— Ох… О боже… — Мои руки сжимают простыни так, что белеют костяшки, голова ударяется о подушку, когда Стерлинг делает круговые движения большим пальцем на моем — о боже — клиторе, пока сосет.
Вау. Он действительно хорош в этом.
Мои губы приоткрываются, и я пытаюсь выдавить из себя настоящие, связные слова, но единственное, что я могу найти — это «уххх», сопровождаемое долгим, протяжным стоном.
Его стоном.
Стерлинг наслаждается этим так же, как и я.
Он не поднимает голову и не отрывает от меня рта.
Пока я не теряю себя. Нет, пока не разваливаюсь на части, кончая и кончая на его рот, и даже после того, как он вылизал меня полностью насухо, Роуди тянет мой оргазм, пока мой таз не дрожит от крошечных толчков. Хватает меня за задницу, прижимает к себе, сосет, пока я не закидываю руку на лоб, лежа неподвижно, как безвольная кукла.
Я ловлю момент, как он облизывает пальцы, и хочу умереть — абсолютно умереть, уязвленная и возбужденная одновременно.
Он такой чертовски сексуальный.
Такой жадный.
Такой высокий, когда поднимается, затем наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, таща свою нижнюю половину за собой. Мучительно. Сжимая свою упругую задницу.
Этот восхитительный, эротичный кончик его тела скользит во влажное место между моих ног. Вкапываясь ровно настолько, чтобы я вздохнула от удивления, мой чувствительный бугорок все еще набух от моего оргазма. Я толкаю Роуди руками, чтобы он отодвинулся моего тела.
— Тебе лучше остановиться, пока тебя не занесло.
— Не буду, я могу это контролировать.
— Ты не можешь, ты слишком…
Возбужден. Взвинчен.
Отчаянно нуждается во мне. Для секса.
— Детка, пожалуйста.
— Нет. Мы должны остановиться.
Я такая дуроча, тупо смотрю, как он слезает с меня, с кровати, член напряжен в нижнем белье, торчит гордо и уныло, проигравший в этой игре.
Стерлинг смотрит вниз на мое тело, рука обхватывает яйца через тонкую ткань, рассеянно поглаживая. Поворачивается ко мне спиной и делает несколько шагов к двери.
— Куда это ты собрался?
Я переваливаюсь через край кровати, накрывшись до пояса белой хлопчатобумажной простыней.
— Чтобы передернуть себе в ванной.
Передернуть себе? О господи.
— Я не могу тебе этого позволить, это было бы нечестно.
Его красивый рот изгибается.
— Нет. На самом деле это не так.
— Я никогда раньше… я имею в виду, я не хочу, чтобы ты ублажал сам себя. — Как неловко. — Я хочу сделать это для тебя. Я хочу… — Комок встает у меня в горле, но я твердо решила произнести эти слова. Я достаточно взрослая, чтобы предложить ему минет, могу, по крайней мере, сказать эти чертовы слова. — Ты хочешь…
Тьфу.
— Да, Скарлетт, я хочу, чтобы ты отсосала у меня, — он говорит это тихо, но, боже мой, какие слова!
Роуди стоит рядом с дверью ванной, рука все еще на его эрекции, неторопливо поглаживая ее через боксерские трусы.
— Не суди меня, ладно? Я никогда не делала этого раньше.
— Это довольно легко, — медленно говорит он, поднимая руки в знак капитуляции. — Все, что тебе нужно сделать, это положить… рот… на член… и пососать. — Он заставляет себя стонать. — Ты не можешь это испортить.
Я сглатываю комок в горле, маня его пальцем.
— Тогда возвращайся в постель.
Эти слова — афродизиак, который ему так нужен.
Я вижу, что он проявляет все свое самообладание, не подпрыгивая. Я могу сказать это по тому, как его тело медленно приближается ко мне, останавливаясь, не торопясь, неторопливо приближаясь.
И все же он отчаянно хочет, чтобы я ему отсосала.
— Ты уверена?
Я чуть ли не закатываю глаза — он скромничает, и мы оба это знаем. Он весь вибрирует от возбуждения, глаза немного дикие. Зрачки расширились, ноздри раздулись.
— Да. Иди сюда.
Он подходит, стоит у изножья кровати, так что мне приходится ползти к нему на коленях, пока не оказываюсь лицом к лицу с его эрекцией, мои жадные ладони соединяются с его мускулистой кожей. Трогаю. Ласкаю.
Поглаживаю.
Любовно провожу одним из своих пальцев вниз по его прессу, следуя за темными волосками его счастливого следа.
Полуприкрытые глаза смотрят, как завороженные, пока я ласкаю его через нижнее белье, его веки опускаются. Грудь вздымается, руки висят по боками и сжимаются в кулаки.
Роуди возбужден, болезненно возбужден, если судить по его толстому члену. Я вижу каждую его часть, очерченную внутри трусов: головка, толстый ствол.
Клянусь, я вижу, как он пульсирует, но, может быть, это только мое воображение.
Я хочу его увидеть.
Потянув за резинку, обвивающую его талию, я стягиваю боксеры вниз, вниз, осторожно, чтобы не зацепиться ими за головку его члена, предвкушение пронзает каждую нервную клетку в моем теле. Мое тело гудит от энергии.
Мы оба тяжело дышим.
Член Стерлинга толстый, твердый и пульсирующий.
Моя рука сжимает его, проверяя обхват.
