Дух Луны узнал, что у Кобба есть сводный брат в Избавлении, поэтому гроб был послан ему через Уиспер-лейк. Однако Дух Луны недооценил силу того, что находилось внутри Кобба.
Он не должен был проснуться, пока не окажется в могиле, но вместо этого он очнулся по дороге в Уиспер-лейк. А когда Хайрам Каллистер открыл гроб…
— Кобб вернулся в страну живых, — объяснил Седобровый. — Вернулся, вероятно, в отвратительном настроении. Может быть, через неделю он и его сообщники отправились в лагерь Змеев. Они убили всех, включая Духа Луны… К тому времени Кобб был слишком силен, чтобы с ним можно было сражаться.
Но банда Кобба не просто убила индейцев.
Они приносили их в жертву. Проводили только им известные ритуалы. Женщин насиловали и сдирали с них кожу, мужчин распинали и четвертовали, а детей жарили на кострах и ели.
Духу Луны было предложено съесть плоть его собственного сына… А когда он отказался, его самого сварили заживо. Кобб и остальные съели его и поглотили все, чем он был при жизни.
— Они превратились в зверей, Тайлер Кейб, — обеспокоенно произнёс Седобровый. — Они попробовали то, что было запрещено. Подобное нарушение табу пробуждает в каждом человеке животное. А Кобб, владеющий теперь тайнами Духа Луны — теми, которые душа человека не смогла забрать в загробный мир, — был намного хуже, чем раньше. Он овладел тем, что Змеи называют «Кожным лекарством».
Кейб раскрыл рот.
— А… А это ещё что за хрень?
— Таинство чёрной магии, я полагаю. Очень древней и запретной. Вместо формулы, написанной в книге или нацарапанной на камне, она вытатуирована на плоти. Кожное лекарство позволяет зверю, живущему в каждом из нас, выйти на поверхность и превратиться в существо из плоти и крови…
— Так вот, что убивает людей? Эти последователи Кожного лекарства? Эти чудовища?
Седобровый кивнул.
Дома, в округе Йелл, люди, превращавшиеся в зверей, назывались по-другому. Оборотнями. Кейб вспомнил историю, которую слышал в детстве, о деревне, которая, как предполагалось, располагалась высоко в горах Озарк. Но ведь это просто сказка, миф… Не так ли?
В дверь громко постучали, и она распахнулась.
Там стоял Джексон Диркер, уверенный в себе и красивый, в отороченном мехом пальто и широкополой шляпе. Его глаза горели синим пламенем.
— Чарльз, — произнёс он, — мне нужно поговорить с мистером Кейбом.
Индеец кивнул.
— Конечно, конечно. Есть вещи, которые белые люди не могут обсуждать перед индейцами. Я здесь только для того, чтобы узнать, могу ли я быть вам полезен. Ну, например, почистить сапоги или убрать ночной горшок?
Диркер не оценил попытку индейца пошутить, и когда Седобровый вышел, шериф плотно прикрыл за ним дверь.
«Он выглядит раздражённым, — подумал Кейб. — Словно готов дать в морду любому, кто окажется у него на пути. Может, он знает? Может…»
Диркер сел рядом.
С такого близкого расстояния Кейб видел, что Диркер действительно зол. Что-то кипело в нем, но это не имело никакого отношения к человеку, находящемуся с ним в комнате.
— Кейб, — произнёс Диркер, уставясь в пол. — Тайлер. Могу я тебя так называть?
— Конечно.
Диркер хлопнул его по колену.
— У нас наверняка были разногласия, не так ли? Ты годами ненавидел меня, и я тебя не виню, потому что, по-моему, я и сам годами ненавидел себя за то дело при Пи-Ридж. Но все кончено. Война давно закончилась, и мы снова один народ. Мне нравится думать, что с тех пор, как ты приехал сюда, между нами все изменилось. Если мы и не друзья, то, по крайней мере, теперь мы союзники. Я не ошибаюсь?
Кейб сглотнул комок в горле.
— Не ошибаешься.
— Когда-то мы сражались на противоположных сторонах, и я, честно говоря, больше не знаю, кто был прав… иногда я не могу вспомнить, за что я сражался, — Диркер улыбнулся, потом смутился. — Пришло время, когда мы должны сражаться бок о бок. Поэтому я пришел к тебе с открытым сердцем, чтобы просить тебя — нет, даже умолять, — поехать со мной в Избавление…
— Ты хочешь сражаться бок о бок со мной? — спросил Кейб, переполненный эмоциями, о которых он даже не догадывался.
— Да. Я доверяю тебе больше, чем любому из ныне живущих людей. Я хотел бы, чтобы в том адском местечке мы вместе возглавляли отряд. Или я перехожу границы, прося тебя о подобном?
Кейб кашлянул.
— Нет, не переходишь, — он ощутил, как на душе становится тепло после слов шерифа. Кейб встал, подошёл к окну, глянул на улицу и вновь повернулся к Диркеру. — Для меня будет честью сражаться рядом с тобой.
Они пожали руки, и всё, наконец, было забыто.
Круг замкнулся.
— 23-
Два часа спустя отряд собрался возле офиса шерифа.
Ледяной дождь превратился теперь в снег, который летал в холодном воздухе, как пепел, выброшенный из огромного погребального костра. И это казалось вполне подходящим, учитывая, куда направлялись мужчины, и что они собирались делать.
