Юкон проводил ее до дома.
– Спасибо, – Инка помедлила у порога. В окнах теплыми отблесками мерцал желтый свет. За занавеской двигалась худая длинная тень. – Хочешь зайти?
Юкон замешкался. Он собирался было спросить зачем, но вовремя осекся – предложение явно несло в себе что-то сверх того, что он мог бы понять. Но прежде чем согласие сорвалось с его губ, их прервал перестук каблуков по брусчатке, и из-за поворота появились трое. Двоих Юкон не знал, но по светлым растрепанным вихрам догадался, что они приходятся Инке братьями. У одного глаза были ярко-зеленые, у другого – желтоватыми. Фос шел между ними, привычным жестом придерживая ножны на бедре.
– О, простите, пожалуйста, – протянул старший из братьев Инки и хитро сощурился. – Мы, кажется, не вовремя!
– Заткнись, – наигранно шутливым тоном ответила ему Инка, но даже полумрак не смог скрыть румянца, проступившего на ее щеках.
– Все еще хуже, чем я предполагал, – прикрыв рот ладонью, но нарочито отчетливо сказал младший брат старшему. – Ночевать в доме сегодня небезопасно.
Инка фыркнула и, демонстративно отбросив волосы за спину резким движением, удалилась, не забыв хорошенько хлопнуть дверью. Братья дружно рассмеялись. Фос тоже улыбнулся и подошел к сыну.
– Приятного вечера, господа, – кивнул он мальчишкам.
– Спасибо, – в голос поблагодарили они и, напоследок одарив Юкона одинаково пристальными взглядами, нырнули в пятно янтарного света за дверью.
Юкон, пожалуй, еще никогда не чувствовал себя более неловко. За первые шагов двадцать на пути к замку они с отцом не проронили ни слова, но вскоре Юкон не выдержал молчания и спросил:
– Много у тебя учеников?
– Только двое, – Фос едва успел увернуться от грузного мужчины, который буквально выпал из придорожной таверны и, пошатываясь, побрел к площади.
– И за что им такая честь? – удивился Юкон. – Тоже из-за Солы?
– В каком-то смысле, – кивнул отец. – Они хотят стать защитниками…
– Да, я знаю.
Фос красноречиво промолчал, лишь затем, по всей видимости, чтобы огорошить следующим вопросом:
– Ты серьезно к ней относишься?
Юкон покраснел, отвернулся, но именно в этот момент они проходили под болтающимся на крюке фонарем, освещавшим вход в другую таверну, и скрыться от пытливого взгляда отца не получилось.
– Это мое дело, – недовольно буркнул он.
– Безусловно. Извини, если получилось бестактно. В любом случае, я рад, что ты нашел себе компанию.
– Не то чтобы у меня был выбор. Но она хотя бы может мириться с тем, кто я есть.
– Боюсь, она еще не вполне понимает твою природу.
Они уже миновали основную застройку крепостного города и вышли на длинную пустынную улицу. Юкон обернулся: тип с рыжими усами исчез, что лишний раз доказывало – его слежка необходима, только когда престолонаследника нет поблизости.
– Она сказала, что ее семья против распада Тенебриса. Что многие за стеной против.
– Не совсем так. Они против войны. И примут любой исход, лишь бы мы смогли ее прекратить. Но проблема в том, что пока Шанна стоит у руля Тенебриса, ничто не изменится. Лучше всего она умеет убеждать. Но есть кое-кто, кто превосходит ее в этом умении.
– Кто? – не понял Юкон.
– Я.
– Тогда почему она до сих пор не приняла твое предложение?
– Это вопрос времени.
– Времени, которого нет?
Фос остановился и взглянул на замок, к которому они приблизились почти вплотную. На третьем этаже теплились желтым светом два соседних окна. В одном из них застыла рослая тень – Император взирал на свои владения. Но заметив сына и внука, развернулся и задернул шторы.
– Ничто так не убеждает, как безвыходность, – протянул престолонаследник, все еще глядя в окна, будто ждал, что Риад одумается. – Я почти у цели.
– И что ты хочешь ей предложить?
– Пробудить несколько независимых миров, связанных с Луксмиром переходами. В союзе с нами они смогут использовать мертвецов для работы и кормления. Взамен мы обеспечим их всем: кровом, пищей, целителями, защитниками.
– То есть ты предлагаешь отнять у них свободу?
– Нет, я не хочу запрещать воскрешение, оно может быть крайне полезно нам.
– Но ты лишишь их возможности пробуждать новые миры!
– Всему своя цена.
Фос наконец сошел с места, будто освободился от невидимых цепей. Шторы так и не распахнулись. Спустя мгновение свет за ними померк.
– Доверься мне, – сказал Фос уже у главной лестницы. – Я хорошо знаю Шанну. Она поддастся.
Юкон не ответил. Он, конечно же, совсем не знал матери, но даже их короткие встречи однозначно убедили его, что она полна сюрпризов. И сюрпризов отнюдь не приятных.
Но он готов был согласиться с отцом. Слепая мания геройства в нем несколько поутихла, словно на костер плеснули воды, и теперь он только едко дымил. Фос так уверенно говорил о прискорбной участи Тенебриса и мертворожденных миров, что стоило спросить о том же Шанну.
