Но в этот раз что-то разваливалось. Когда Дима с мамой вышли поговорить в гостиную, Яна прошла в комнату и села на стол. А вдруг они с Димой сейчас поссорятся?
Бабушка всегда говорила что-то про тех, кто бранится и тут же мирится. А если помириться не удастся? Дима вообще с трудом говорит о своих чувствах и мыслях. Яна же будет ждать что-то от него. Или…
Янка помотала головой и вдруг заплакала. Ей не хотелось уходить сегодня от Димы и встречаться где-то на морозной улице с Русланом. Она вообще никогда не хотела уходить или уезжать от Димы. Его нужно было держать за руку и не отпускать, чтобы не потерять. А потерять его казалось так легко. Он появился в ее жизни так неожиданно и внес столько прекрасных минут, много снега, холодных поцелуев на улице и своего теплого дыхания. Нужно держать его за руку до того момента, как он оттает и расскажет, что случилось у него в семье.
Дима вошел хмурый и сел на диван. Вытащил из-под дивана бутылку с пивом и покрутил в руках.
— Мне лучше уйти? — спросила Яна, а ее голос задрожал.
— Прости, да. — Дима сидел, понурив голову и обняв гитару одной рукой, а пиво другой.
— Хорошо. — Яна взяла сумку и пошла к двери. Не выдержала и обернулась. — Не знала, что ты пьешь пиво.
— Тебя это напрягает? — Яна никогда не думала, что у него бывают такие жестокие глаза.
— Да. У нас в семье не пьют. Я не понимаю, зачем люди курят. И зачем пьют.
— Поэтому ты лучше всех знаешь, как людям стоит правильно жить?
Яна вышла из комнаты.
Руслан радостно распахнул руки, но Яна увернулась от объятий. Тогда он потрепал ее по шапке и знаком предложил взяться за его руку. Яна сомкнутыми губами улыбнулась впервые за день. Она ухватилась за его локоть и поежилась.
— Какая холодная и длинная зима. Так ты о чем хотел поговорить?
— Да там… не, обычная зима. Еще только конец февраля. Кстати, с днем рождения.
Яна покачала головой.
— Шестнадцать лет — это разве хорошо? Что-то средне-промежуточное.
— Ну да…
— А у тебя когда день рождения?
— Летом.
— Так ты меня младше? — Яна почему-то расстроилась.
— Нет, старше. Я поздно в школу пошел. А потом попал в больницу и пропустил еще полгода. Мне летом семнадцать исполнится.
— Ого, — уважительно сказала Яна и засмеялась. — А почему я об этом никогда не слышала?
— Ну да! — Руслан довольно засмеялся. — Я старше, и поэтому я лучше тебя знаю, что происходит в этом мире.
— Так мы куда-то идем? — Яне нравилось, что она не думает о каждом слове и о его последствиях. Ей и правда хотелось погулять по центру города.
— Да нет… — Руслан смутился. — Думал пройтись. Не устала еще учиться после каникул и экзаменов? Слышал, они тебя чуть не запороли.
— Ужас какой-то был, правда, — Яна начала говорить все быстрее и быстрее. Они шли по центральной улице города, было очень шумно. Машины стояли в пробке на светофоре, молодежь вывалила на улицу погулять под снегом. Все светилось и сияло, как в новогоднюю ночь. — Любят у нас праздники!
Руслан оглянулся кругом.
— О, да, теперь для двадцать третьего февраля все украсят и оставят до восьмого марта.
— Пусть висит, красиво же. Так ты расскажи, что интересного случается в школе за моей спиной? А то в последнее время я ничего не вижу и не слышу.
Руслан покосился на нее.
— Ну, что ж… Катя, как всегда, странно себя ведет, вчера вдруг позвонила, представляешь? Она редко звонит, больше письма пишет. Связь плохая была, ее голос так хлюпал, что я ничегошеньки не понял. Потом связь стала еще хуже, она заговорила буквенным кодом, морзянкой. Я ничего не понял.
— И что сказала?
— Да ничего толком, про рисунки мои спрашивала и о передаче, которую мы с тобой вести будем. — Руслан толкнул Янку слегка локтем. — А я какой-то растаращенный был, отвечал невпопад, какую-то чушь нес. По-моему, она подумала, что я обкуренный.
— А ты бываешь обкуренным? — в шоке спросила Яна.
— Не придирайся к словам. Осторожно, — Руслан подхватил Янку под руку. — Здесь скользко, лед похож на мраморную слизь в центре города. Стас, мне так кажется, влюбился в Катю. Олег от нас уходит.
— Ну и не велика потеря. — Яна посмотрела на большую украшенную елку, стоящую около администрации города. Если прищуриться, казалось, что у елки есть большой клоунский нос. — Ты чего такой довольный?
— А чего горевать? Жизнь-то, конечно, сложная штука, иногда хоть вены режь. Но с другой стороны — порезал, а очнулся живым, и вроде снова все хорошо на время. Жизнь, она же по календарю скачет, страницы перелистывает… Столько всего удивительного происходит вокруг. Ирка, например, влюбилась в Диму, они вчера после репы куда-то ходили.
У Яны заболела голова. Затем сдавило желудок, и она почувствовала, как кровь отливает от щек.
«Главное, никуда не упасть», — подумала она и пошатнулась.
