И вместе с тем Юкон чувствовал себя совершенно спокойно. Ни ненависти, ни желания поквитаться.
Конвойный подвел их к внушительному черно-красному шатру и оставил на попечение вооруженного рыцаря позади. Над шатром то и дело поднимался от слабого ветра флаг с вышитым серебряной нитью полумесяцем. Вскоре рыцарь возвратился и указал пальцем на вход, закрытый выделанной шкурой с густым черным мехом:
– Туда.
Фос покорно кивнул и захромал внутрь.
Большую часть шатра занимал овальный стол, окруженный стульями, на котором лежала рисованная от руки карта. Пятеро рыцарей в масках стояли подле стола со склоненными головами. Шанну с презрительным выражением лица и надменно скривленными губами Юкон заметил сразу – Фос только на нее и смотрел. Рука в красной перчатке лежала на черном посохе. С появлением престолонаследника раздалось тихое ворчание – мертвый пес с обуглившейся на боках шерстью поднялся на задние лапы, передними опершись на столешницу, и не сводил мутных глаз с гостя.
– Тише, Морт, – осадила своего ручного волка Шанна. – Благодарю вас, господа, – она кивнула подданным. – Оставьте нас.
– Но, благороднейшая… – возразил ближайший из рыцарей, однако хватило одного короткого взмаха руки, чтобы он умолк. Взгляд, которым он обвел Фоса, сочился такой злобой и ненавистью, что Юкон понял – перед ним один из тех учителей Шанны, с которыми престолонаследник обещал покончить.
Шанна уставилась на Фоса, не моргая. Юкон только теперь подумал о том, что она – единственная из рыцарей Тенебриса, кто не носит маски.
– Пришел в себя? – процедила верховная правительница Тенебриса, когда они остались наедине.
Фос взглядом отыскивал, куда бы присесть или хотя бы прислониться. В глазах у него периодически темнело.
– Как себя чувствуешь? – тут же откликнулась Шанна с усмешкой. В ней не осталось и следа того страха, с которым она наблюдала за разрушением мира. – Выглядишь, честно сказать, ужасно.
– Ты же знаешь, и двух часов не пройдет, как все заживет.
– Ох уж эта кровь первого адепта, – цокнула языком Шанна. – Скажи, чего от нее больше – пользы или бед?
– Я выжимаю из нее, что могу, – ответил Фос с обезоруживающей простотой. – Впрочем, довольно обо мне. Ты как всегда обворожительна.
– Прекрати, – Шанна поморщилась. – Лесть тебе не поможет.
– Я и не рассчитывал. Может быть, еще на благодарность, немного – я ведь все-таки спас тебя от мертвых садов, которых ты так боишься, но теперь вижу, что совершенно напрасно.
– Напрасно рассчитывал или напрасно спас?
– И то и другое.
Шанна задумчиво кивнула и постучала пальцами по столу.
– Тебе не следовало этого делать. Ушел бы с мальчишкой, вознес бы Луксмир, твой драгоценный папочка наверняка наконец оценил бы твой вклад в укрепление Империи. Да и в глазах сына стал бы героем.
– Ты права, – согласился Фос, подошел к столу и оперся на спинку ближайшего стула. – Но я решил иначе.
– Твоему отцу это не понравится.
– Моему отцу не нравится сам факт моего существования. Куда уж хуже?
– Брось. Ненавижу, когда ты прибедняешься.
Юкон заметил, как сильно вздымается застежка, инкрустированная россыпью драгоценных камней, у Шанны на груди. Она волновалась, и намного сильнее, чем до появления престолонаследника.
– Что тебе нужно? – пропустив укол в свой адрес, устало поинтересовался Фос. – Хочешь убить – убей, только, пожалуйста, побыстрее.
– Хотела бы, но это неразумно. От живого тебя пользы намного больше, чем от мертвого.
– Я не отдам Юкона, если ты об этом. Ни за что.
– У тебя нет такого права. Это его выбор.
– И он его сделал, когда твои рыцари попытались нас убить. К тому же дважды! Послушай, о чем мы говорим? У тебя мало времени. Если мы придем к соглашению сейчас, я еще успею тебе помочь.
– Помочь? – Шанна заметно помрачнела, нос заострился, и все лицо приобрело какой-то птичий оттенок. – Соглашение? Что ты можешь мне предложить? Только не начинай сначала свою любимую песенку про объединение Империи под знаменами Луксмира. Уже тошно.
– Шанна, послушай, – Фос собрался с силами, оттолкнулся от спинки стула и сделал несколько шагов в сторону правительницы Тенебриса. – Пойми наконец, что иного выхода у тебя нет. Юкон надежно защищен в Луксмире, и ты никак до него не доберешься – Риад выставит стражу в два круга. Конечно, не потому что хочет защитить – но лишь затем, чтобы он не достался тебе. Я же предлагаю тот единственный вариант, который сохранит жизни твоих людей. Многих из них.
– Чтобы что? – Шанна нетерпеливо взмахнула рукой и прошлась вдоль стола. – Чтобы ты выселил их в мир на задворках Луксмира и платил гроши за их труд? Чтобы им запретили пробуждать миры и поднимать мертвых? Таково твое благороднейшее участие в нашей судьбе?
Она шипела, подобно змее. И вместе с тем в своей ненависти и гневе она оставалась красивой. Казалось, с ресниц ее вот-вот сорвутся искры, а из темно-синих глаз вырвется разрушительный ураган, отчаянная пустая воронка, бессмысленная в своей ярости.