С наступлением ночи птичьи возгласы стали тише, им на смену пришло совиное уханье. Юкон, погруженный в размышления, долго сидел на окне. И только когда с неба перед ним неожиданно быстро, выставив когтистые лапы, спикировала птица темного оперенья и ловко ухватила отчаянно пищавшую полевку в саду, очнулся от своих размышлений.
Он не верил, что Шанна согласится на выдвинутые условия. Но возможно, в ходе этого бескровного противостояния родится новый компромисс? Он устало смежил веки и ощутил легкое прикосновение холодного языка ветра, бегущего с океана.
И в этом умиротворении упоительной ночной прохлады он представил, как Инка засыпает под болтовню старших братьев. И сердце отчего-то заныло от мысли, что он отказался зайти в маленький дом, где царил неведомый, но такой притягательный уют настоящей семьи.
Неделей позже Инка предложила:
– Пойдем завтра в Бухту первых переходов?
– Куда? – не понял Юкон, но почувствовал, что готов пойти куда угодно, лишь бы подальше от проклятого замка, где одиночество пожирало его еженощно. Тем более хотелось удостовериться: если они отойдут достаточно далеко от города, пойдет ли тип с рыжими усами следом или нет.
– Увидишь, – она лукаво улыбнулась, закинув сумку на плечо.
– Так может сегодня? – ему не хотелось упускать ни единой возможности, но Инка отрицательно покачала головой:
– Сегодня у отца день рождения. А завтра нет занятий, и мы все успеем.
Юкон про себя отметил, что в гости она его больше не приглашает. Интересно, почему? Но спросить не решился и покорно дожидался вылазки на следующий день.
Утром Инка дежурила в холле – охрана, видимо, знала ее в лицо и позволила войти. В довершение она была не одна, а в компании Фоса, которого сам Юкон уже два дня как не видел и не мог задать вопросы относительно Шанны и Тенебриса. Они о чем-то мило переговаривались.
Подойдя ближе, Юкон услышал имя Ассы, но тут же был разоблачен: отец усмехнулся и подмигнул ему.
– Без сомнений, ты в надежных руках. Только возвращайтесь до темноты.
Он спешно удалился, а Юкон, уже когда они с Инкой пересекали сад, недовольно проворчал:
– Все ему рассказала?
– Ты знаешь, – вкрадчиво заметила ему Инка, – я не умею врать императорскому сыну. Он спросил, куда мы собираемся.
– Ну конечно, – буркнул Юкон, но в тот же момент заметил мелькнувшие среди компании бездельников на улице рыжие усы. Инка снова возразила, но он уже не слушал – преследователь шел за ними, не слишком старательно скрываясь.
Они вышли из ворот с поднятой решеткой и оказались по другую сторону крепости. Дома простирались по левую руку от них, и Юкон только теперь подумал о том, что в каждом из них живут люди, обычные люди, знающие Луксмир с детства. Обычные люди, которые лелеют свои милые садики и сушат белые простыни на веревках. Обычные люди, которые не хотят, чтобы мертвецы вытоптали их клумбы и напугали их детей. Обычные люди, которые в большинстве своем (что бы там Инка ни говорила) согласны, что адепты Тенебриса заслуживают смерти.
Шли до тех пор, пока тропа не высвободилась из-под теней домов и не пролегла широкой полосой между аккуратно выстриженных сиреневых деревьев, пышное цветение которых наполняло воздух пряной сладостью. Инка сама с собой рассуждала о последнем задании Ассы, а Юкон слушал до тех пор, пока ясно не различил – неподалеку с шипением бежала вода. У него резко заныло под сердцем, до того родными были эти плеск и шепот волн.
Тропа резко ныряла вниз, и по влажной траве ноги опасно скользили. За крутым поворотом Юкон увидел серебряный проблеск, а затем и сам океан: здесь берег полого спускался к воде, и можно было спокойно войти. И, наверное, поэтому именно здесь расположилась приземистая постройка красного кирпича.
Длинное двухэтажное здание вытянулось вдоль берега. Стены его покрылись трещинами, кладка сильно обветшала, но крыша еще держалась. По теневой стороне упрямо взбирался дикий виноград. Трава рядом росла густо и бесстыже.
– Это Бухта первых переходов, – пояснила Инка, пока они приближались к запертой на засов двери. – Мы часто здесь бываем, потому что аборигены сюда не суются. Раньше в ней располагались переходы в те миры, которых давно уже не существует.
– А сейчас? – поинтересовался Юкон. Шум воды его расслабил. Преследователя на открытой местности заметно не было. Инка обошла его и села на поваленное дерево между кирпичным зданием и кромкой воды.
– Мы распределяем их, чтобы не рисковать. На каждый десяток переходов – десяток защитников. Если вдруг кто-то из ретриморов решит заявиться сюда, захватив один из наших миров, кто-то из защитников сразу же уничтожит переход. А с воды крепость почти неприступна.
– Только крепость?
– Да. Но пока никто и не пытался нападать.
Юкон присел рядом с ней. Он чувствовал неловкость между ними и не понимал, чем она вызвана. Хотелось спросить напрямую, но неясный страх удерживал его на месте.
– Мама сказала, что нам лучше не общаться, – вдруг заявила Инка, подняв на него разноцветные глаза, которые теперь казались еще ярче.