— Что с тобой сегодня? Ты такой раздражительный. — Она закатывает глаза, засовывая под мышку свою маленькую синюю сумочку. Поджимает блестящие губы. — Тебе не нравятся красные губы?
Нравятся. Они мне очень нравятся.
И почему у нее такие длинные ресницы? Господи, какие у нее огромные глаза! Я мог бы смотреть, как они трепещут передо мной всю чертову ночь.
— Как прошел ужин?
Еще одна нахальная ухмылка, и ее белые зубы сверкают, заставляя меня немного возбудиться.
— Замечательно. Спасибо, что подождал меня.
— Я мог бы приехать и забрать тебя.
Надо было вести себя с ней по-рыцарски, выкинуть какую-нибудь чушь про рыцаря в сверкающих доспехах.
Она касается моей руки, легонько похлопывая по предплечью.
— Мы были в городе — я бы никогда не попросила тебя зайти так далеко.
Но я бы так и сделал; я бы проехал через весь штат, чтобы забрать ее, просто чтобы увидеть выражение ее лица. Увидеть эту чертову ямочку на ее милой щечке.
Она выглядит такой… Бл*дь…
Ее брови, которые темнее, чем обычно, нахмурены.
— Что?
Я моргаю.
— Ты выглядишь…
Я наслаждаюсь ее великолепным видом, от гладких бедер до округлых икр прекрасной формы. Возможно, это не самая романтичная часть тела, о которой можно говорить поэтично, но я спортсмен и замечаю такие мелочи, как то, насколько идеальны ее пальцы, выглядывающие из передней части ее туфель.
Место, где черный пояс ее нарядного жакета стягивает тонкую талию.
А ее волосы?
Они густые, ниспадающие волнами, перекинуты через одно плечо, и я никогда не видел их распущенными. Они выглядят мягкими, гладкими и манящими, и мне хочется провести по ним пальцами.
— Почему ты так на меня смотришь? Перестань быть странным.
Я веду себя странно? Я должен поработать над своим выражением лица.
Делаю глубокий вдох и стараюсь не быть мудаком.
— Ты выглядишь очень мило, вот и все, что я хотел сказать. Я не пытаюсь быть странным. И у меня есть кое-что для тебя.
Ее тонкие изогнутые брови взлетают вверх.
— Для меня?
— Ничего особенного, но… — Я достаю из кармана пальто брелок, который нашел сегодня в магазине. Это морская звезда, покрытая коралловыми стразами, дерьмовый, дешевый брелок, но он напомнил мне о ней, поэтому, прежде чем я смог себя остановить, я бросил его на прилавок вместе с моей водой в бутылках, овощами и протеиновым порошком.
— Я нашел это для тебя в продуктовом магазине. Закрой глаза и протяни руку.
Скарлетт улыбается, ее ямочка — самая милая маленькая впадинка, которую я когда-либо видел, она крепко зажмуривает глаза, длинные черные ресницы покоятся на гладких скулах.
— О боже, мне страшно. Что это?
— Ты сильно драматизируешь. Просто протяни руку.
Скарлетт крепче зажмуривает глаза и протягивает ладонь.
Облизывает нижнюю губу.
Это дает мне несколько минут, чтобы изучить ее лицо под фонарем на крыльце, пока она ждет. Иссиня-черные ресницы целуют ее гладкие, покрытые румянцем скулы. Бронзовая кожа. Блестящие сапфировые губы. Мягкие шелковистые волосы.
Ее густые брови выгнуты в ожидании, когда я кладу подарок ей на ладонь.
Даже когда я кладу брелок в ее руку, мои глаза не отрываются от ее лица, кладя металл с нежным звоном на ее растопыренную руку, недорогое, блестящее серебро подмигивает на свету. Только когда он касается её руки, она открывает веки.
В замешательстве смотрит на безделушку в своей руке.
Кончики моих пальцев задерживаются на подушечках ее ладони.
— Я знаю, что это глупо, но…
Она качает головой, прерывая меня.
— Это не глупо, Стерлинг. Это замечательно.
Она держит его высоко, зажав между двумя пальцами, любуясь им, поворачивая так и этак, чтобы свет падал на коралловые стразы под разными углами. Он сверкает и сияет, как ее глаза и губы.
— Это морская звезда, — объясняю я, констатируя очевидное и чувствуя себя полным идиотом. — Потому что ты любишь океан.
На ее нижней губе играет усмешка.
— Мне очень нравится. Это так мило.
— Я увидел его сегодня, когда бегал по делам, и он напомнил мне о тебе.
Я так чертовски глуп. Как мальчишка, который не может отличить свою задницу от дыры в земле. Как будто хочу потянуть ее за чертовы косы, чтобы привлечь ее внимание.
Усмешка, которую она пытается сдержать, наконец-то пробирается по ее губам.
— Спасибо тебе.
Когда поднимается ветер, ее плечи дрожат, а дыхание превращается в легкий туман, когда она изучает мой подарок.
— Черт, мне так жаль. — Я отвожу взгляд и перевожу его на ее голые ноги. Накрашенные пальцы ног. — Тебе не следует здесь стоять — холодно. Ты опять заболеешь.
Мне не следовало просить ее приехать, это было эгоистично. Я должен был встретить ее дома, где тепло, позволить ей переодеться во что-нибудь удобное и устроиться на диване рядом с ней, а не ждать, пока ее высадят в чертовом бейсбольном доме.
— Сегодня довольно холодно, да?
