— Петрович, а зачем ты им швырялся? Теперь в твоем ботинке Женщина в Белом щеголять будет, — засмеялся Штурм. — Я бы на твоем месте и второй здесь оставил. Теперь он тебе без первого все равно не нужен.
В эту ночь я опять заснула под утро. Случай с приведением окончательно меня доконал. Я лежала на кровати, укутавшись одеялом, и думала, думала.
Что это все значит? Кто каждую ночь расхаживает по коридору в белом балахоне? Кто завывает в глиняном карьере? Почему на наших глазах свалился со стены портрет прежней хозяйки Роузхолла? Нас кто-то разыгрывает? Или Алина права — в Плакли живут настоящие приведения?
Странно, при всем при том, что я по жизни жуткая трусиха, в этот момент мне абсолютно не было страшно. Мне вдруг показалось, что все происходящее не более чем шоу, и мы в нем зрители, а раз так, то все должно закончиться благополучно. Должно…
Глава 12
Утром мы все, как один, проспали завтрак. Народ собрался за столом лишь к десяти часам. Спустилась даже выспавшаяся Лиза. Сегодня она не выглядела такой бледной, все-таки молодой организм быстро справляется с последствиями отравления. Проголодавшая более суток, она с аппетитом накинулась на традиционную английскую овсянку, которую, кстати сказать, все остальные проигнорировали.
Спустился в столовую и сияющий Богомолов. После прошедшей ночи он чувствовал себя героем, охотником за приведениями, профессионалом.
— Петрович, ты ботинок нашел? — улыбаясь, подначил Богомолова Штурм.
— Нашел, только какая-то зараза мне подошву подпалила, похоже, зажигалкой.
— Петрович, это происки призрака. За что ты даму ботинком да по ягодицам, — продолжал веселиться Иван.
Богомолов ничуть не смутился, а громогласно осведомился у Алины, он вообще всегда разговаривал громко, так что иной раз хотелось прикрыть ладонями уши, чтобы в один миг не оглохнуть:
— Алина Николаевна, кто у нас на очереди?
— А тебе этого приведения мало? — теперь уже захохотал Саша.
— Что? Какую очередь вы подразумеваете, Федор Петрович?
— Я хотел сказать, какое приведение вы нам сегодня покажите?
— Я приведения не показываю, — густо покраснев, смутилась Алина. — Я только вам показываю места, где они чаще всего появляются.
— Я как раз об этом и спрашиваю, что мы будем смотреть на этот раз?
— Мне бы хотелось, чтобы сегодня мы посетили местное кладбище и церковь святого Николая. Это не так далеко от гостиницы, поэтому прогулка будет не утомительной. Сбор перед входом через час.
Поскольку делать в гостинице было абсолютно нечего, мы поплелись с Алиной осматривать деревенское кладбище. Пошли все, кроме Орешкиной. Мне и Алине даже не пришлось придумывать какие-то причины, почему ей нельзя идти на экскурсию.
На помощь нам пришел Саша. Он как заправский врач напугал Лидию Федоровну предполагаемым сотрясением мозга, а также последствиями, которые могут возникнуть, если не соблюдать постельный режим, сменил ей на лбу лейкопластырь и уговорил посидеть денек другой на растительно-молочной диете.
Мы шли по хорошей асфальтированной дороге, никуда не торопясь. По пути Алина рассказала нам замечательную легенду о прекрасном призраке — Женщине в Красном.
Юная и прекрасная леди Деринг умерла в двенадцатом веке, разумеется, от любви — ее разлучили с возлюбленным. Разлуку девушка пережить не смогла. Ее погребли в роскошном платье с букетом алых роз в руках. Тело уложили в свинцовый гроб, тот в еще един гроб размером побольше, и так далее. Всего было семь свинцовых гробов. Последний гроб поместили в огромный дубовый сундук и захоронили в подземном склепе под церковью.
— И вот в течение восьми веков в лунную ночь на кладбище рядом с церковью святого Николая можно встретить призрак Женщины в Красном. Призрак бродит между могилами в поисках своего возлюбленного, но никак не может его отыскать, — закончила свой рассказ Алина.
— Красивая история, — согласился Богомолов. — Может, сходим ночью, поглядим?
— Нет, Федор Петрович, — ужаснулась я. Если судить по сегодняшней ночи, Богомолов может такой трамтарарам на кладбище устроить, что ни покойникам, ни жителям близлежащих домов мало не покажется. — Ночью кладбище охраняется сторожами, вас не пустят.
— Так мы же тихо, — взмолился осмелевший Богомолов.
— Вы тихо не можете, — пробурчал Зорькин.
— Нет, — категорично заявила Алина. — Нельзя ночью ходить по кладбищу, это неэтично.
Церковь на нас впечатления не произвела. Против наших родных соборов и церквей со сверкающими золотом куполами, настенными росписями, церковной утварью, украшенной драгоценными каменьями, католические и протестантские церквушки кажутся бедными и серыми.
Кладбище нам совсем не понравилось. Скромные надгробные камни и кресты, вытесанные из того же самого камня, что и плиты, — вот и вся убогая красота. Мы повздыхали, походили между крестами, почитали стертые временем надписи и засобирались в гостиницу.
И, наверное, эта экскурсия закончилась бы благополучно, если бы не Веня, не наш Веня Куропаткин. Он так проникся историей о Женщине в Красном, что решил поискать склеп, где она могла быть захоронена прекрасная леди.
