За окошком автобуса нас сопровождал незатейливый пейзаж: давно скошенные поля, с пожелтевшей стерней; холмы, поросшие не по-осеннему зеленой травой, и редкие прозрачные полоски леса. Если бы не хорошее дорожное покрытие и своеобразная архитектура домов, встречающихся по пути, я бы определенно нашла схожий кусочек земли и у нас на родине.
Наконец автобус затормозил у двухэтажного вытянутого в длину здания.
— Приехали, — перевела слова шофера Кузьмина.
— Это есть наша гостиница? — удивилась мадам Орешкина, разглядывая мрачное строение, стоящее вдалеке от селения. Алина сглотнула слюну и молча кивнула.
«Быть скандалу», — подумала я, и мое сердце защемило от нехорошего предчувствия.
Наши двенадцать храбрецов нехотя, с кислыми минами стали выползать из автобуса, а я протиснулась к Анне Кузьминой.
— Скажите, Аня, а вы часто привозите сюда туристов?
— Сюда? Никогда. Что здесь смотреть? Деревня деревней!
— А как же приведения? Алина о двенадцати приведениях деревни Плакли прочитала в книге.
— Ну, допустим, приведения не такая уж и редкость в Англии, но чтобы двенадцать и сразу в одном месте? Скорей всего много лет назад в газете напечатали «утку», и пошло-поехало, а потом эту заметку тиснули в книге. Но честно вам признаюсь, я ничего не слышала ни о Плакли, ни о его приведениях. Обычно мы своих туристов возим по шотландским замкам, а уж там такого добра навалом. Каких хочешь призраков можно встретить: от герцогов до посудомойки. Я, кстати, предлагала Алине Николаевне тур по Шотландии, но она уперлась именно в эту деревню, переубедить ее, что есть места намного интереснее, мне оказалось не под силу.
— Да, она такая, уж если что в голову втемяшится, бульдозером не сдвинешь, — тяжело вздохнула я, зная характер Алины.
— И от гида-переводчика отказалась, мы ей предлагали, но она только согласилась на экскурсии по Лондону. Сказала, по Плакли сама будет водить.
— Она может… — на душе моей стало еще тоскливее.
«Зря я не пресекла эту авантюру на корню», — в который раз пожалела я.
— А как у нее с английским языком? — поинтересовалась Анна.
— На бытовом уровне Алина разговаривает достаточно свободно. Язык — это не проблема. В нашей группе есть еще один мужчина, который хорошо владеет английским, — в эту минуту я вспомнила об Антоне Зуеве.
— Тогда желаю удачи, с языком вы не пропадете. До свидания, мне пора возвращаться, — Анна Кузьмина запрыгнула в автобус и помахала нам через стекло.
Между тем Алина, не теряя времени, вступила в свои обязанности экскурсовода:
— Дорогие мои, мы стоим на пороге гостиницы «Серрендон Деринг». Много лет назад на этом самом месте стояла центральная усадьба семейства Дерингов. К сожалению, усадьба сгорела при пожаре в 1956 году. Говорят, что в доме в течение многих веков обитал призрак, который обычно появлялся в библиотеке. Женщина в Белом, именно так называли призрак. Вполне возможно, что история призрака семьи Дерингов подтолкнула Уилки Коллинза к написанию знаменитого романа «Женщина в белом».
«Во загнула!» — подумала я, слушая, как Алина, не стеснясь, выносит на обсуждение свои завиральные гипотезы.
— После пожара дом был отстроен заново по старинным чертежам. Потомок рода Дерингов, Джон Оуэн обустроил в нем гостиницу, в которой мы проведем незабываемые пять дней и ночей. А вот и сам мистер Джон. Как поживаете, мистер Джон? — последнюю фразу она произнесла на английском языке, обращаясь к полненькому мужчине, стоящему на пороге дома.
Мужчина скривился, вслушиваясь в Алинин акцент, должно быть моя подруга говорила на не совсем чистом английском языке. Когда она поняла, что ее не расслышали, она предприняла следующую попытку — ослепительно улыбаясь и протягивая вперед правую руку, направилась к Оуэну, чтобы повторить свой вопрос о самочувствии.
Я сразу смекнула — что-то в этой встрече не так. Мужчина в изумлении таращился на толпу незнакомых людей и смущенно улыбался. Увидев, как Алина решительно приближается к нему с вытянутой рукой, недвусмысленно показывая, что хочет поздороваться с ним за руку, он поторопился вытереть ладони о жилетку, скроенную из клетчатой шерстенной ткани, и сделал шаг вперед.
— Мистер Джон, наконец-то мы добрались в Плакли, — все так же в улыбке показывая свои зубы мудрости, процедила Алина. Теперь, чтобы всем было понятно, половину фраз она говорила на русском языке, а половину — на английском. — Good evening, Mr. Jon.
— I`m not Mr. Jon, — промямлил мужчина.
Даже со своим скудным словарным запасом я догадалась, перед нами стоит совсем не мистер Джон Оуэн, а кто-то другой.
— А где мистер Оуэн? — моя подруга с недоумением хлопала ресницами, разглядывая в упор хозяина. Наконец сообразив, что она обозналась, Алина мгновенно стерла со своего лица улыбку. Действительно, зачем растрачивать свое обаяние на неизвестно кого?
— Минуточку, — мужчина юркнул за дверь, оставив нас стоять на пороге.