И все же она пришла ко мне в платье и туфлях на каблуках, чтобы стоять на крыльце в холодную осеннюю ночь, зная, что у нее нет никаких шансов попасть в дом.
На какое-то мгновение я задумываюсь о том, чтобы впустить ее в дом, провести под руку и показать всем. Показать всем, что они упустили, потому что они были полными придурками.
И все же… я чувствую себя эгоистом.
— Ты… хочешь зайти внутрь?
— В дом?
— Да. Я отвезу тебя домой, но, если ты хочешь ненадолго зайти внутрь, мы можем это сделать.
— Ты хочешь сказать, что отведешь меня внутрь? — У нее огромные глаза, полные изумления.
— Если это то, чего ты хочешь, мы войдем и останемся здесь на некоторое время.
Ее пристальный взгляд напряжен, ветер треплет ее волосы, когда она изучает меня, губы все еще приоткрыты в удивлении.
— И испортить совершенно очаровательный вечер? — она издевается, дыхание поднимает облачко воздуха. — Я так не думаю. Может быть, в следующий раз.
Я бросаю взгляд на пустую улицу.
— Тогда давай отвезем тебя домой.
— Хорошо, Роуди Уэйд, я позволю тебе отвезти меня домой. — Убирает прядь волос за уши. — Наверное, мне надо было сначала пойти домой и надеть какие-нибудь штаны, да? Не знаю, о чем я только думала.
Громкий стук изнутри, сопровождаемый хриплым смехом и пением, прерывает ее.
— Господи, — стону я. — Они ведут себя как идиоты — турнир по пиво-понгу и игры с выпивкой. Мы ничего не упускаем.
Это правда, и сегодня вечером, и в любую пятницу. Там жарко, как в аду, — ей было бы очень тепло в этом платье и на этих каблуках.
— Ты же не думаешь, что мне не понравится турнир по пиво-понгу или игра в выпивку? Как тебе не стыдно — я так чертовски хороша в пиво-понг.
Я смеюсь, когда она подмигивает. Такая чертовски милая.
И хорошенькая.
Действительно довольно глупо.
— Я все равно немного проголодалась. В ресторане, куда мы пошли, были крошечные порции — моя курица была такой маленькой. — Она делает круг руками, демонстрируя размер своего основного блюда. — Она была размером с закуску — ты бы возненавидел её, а потом умер бы от голода.
— Значит, вы отправились в какое-то шикарное место?
— Реально шикарное — отсюда и платье. — Она немного вертится, демонстрируя свои ноги. — Мы встречались до перерыва последние два года. Это своего рода традиция.
Я должен был забрать её сегодня вечером.
Скарлетт вздрагивает.
— Теперь мы можем идти, пожалуйста? Я з-замерзаю.
— Черт, извини — очень быстро я им скажу, что уезжаю. — Когда моя рука сжимает дверную ручку, я поворачиваюсь, посылая ей дерзкую ухмылку, пристально оглядывая ее с головы до ног. — Никуда не уходи.
Она переминается с ноги на ногу, глаза ее сверкают.
— Очень смешно, умник. Как будто я смогу дойти домой в этих туфлях.
Мне требуется рекордные шестьдесят секунд, чтобы вбежать в дом, перепрыгнуть через две ступеньки и забрать сумку, которую я бросил в одной из спален наверху. Еще две, чтобы мои друзья знали, что я возвращаюсь домой.
— Амадо, я собираюсь свалить.
Я иду через кухню, хватаю яблоко со стола, впиваюсь зубами в сочную мякоть и откусываю огромный кусок. Вытираю подбородок, когда с него капает сок.
— Где тебя черти носили, амиго?
— Парадное крыльцо.
— Последние несколько часов?
— Слушай, долгая история, но я ухожу. Если я кому-то понадоблюсь, не звони, мать твою.
Я убью любого, кто помешает мне сегодня вечером.
— Куда это ты собрался?
— Я отвезу Скарлетт домой — на улице холоднее, чем в заднице эскимоса.
— Подожди, кого?
— Скарлетт. — Я вздыхаю. — Ну, знаешь, членоблокатор.
Я практически задыхаюсь от этих слов, но говорю их так, чтобы он знал, о ком я говорю, и это работает.
Его лицо озаряется узнаванием, темные черты любопытны.
— Ты везешь эту цыпочку домой? Ноги, данные ей Богом, не работают? Если она не собирается уходить сама, пусть кто-нибудь из первокурсников отвезет ее домой.
Да нет, этого, блядь, не будет.
— Не-а. Я это сделаю. Она классная. — Я подавляю свои истинные чувства; сейчас не время и не место начинать разговор об этом — не сейчас, когда она ждет меня на крыльце, на холоде.
— Она классная. — Он настроен скептически, опрокидывает пиво в глотку и жадно глотает. — Tengo dudas.
Его использование испанского заставляет меня сердиться.
— Я понятия не имею, что ты только что сказал — говори по-английски.
— Я сказал: «почему-то я в этом сомневаюсь». Но что бы там ни было, чувак, делай, как знаешь.
— Я так и сделаю.
Он смеется.
— Как скажешь, брат.
— Она на улице отмораживает себе задницу, так что мне пора. — Я протягиваю свою правую руку, сжатую в кулак; он ударяет по нему. — Увидимся завтра в спортзале?
Началась подготовка к началу сезона.
Его черные брови взлетают вверх.
— ¿Alasseis?
— Ты только что сказал — в шесть часов?
Он смеется.