– Они смогут возвращать, – возразил Фос. Его качнуло от слабости, и пришлось нащупать ладонью стол. – Но не в Луксмире.
– Ты говорил об этом с отцом?
– Да.
– И он согласился?
– Это не имеет значения. Если согласится Совет, он подчинится.
– Отличная будет Империя, правда? – Шанна приблизилась к нему, сверкая глазами. Плащ громко хлопал ее по лодыжкам. – Ты хочешь создать тюрьму.
– А ты – кладбище.
– Будь проклят тот день, когда ты оказался во дворце и все узнал! – неожиданно вспыхнула правительница Тенебриса. – И почему все главные ошибки в моей жизни связаны с тобой?
– Я никому не сказал о вашем Древе времени, – возразил Фос. – Никто в Луксмире не знает, как близко к пропасти ты подошла.
– И правильно. Это не твое дело. Я найду мальчишку, найду и заберу. И ни твой папочка, ни уж тем более ты сам мне не помешаете.
– Шанна, я прошу тебя, – Фос приблизился к ней, – услышь свое сердце. Не может оно желать смерти ребенку. Твоему ребенку.
Юкона прошибло волной дрожи. Он даже не испытал удивления как такового – скорее тоскливую обреченность, будто это – новое – знание жило в его голове всегда. Если не в голове – то в груди точно.
– Не может? – Шанна еще сильнее помрачнела. – Что ты знаешь о возможностях моего сердца?
– Кажется, довольно много.
– Ошибаешься, – она повернулась к нему спиной и демонстративно отошла. – Я не чувствую к нему ничего такого, что бы могло меня остановить. У меня тысячи детей, и я могу спасти их невеликой ценой.
– Невеликой? – в голосе Фоса ясно прозвучало потрясение. – Я тебе не верю. Ты просто боишься его. Потому что он – единственное, что абсолютно тебе неподвластно. И при этом – твоя плоть и кровь.
– Да мне плевать! – воскликнула Шанна и внезапно оказалась так близко к Фосу, что он почувствовал запах раскаленной стали, идущий, казалось, от самой ее кожи. В темно-синих глазах напротив назревал такой шторм, в который Юкон никогда бы не рискнул выйти на лодке. Тонкая рука в алой перчатке взлетела, и ее пальцы впились Фосу в щеки и подбородок. – Если мне понадобится нормальный сын, я сперва найду для него нормального отца.
Юкон ясно почувствовал, как у Фоса сдавило грудь, и в ней не осталось места для сердца. Горячая кровь обожгла щеки и глаза. Но голос остался тверд и спокоен:
– Никто тебе этого не запретит. Но моего сына ты не тронешь. Я многое готов тебе простить. Но у меня тоже есть предел.
Шанна отпустила его подбородок, но не отступила. Взгляд ее тщетно искал что-то в глазах Фоса, проникая все глубже ему в душу.
И, видимо, нашел.
– Скажи, – протянула она приторно-сладким тоном, – ты все еще любишь меня?
Фос долго не отвечал, обдумывая ответ. Юкон буквально физически ощущал, с каким трудом ему дается молчание.
– Нам не стоит это обсуждать, – наконец подобрал он слова.
– Почему?
– Потому что правда уязвит твое самолюбие настолько, что ты точно меня прикончишь.
– Значит, да? – улыбнулась Шанна.
Фос промолчал. И только спустя минуту зловещей тишины, полной лишь низкого рыка мертвого пса, пальцы его вскользь коснулись дрожащей жилки на ее шее.
– Вернись в Луксмир, – добавил он тихо. – Забудь о мертвецах. Твои люди получат работу и будут благодарить тебя за покой, который ты им дала. Неужели тебе хочется остаться в истории правительницей, уничтожившей свой народ?
Юкон ожидал, что Шанна выйдет из себя, ударит, в конце концов, плюнет ему в лицо, но она смотрела Фосу в глаза совершенно непроницаемым взглядом.
– Они никогда не станут пресмыкаться перед вами, лишь потому что Орбис так пожелал. Я сделала для них все, я отдала им все сердце, я подарила им свободу. И пойду до конца, чтобы так и осталось.
– Вперед, – невыразительно махнул рукой Фос. – Отвергаешь мою помощь – твое право, выкручивайся, как хочешь. Только Юкона не приплетай.
– Он должен исполнить свое предназначение, – процедила она. – И никуда от этого не денется.
– Предназначение? – все мягкие нотки разом испарились из голоса Фоса, и тон заметно похолодел. – Послушай, то, что ты видишь за ним, – иллюзия. Он же просто ребенок.
– О да, ты хотел бы, чтобы он был таким, правда? Просто ребенком. Ох, Фос. На какой же опасной грани ты стоишь! – Шанна, до этого смотревшая куда-то вниз, вскинула глаза, и под ресницами у нее сверкнуло расплавленное серебро океанских вод. – Он не просто ребенок, он – тот, кем ты мечтал стать, пока не понял, что ни на что не годен. Нет, право слово, судьба так иронична. Его отцом мог быть кто угодно. Но ему достался ты.
– Речь не о том, чем мы с ним отличаемся, – упрямо возразил Фос. – Ты ведь собираешься принести его в жертву. И даже будь он совершенно посторонним мне мальчишкой, я бы не позволил тебе использовать ребенка как средство. У тебя было десять лет, чтобы найти достойный выход. Видимо, ты не справилась.