Большая стрелка часов приближалась к единице, на обед опаздывать не хотелось, поэтому мы решили возвращаться обратно в гостиницу. Тут-то Степа и заметила, что Вени с нами нет. Мы хором позвали Куропаткина — никто не откликнулся. Я заволновалась — Веня не тот человек, чтобы самовольно удирать в пивбар или еще куда. К тому же он не из породы шутников, да и спрятаться на кладбище негде. Могил, по нашим меркам, немного, заросли кустов отсутствуют. Где он может быть?
Штурм сбегал в церковь — вдруг Веня решил еще раз взглянуть на бедное убранство церквушки?
— Нет его там, — разочаровано констатировал Иван, вернувшись.
— Это его Женщина в Красном заманила. Как пить дать, — заявил Богомолов. — Я же говорил, надо на нее облаву устроить.
— Федор Петрович, не до шуток, — прервала я Богомолова. — Давайте вспомним — кто, когда и где в последний раз видел Куропаткина?
— Мне кажется, он пошел к церкви, только не к центральному входу, а решил ее обойти вокруг, — отозвался Зуев.
— Пойдемте, проверим, — предложила Алина и устремилась в сторону церкви.
— Алина Николаевна, подождите, есть другой вариант, — вдогонку бросил Штурм. — Половина обыщет церковь снаружи и изнутри, а половина прочешет кладбище, вполне возможно — он по пути провалился в какую-нибудь яму.
Мы разделились на две группы. Саша, Ася, Степа и Зорькин цепью стали прочесывать кладбище. Я, Алина, Богомолов, Лиза, Штурм и Зуев с Мафусаилом направились к церквушке.
Когда до церковной стены оставалось несколько метров, Мафусаил как-то странно заскулил и поджал хвост.
— Он что-то чувствует, — сказала побледневшая Лиза и спряталась за широкую спину Штурма.
— Я тоже читала, животные способны ощущать присутствие приведений куда лучше, чем человек, — подтвердила Алина. — Был такой случай. В комнату, в которой часто видели призрак, запустили крысу, кошку и собаку. И что вы думаете? Собака повела себя точно так же, как Мафусаил.
— Алина, прекрати. Напомню, мы ищем Веню, а не Женщину в Красном, — ей-богу, надоели мне эти приведения.
Только я так сказала, как из-под земли до нас донесся приглушенный вой и чье-то тихое всхлипывание. Тут уж и я испугалась.
— Здесь кто-то есть.
— Она! Она самая, Женщина в Красном плачет по своему возлюбленному, — брякнула Алина и по православному обычаю перекрестилась.
Я наклонилась к зияющей рядом со стеной дыре, именно из нее исходили странные звуки.
— Кто здесь?
— Кто здесь….- отозвалось эхо, и следом мы услышали: — Я!
— Куропаткин, ты, что ли?
— Я. Я провалился, достаньте меня.
— Господи, зачем ты полез в яму? — осмелев, крикнула в дыру Алина.
— Я на гробик хотел посмотреть. Сама же говорила, Женщину в Красном похоронили под церковью.
— Ладно, чего зря болтать? Давайте извлекать Куропаткина из плена, — Штурм подошел к яме. — Веня, ты меня слышишь? Подойди сюда и дай руку.
— Не могу, я, когда падал, ногу вывихнул. Болит, не могу встать.
Штурм чертыхнулся, передал свою куртку Лизе и полез в дыру. Ничего не видя (внутри была кромешная темнота), мы, затаив дыхание, прислушивались к каждому звуку, который долетал к нам снизу. Сначала послышался жуткий грохот, очевидно, на пути Штурма возникло препятствие, потом до нас донесся его разъяренный голос. Он так четко сформулировал свою мысль, что лицо Лизы, девушки юной и неискушенной, залилось бордовой краской. А Богомолов, не вдаваясь в подробный перевод, кратко прокомментировал:
— Упал парень.
Вскоре над поверхностью земли показалась Венина голова, щедро присыпанная вековой пылью и паутиной. Но в целом Куропаткин испуганным не выглядел. Он счастливо улыбался и радовался ласковым лучам осеннего солнца:
— Хорошо-то как здесь!
— Ну, нашел гробик? — первое, что спросили мы.
— Нет, там одни камни и мусор, — разочаровано ответил Куропаткин.
— Ты давай, вылезай, археолог долбанный. Гробик ему захотелось посмотреть, — послышался снизу голос Штурма. Веня ойкнул, и, получив пинок от Ивана, не дожидаясь вторичного приглашения, поторопился вылезти.
Штурму досталось куда больше, чем Куропаткину. Падая, он умудрился порвать рубашку и изрядно поцарапать лицо. Увидев алую струйку, вытекающую из рассеченной брови, Лиза бросилась стирать кровь и грязь с лица героя.
— Ой, Иван, как же вас так угораздило? — причитала Марфина, касаясь платком кровоточащей брови. Ее белый накрахмаленный платок в одно мгновение превратился в грязную тряпочку.
— Ничего страшного, бывало и похуже, — скромно ответил Штурм, слегка морщась от боли.
У Вени оказалось сильное растяжение связок. Саша туго перевязал голень и предупредил, что лучше неделю на больную ногу вообще не наступать. Пришлось Зорькину и Богомолову хватать Куропаткина под руки и так с ним идти в гостиницу, а Зуеву с Мафусаилом бежать в местную аптеку за эластичными бинтами и костылем. Пока мы не спеша, ковыляли по дороге, Антон успел смотаться туда и обратно и перед гостиницей вручить Вене костыль. Теперь наш пострадавший мог самостоятельно прыгать на одной ноге, не обременяя своей персоной Богомолова и Зорькина.