Я слезаю с кровати для того, чтобы развернуть Роуди, толкая его на матрас, затем опускаюсь на колени на ковер перед ним.
— Боже, Скарлетт, — выдыхает он сдавленным голосом, прежде чем я успеваю прикоснуться к нему губами, и простой вид меня на коленях сводит его с ума.
Тем не менее, он хватает меня за волосы, отбрасывая мои длинные пряди в сторону, чтобы наблюдать за мной. Я как-то читала в журнале, что парням нравится смотреть, как им делают минет, и Стерлинг не исключение.
Его глаза закрываются, когда мой рот опускается на его головку. Роуди откидывает голову назад, вены шеи натягиваются, когда я сосу первые несколько секунд только кончик.
— Бля… Ох, черт.
Вульгарный язык подстегивает меня, и я принимаю его глубже, я новичок, но энтузиазма у меня не отнять. Я имею в виду, его член у меня во рту, как плохо я могу сделать ему минет? Он уже, кажется, наслаждается этим, и, судя по его мольбам, это не займет много времени.
— О боже, да, Скарлетт, соси его, — просит он.
Он умоляет.
Умоляет меня.
Меня, девушку, которую они называли членоблокатором в ту ночь, когда он выгнал меня из бейсбольного дома. Меня, девушку, в которую он влюбился, когда мы даже не пытались строить отношения.
Я поднимаю голову и освобождаю член.
— А ты бы предпочел…
— Не смей, мать твою, — он стонет. — Я к-клянусь г-гребаным богом, Скарлетт…
— Ты предпочитаешь кончить мне в рот или в руку?
— К-кончить в твой рот… Господи, пожалуйста, продолжай сосать, — отчаянно умоляет он, блестя остекленевшими глазами. — Я хочу кончить тебе в рот.
Так он и делает.
Он кончает, стонет и издает столько проклятого шума, что мне приходится заткнуть ему рот, прежде чем кто-то позвонит в отдел по работе с клиентами, чтобы пожаловаться, и я никогда не чувствовала себя более сильной.
Позже, когда мы лежим бок о бок в постели, опустошенные и обнимающиеся, я набираюсь еще одного мужества.
— Я предполагаю, что ты взял с собой защиту? Потому что я не принимаю никаких противозачаточных средств.
Я определенно хочу заняться с ним сексом в эти выходные.
Это произойдёт.
Его брови взлетают вверх, а рука гладит мои волосы. Целует меня в висок.
— Да, я позаботился об этом, не теряя оптимизма, что это произойдет. С тех пор, как я встретил тебя, я кончал только в штаны или в твой рот, — он смеется. — Без обид, но я с нетерпением жду возможности кончить в презерватив вместо этого.
Никогда еще ни одна душа не заставляла меня так краснеть. Я краснею от макушки до кончиков пальцев. Мои пальцы на ногах буквально скручиваются от возбуждения, и вернусь ли я когда-нибудь к своему обычному оттенку бледности?
Почему-то я в этом сомневаюсь.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Скарлетт
Сегодняшний день похож на сбывшуюся фантазию.
Роуди и его семья взяли меня поплавать с маской — впервые для меня. Мы вернулись после целого дня на чартерном судне, плескались в приливе на красивом общественном пляже возле корабельного причала.
Стоя по пояс в воде, я провожу ладонями по поверхности, только что ныряя с аквалангом от красочного рифа в пятидесяти футах от берега. Песок белый, вода кристально чистая, редкие рыбки шныряют вокруг, когда мы подходим ближе к берегу.
Я бездельничаю, не торопясь, вытаскиваю крошечные ракушки из их песчаных пластов. Поворачиваю их так и этак, внимательно изучая каждую.
Рядом Роуди ныряет в волны, запрокидывает голову в океан и откидывает назад волосы. Мои глаза впиваются в его грудь, когда он поднимается, соленая морская вода стекает с его твердого, загорелого тела.
Со стекающими каплями.
Мокрый.
Капли стекают по его спине, блестя вдоль позвоночника, впитываясь в его ярко-синие с ярко-розовой расцветкой плавки.
Его прекрасный рот был на мне прошлой ночью, между моих ног.
Я стараюсь не таращиться на него, но это чертовски трудно. Он улыбается мне, белые зубы и солнце отражаются от воды, сверкая, как бриллианты, на его плечах, груди и животе.
Боже милостивый!
Я роняю раковину из рук, и она уплывает, исчезает.
Звук волн — это соблазнительная ласка, и я чувствую себя возбужденной. Задумчивой.
— Роуди?
— Да? — Он шагает ко мне, волоча свою трубку по воде.
— Зачем ты пригласил меня сюда?
Он закатывает глаза.
— Потому что ты любишь воду.
— Не на пляж, дурачок, а в эту поездку, во Флориду, чтобы провести время с семьей.
Пожимание плечами.
— Билет на самолет был дешевым.
Мы уже ближе к берегу, мои синие очки покоятся на лбу, пальцы ног с каждым шагом погружаются в песчаное дно океана.
Моя рука взлетает, хватая его за мускулистый бицепс.
Мы оба смотрим вниз на мою руку, едва способную обхватить его толстую мышцу, прежде чем наши глаза встречаются.
— Стерлинг, прекрати.
В последнее время я стала называть его так, а не бейсбольным прозвищем. Это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему, как будто у нас есть что-то особенное, и только я могу использовать его имя, чтобы обратиться к нему.