костей… Но далеко не из-за сырой апрельской ночи!
Он глянул на гроб; пламя фонаря отбрасывало на его крышку пляшущие тени.
Медные шляпки гвоздей были ещё на месте.
Все до единого — Господи Иисусе, порядка сотни! — вколочены в крышку гроба.
Только… Только Хайдену показалось, или прямо на его глазах пять или шесть гвоздей выскочили из дерева?!
Словно что-то выдавливало их изнутри гроба?!
Хайден почувствовал, как ему на плечи словно опустилась тяжёлая гранитная могильная плита.
Его будто парализовало. Конечности не слушались.
Воздух сгустился, и в нём витало то, из-за чего сердце практически останавливалось в груди.
Он смотрел, как ещё два гвоздя выскальзывают из крышки гроба с протяжным скрипом. И с громким стуком падают на дно повозки.
— Какого хрена?! — сухим, надтреснутым голосом прохрипел Гуд.
На небе вновь появилась луна, освещая мертвенно-бледное лицо мужчины.
— Посмотри на меня, сынок! Что это было?
— Гвозди… — попытался ответить Хайден, но в лёгких не осталось воздуха.
Туда словно насыпали мелкого песка.
— Гвозди… Они выпадают из крышки…
— Тебе снова всякая хрень мерещится! — рявкнул Гуд. — Или тело просто раздулось после смерти и теперь приподнимает крышку… Случается такое…
Но Хайден лишь затряс головой.
Подобные вещи не происходят в холодное время года.
А затем оба услышали, как…
Как по внутренней поверхности деревянной крышки гроба скребут ногти.
В глазах обоих мужчин застыло выражение животного ужаса.
Огромного, безысходного кошмара, который плескался в темноте ночи, окружал их, заключал в свои ледяные объятия и оборачивал плотным саваном.
Темноту заполнили шёпоты.
А затем…
Бам! Бам! Бам!
Колотящие о дерево кулаки.
Гуд резко втянул в себя воздух.
— Скорей! Скорей! — крикнул он лошадям, взмахивая хлыстом. -
Торопитесь, сукины вы дети! Скорее!
А Хайден не сводил взгляда с гроба. Интересно, будет ли дробовик хоть чем-то полезен против того, что пытается выбраться изнутри?
Что бы ни происходило сейчас, добром это не закончится…
Это неестественно.
Тайны, секреты, мистика, алхимия и спиритизм — всё смешалось в голове мальчишки.
В той беспроглядной, вонючей темноте что-то дышало и мыслило. Нечто гораздо более мерзкое, чем Хайден мог себе даже вообразить.
Повозка летела вперёд меж холмов по скрипучему деревянному мосту, перекинувшемуся через несущийся ледяной поток.
— Осталось всего пару миль! — крикнул Гуд.
Повозка гремела по дороге, ведущей к пункту назначения, а лошади неслись так, словно за ними гнался сам дьявол.
А может, так оно и было…
Гуд с опаской косился то на Хайдена, то на гроб.
— Держись! Только продержись! Я… Я уже вижу впереди огни!
Хайден поверил ему на слово.
Он боялся повернуться к гробу спиной и взглянуть на дорогу самому.
Он не мог отвести взгляд. Он даже моргнуть боялся, хотя морозный ветер бил его по лицу и выедал глаза.
Только Хайден этого даже не ощущал. Не ощущал онемевших пальцев, сжимающих борт повозки. Не ощущал ледяного могильного холода, пробиравшего его до костей.
Всё, что сейчас его волновало, — это гроб.
Вся вселенная сузилась в данный момент до одного единственного деревянного ящика.
Гроб был тёмной звездой, а он, Хайден, пылинкой, попавшей на гибельную орбиту.
И юноша мог лишь смотреть, как гвозди, один за другим, вываливаются на пол повозки.
И слушать глухие, скребущие и шуршащие удары изнутри.
Внезапно что-то в голове Хайдена щёлкнуло.
Его накрыл дикий, животный ужас, и парень заорал:
— Я убираюсь отсюда! Я спрыгну на ходу! Это безумие…
Но Гуду удалось усадить его обратно.
— Закрой рот, сынок, закрой, мать твою, рот!
«Закрой рот». Единственная мысль, что крутилась сейчас в голове старика…
От одной мысли о том, что он может остаться наедине с этим гробом и его содержимым…
Гуд понимал, что в одиночку не справится. Не сможет.
Уиспер-лейк уже рядом. На другой стороне, где виднелись вышки, грузовые стрелы и десятки покосившихся хибар рядом с горными шахтами.