— Я же говорю — скользко, держись за меня крепче. Ты же знаешь, что я к Димычу на репу ходил? У них там клёво. От них ушел басист, поэтому я предложил Димычу научиться играть на басу и войти к ним в группу. Они должны скоро выступать на панк-концерте в ДК «Металлург», а тут такая лажа. В общем, остались у них Дима на соло и вокале, Мерк на барабанах, и вот…
Яна смотрела, как перед ней расплываются лица прохожих, а фонари образуют одну длинную светящуюся полосу. Почему прежде ей не было так больно? Даже когда она упала с большой бетонной стройки и сломала ногу три года назад? Или когда проиграла джазовый конкурс. Никогда она не чувствовала, чтобы дома начинали надвигаться на нее и голоса людей просто исчезали из головы.
— Димыч, конечно, туповат. Да, ему не хватает начитанности и своих выводов в голове. Он многие вещи делает, не продумав их до конца.
Янка смотрела себе под ноги, чтобы не упасть. Ей казалось, что в воздухе запахло нашатырем, как в кабинете у зубного врача, когда Янка рухнула в обморок после укола.
— А еще Катя пригласила меня в театр завтра, вот думаю, идти или нет. А ты с нами?
— А? — Яна увидела, что они подошли к Пушкинскому театру. — Не, я не люблю театры. Что-то я замерзла, поехали домой?
Губы Руслана нервно сжались, но потом он посмотрел на Янкино лицо и кивнул довольно.
— Как хочешь. Может, посидим все же в кафе, не зря же так далеко ехали в центр. Еще поговорим?
— Хватит с меня разговоров, — прошептала Яна. — Уж лучше бы мы всегда молчали.
— Чего говоришь? Не слышу! — Мимо проехала машина, и Руслан наклонился к Яне поближе.
— Ничего, ты проводишь меня до дома?
Глава 14
Яна подошла к Диме. Она очень хотела поговорить с ним. Поговорить об Ире — вдруг Руслан все выдумал? Ведь кто не знает Иры — она просто общительная девочка.
Яна хотела поговорить о передаче и предложить Диме работать с ней вместе. Хотела поцеловать его… Дима подставил губы, погладил Яну по голове и ушел курить. От него сильно пахло пивом.
На уроках Яна ничего не соображала. Она кусала губы, читала под столом «Джен Эйр», перелистывая по сто раз одну и ту же страницу. Надежда Васильевна говорила с ней о передаче, Руслан — о газете, Катя — о походе в театр с Русланом, даже Стас произнес несколько глубокомысленных слов об операторской работе и о том, что Яне и Руслану будут выдавать специальную модную одежду для ведущих. Только Дима ничего не говорил. И когда Яна подходила к нему, он всегда находил поводы для того, чтобы испариться. Он держал руки в карманах джинсов и напряженно слушал что-то в плеере.
В конце дня он привычно подождал Яну на улице, и они пошли к остановке. Руслан с Катей тащились позади, затем обогнали их, помахали руками и побежали в кино, чтобы не мерзнуть на улице и убить время до вечернего представления в театре.
Дима подпрыгивал на снегу и старался не смотреть на Яну. Они молча прошли от школы до остановки, он не помогал ей перебираться через сугробы. Он не отодвинул от нее ветки, когда пролазил в дырку в заборе школы, чтобы сократить путь. И одна из веток сильно ударила Янку по лицу.
Яна шла и чувствовала, как слезы текут по щекам. Она так хотела поговорить с Димой, но боялась того, что услышит. Боялась, что Руслан окажется прав.
— Дима, давай остановимся…
Дима посмотрел на нее. У него был очень холодный, черный взгляд. Черный от темноты, окутавшей их, и от гнева. Боль это или гнев? Яна не могла понять. В рюкзаке у нее лежал для него подарок. Просто так, без повода.
— О чем поговорить? — спросил Дима каким-то гортанным голосом и откашлялся.
Яне опять стало очень больно где-то глубоко внутри. Она посмотрела ему в глаза, но, наткнувшись на его холодный взгляд, способный заморозить на месте, как Снежная королева, все поняла. Что она сделала? Почему она должна каждый день унижаться перед ним? Почему именно она? Она никогда его не обижала. Не хотела ничем обидеть.
— Ты хочешь быть со мной?
— А ты? — Дима снова закурил. Яна никогда не думала, что он так много курит.
— Я не понимаю, что происходит.
— Так ты мне ответишь?
— А ты?
— Глупости какие-то.
— Почему мы даже поговорить с тобой нормально не можем? — вдруг закричала она и схватила Диму за руку.
— А может, не о чем говорить? — Дима сплюнул в снег, посмотрел Янке в лицо и быстро пошел к остановке. А Янка осталась одна.
Она оглянулась. Она стояла около школьной помойки с копошащимися в ней крысами и рядом с грязным бомжом, перегнувшимся наполовину в бак. Бомж подозрительно посмотрел сначала на Янку, потом на Димину спину и снова нагнулся.
Как во сне, она увидела удаляющуюся Димину фигуру. Согнутую от ветра, заметавшего следы. Яна смотрела, пока Димка не исчез за соседним домом у остановки.
Тогда Яна побежала. Она бежала, запинаясь о сугробы, падая и вставая. Из сумки у нее вывалился сценарий первого выпуска передачи, который написал Руслан, но она даже не подняла его.
Она увидела только, как Дима запрыгнул в автобус и исчез за закрывшимися дверями. Она долго ждала той же маршрутки и залезла в тепло. Люди странно смотрели на ее заплаканное лицо. Но ей было все равно. Еще пятнадцать минут в автобусе. И пятнадцать минут пешком до его дома на холме.