Когда к зданию подъехал Кейб на своём чалом, на улице уже собралось человек пятнадцать. По большей части это были шахтёры, с которыми Кейб не был знаком. А ещё Пит Слейд и Генри Уилкокс — помощники шерифа. И сэр Том Йен — прирождённый стрелок-англичанин. И Чарльз Седобровый с Гордецом Рэймондом, плотником-индейцем. Но чьё присутствие больше всего поразило Кейба, так это Элайджи Клея.
— Добрый день, мистер Кейб, — радушно поздоровался он. — Здешний шериф разрешил мне присоединиться к вашей охоте. Он говорит, что я должен вести себя прилично. Что касается того, что ты убил Вирджила… ну, я знал, что он — кусок дерьма. Так что я больше не держу на тебя зла.
Услышав это, Кейб немного расслабился. Он достал из седельной сумки кожаный ремешок и надел его на лоб.
— Тогда я готов, — сказал он.
— Хорошо, — кивнул Диркер. — Вы все знаете, куда мы идем и что будем делать. Так что давайте покончим с этим. И мы не отступим, пока уничтожим Кобба.
— Да, шериф, — хмыкнул Клей. — И вот что я вам ещё скажу парни. Если этот дятел из преисподней окажется у меня на мушке, я пристрелю эту тварь, и он окажется мертвее, чем Иисус на кресте!
Получилось неплохое напутственное слово.
Отряд двинулся в путь.
* * *
На развилке дороги, у старого, обожженного молнией мертвого дуба, они обнаружили еще несколько поджидавших их всадников. Мормоны. Джастис Хармони тоже был там. Как и четверо оставшихся в живых данитов — Кромбли, Фитч, Селлерс и Арчамбо. Все они стремились уничтожить то, что жило в Избавлении раз и навсегда.
В итоге, в отряде насобиралось двадцать человек.
Двадцать человек, которые были готовы отдать свои жизни, чтобы остановить убийства, ведь те, кто жил в Избавлении, были более чем счастливы забрать их.
Одного за другим.
* * *
К тому времени, как они миновали высокие берега оврага в высохших, мертвых соснах недалеко от Избавления, буря наполнила свои легкие льдом и превратилась в настоящую метель. Видимость была меньше десяти метров. Но никто не предложил повернуть назад. То, что им нужно сделать, будет нелегко в любую погоду.
Все достали оружие, как только выехали из-за поворота.
Они увидели, как им показалось, двух мужчин, поджидавших их по обе стороны дороги. Но это были не люди, а пугала, насаженные на палки. Когда отряд подошел ближе, они увидели, что на самом деле это были трупы, и, судя по виду, давно почившие. Их одежда превратилась в рваные лохмотья, которые развевались на ветру. Впалые, похожие на черепа лица с пустыми глазницами оценивающе смотрели на проезжающих всадников.
Хотя Кейб видел бесчисленное множество мертвых людей, он понял, что не может смотреть на эти обмороженные лица. Он боялся, что они улыбнутся ему и заговорят могильными голосами.
«Ну, — поймал он себя на мысли, — ты сам вызвался участвовать в этом чёртовом деле. Некого винить, кроме самого себя. Если дела пойдут плохо — а они пойдут, — просто имей это в виду, Тайлер Кейб».
— Вы тоже это чувствуете? — прошептал Клей.
Кейб смог лишь молча кивнуть.
Потому что он это чувствовал. Чувствовал, как какой-то древний, невыразимый ужас вспыхивает в его животе, облизывая его внутренности холодным языком. Что-то внутри него знало запах этого места, это зловещее ощущение — и не из недавнего времени, а из давно минувших дней.
Он чувствовал запах тех, кто обитал в Избавлении; эта вонь отчаянно предостерегала его, наполняя огромным, беспричинным страхом, от которого тошнило и выворачивало наизнанку. Он поселился в каждой клеточке, в каждом атоме его сущности.
А затем, в какой-то момент их настороженного молчания, показался город. Он выплыл из метели, как гниющий корабль-призрак из океанского тумана: мачты и носы, палубы и такелаж.
Да, разрушенные здания и остроконечные крыши, магазины с обвалившимися фасадами и заколоченные досками высокие дома — все это овевалось бурными вихрями снега, которые с визгом неслись по улицам.
Избавление лежало перед ними, как вскрытый саркофаг, предлагая заглянуть в его мрачные, гниющие глубины.
Кейб смотрел на городок и чувствовал себя маленьким мальчиком, заблудившимся на кладбище, полном шепчущих голосов и жутких криков. И все это он тоже слышал, но только в своей голове. Ибо таков был звук города — мертвое безразличие, состоящее из агонии и мучительного визга, сведенного к одному низкому и болезненному гудению.
Во рту у него пересохло, а сердце застучало, как молот в кузнице. Его кожа стала болезненно натянутой и холодной, а внутренности свернулись в клубок. Адреналин хлынул по венам, заставляя руки дрожать на поводьях, а глаза широко раскрыться и не мигать. Ибо повсюду, казалось, ныряли и метались тени в развевающейся снежной стене.
На улице, в самом сердце мрачного города, они спешились и привязали лошадей к коновязи.
Хармони стоял в развевающемся черном плаще с дробовиком в руках и «Книгой Мормона» в заднем кармане.
— То, что вы увидите здесь, будет похоже на людей, — сказал он отряду, и ветер превратил его голос в странное завывание. — Но они не люди. Уже нет. Точно так же, как и мертвецы в могилах. Они могут попытаться заговорить с вами, чтобы усыпить бдительность. Но не позволяйте им этого, прошу вас. Не позволяйте им…