Прошло пять минут, но никто не торопился выйти. Лицо Алины мрачнело с каждой минутой. Она озабоченно поглядывала то на дверь, то на Лидию Федоровну, в данный момент успокаивающую голодного Мафусаила. Пудель непонятно с чего начал поскуливать, и хозяйка решила, что он хочет есть:
— Ты хочешь кушать, мой драгоценный? Сейчас, мое сокровище, нас поселят, и мы пойдем ужинать. Антон, — Лидия Федоровна раздраженно окликнула Зуева, — отвлеките собаку от мыслей об еде, не стойте истуканом, поиграйте с ним.
Антон отвел Мафусаила в сторону, а мадам Орешкина стала метать в нашу сторону возмущенные взгляды, в любой момент готовая разразиться упреками по поводу плохой организации тура.
Алина продолжала смущенно стоять под дверью, полагаю, она ожидала несколько иную встречу. Пусть и не со спитчем, но хозяин определенно должен был в момент нашего появления стоять на пороге гостиницы.
Прошло еще пять минут, обстановка накалялась. Я уже намеревалась на всякий случай отойти в сторонку, пускай Алина сама со всеми объясняется, но в последний момент дверь отворилась, и из дома выскочил еще один мужчина, по виду самый настоящий проходимец. Он мне сразу напомнил афериста Гудвина из сказки «Волшебник Изумрудного города» — такой же маленький, щупленький, с картошкой вместо носа. Глазки его лукаво поблескивали, а голосок был по-детски тоненьким. Хотя я могла и ошибаться относительно его порядочности, настроение у меня было подпорчено, и в каждом незнакомце я видела обманщика и плута.
— Прошу прощения, — залопотал хозяин гостиницы, это все-таки был он. — Разрешите представиться, Джон Оуэн, — у меня отлегло на сердце. — Рад вас приветствовать в «Серрендон Деринг». Вы, должно быть, устали в дороге, сейчас вы разместитесь в номерах гостиницы, и мы вас пригласим на ужин.
— Скорей бы уже, — зароптали присутствующие, с радостью подхватив свои чемоданы и сумки.
— Одну минуточку, — остановил моих соотечественников Оуэн. — Маленький организационный вопрос. Вы миссис Блинов? Я с вами говорил по телефону? — четко вычислил Алину Оуэн.
— Да. Надеюсь, никаких проблем?
— Нет, нет. Вы заказывали один номер люкс. Как я понимаю, для этой дамы, — опять угадал Оуэн и показал взглядом на Орешкину. — Она уже может вселяться. А остальных нужно распределить по одноместным и двухместным номерам. Давайте я вам дам бланки, и вы сами распишите, кто и с кем хотел бы жить в комнате.
— Согласна, только давайте сначала разместим Лидию Федоровну, — попросила Алина и радостно выкрикнула: — Лидия Федоровна, вас сейчас проводят в номер.
Мадам Орешкина гордо прошествовала к входу гостиницы, по пути бросив взгляд на Зуева, призывая его и Мафусаила присоединиться к ней. Мистер Оуэн услужливо распахнул перед Лидией Федоровной дверь и пропустил внутрь гостиницы, при этом он согнулся в полупоклоне и шаркнул ножкой, демонстрируя хорошие манеры.
— Одну секундочку, — бросил он Алине и скрылся за дверью.
— Непонятно, почему нас не впускают в гостиницу и держат на пороге? Безобразие, вопиющее безобразие, — возмутился то ли Богомолов, то ли Владимир Владимирович Зорькин.
Они стояли рядом, а у меня запоздалая реакция: когда я повернула к ним голову, их рты были уже закрыты. Ну, да, кто сказал — это неважно, главное — кому-то начать первым. Вскоре все члены нашей группы бухтели на разные голоса. Ася пискливо жаловалась на неорганизованность. Лиза повизгивала, часто употребляя «ва-а-ще беспредел». Саня неизвестно кого вопрошал, скорей всего Алину: «И это называется цивилизованная страна?» Хотя при чем здесь цивилизация? Иван Штурм рокотал басом: «Если меня сейчас не поселят, клянусь, им придется восстанавливать гостиницу еще раз». Даже Веня, наш Веня Куропаткин, на минутку забыв, что заплатил за путевку всего полцены, тоже потихоньку возмущался: «Держать людей на улице! Где такое еще можно увидеть? Никакой организации».
— Помолчи, — рявкнула на Куропаткина Степа. Я с благодарностью посмотрела на нее, хоть родственники на нашей стороне.
Одно хорошо, народ бунтовал недолго — на пороге вновь появился Джон Оуэн. Он отдал Алине бланки и попросил, как только мы все решим о соседстве, входить с вещами по двое.
Одноместных номеров было всего два. Их взяли я и Лиза. Спонсор заплатил за ее проживание в одноместном номере, а я на правах первого руководителя решила себя не стеснять. Двухместные номера поделили следующим образом: Алина поселилась со Степой. Ася, естественно, с Сашей, Федор Богомолов с Веней Куропаткиным, Зорькину Владимиру Владимировичу достался Иван Штурм.
Как и было сказано, все входили парами. Наконец мы поняли, почему мистер Оуэн не хотел впускать нас всех разом. Дело в том, что дом был определен под гостиницу совсем недавно. Переступив порог, мы сразу попадали в малюсенький холл. Справа стояла стойка, за ней — стена с вбитыми в стену гвоздями для ключей. Слева ничего не было, просто проход, рассчитанный на двух человек, не больше. То есть двое могли разминуться, а больше — никак.
Из холла можно было попасть в гостиную, которая служила одновременно и столовой. Против крохотного холла она казалась просто громадной. В ней помещалось большое количество мебели: обеденный стол, два дивана, несколько кресел и много стульев. Был также телевизор и музыкальный центр. А в дальнем углу стояло старинное пианино, на тот случай, если кому-то из постояльцев захочется помузицировать.