Чтобы залезть в лодку, пришлось по пояс зайти в воду. У Юкона штаны мгновенно прилипли к ногам второй ледяной кожей. Фос избавился от плаща, подставил скрещенные руки и помог сыну забраться на борт. Спустя минуту оба они уже дрожали под градом брызг.
Юкон в одиночку вывел лодку в открытые воды на веслах, хотя Фос и пытался заспорить с ним. Но Юкон не сомневался – у него больше опыта, больше сил и главное – больше желания. Руки тут же задрожали от напряжения – успел отвыкнуть. Да и его океан, пожалуй, был послушным щенком по сравнению с ревущей вокруг стихией. К тому же, Юкон никогда по-настоящему не сражался с ним зимой.
И все равно он чувствовал себя на своем месте, слившись со своей стихией, он радовался ветру, бьющему в лицо, соли на посиневших от холода губах, мозолям на ладонях, сумасшедшей качке, когда очередной бурун, разбившись о борт, оседал на дне лодки. Юкон шел вперед, к скале, а в груди стучало совершенно свободное от всего сердце, и не могло быть чувства прекраснее этой свободы.
С берега полоса воды между островом и скалой выглядела относительно узкой, но стоило отплыть, и расстояние увеличилось многократно. С каждой пройденной волной Фос становился все серьезнее, взгляд его мрачнел, и он с тревогой следил за далекими судами на черных парусах. Сквозь пелену брызг виднелись только темные силуэты в промокших рубахах, они подплывали к ловушкам и затаскивали на борт целые горы рыбы, живой, исступленно бьющей хвостами в попытке порвать сеть. Юкон в жизни не видел такой борьбы человека со стихией.
С одним из кораблей, который гигантской тенью вынырнул из тумана, они едва разминулись. В промозглом полумраке сверкнуло серебро развевающихся, подобно флагу, волос капитана на носу судна. Туча, которая за считаные минуты разрослась на все небо, раскололась ослепительной фиолетовой трещиной. Вспышка выхватила из тьмы лица матросов, тянущих сети. От вечной влажности и пронизывающего ветра кожа закрывала их черепа лишь частично.
Вода неожиданно крепкой рукой схватила правое весло. Уключины выдержали, но не запястье Юкона – сустав щелкнул, боль проткнула его насквозь. Он вскрикнул, но не разжал пальцы – слишком страшно было лишиться управления.
– Юкон! – Фос подался вперед. – Отпусти. Я поведу.
Разозленные волны снова бросились на весло и с треском отломали лопасть, оставив только бесполезное древко. Юкон попытался компенсировать неконтролируемое смещение оставшимся веслом, но лодку уже гнало прямиком на ржавый мост. И при большем опыте он не успел бы ничего предпринять.
– Прыгай! – на последнем вздохе крикнул Фос, а затем их обоих выбросило из лодки в воду.
Тело онемело и камнем устремилось ко дну. Юкон взмахнул руками, но вода слишком замедляла движения. Она хватала за ноги ледяными лапами и тянула в смертельные объятия. «Неужели все так и кончится?» – пронеслось в голове напоследок.
Вода хлынула в легкие, как сквозь лопнувшую плотину, и он из последних сил забился, точно рыба в сети. Ледяные пальцы вдруг выпустили его щиколотки и схватили за шиворот, рванув наверх. Сквозь резь в глазах вдруг показался просвет, и Юкон сильнее заработал ослабшими руками. Когда он вынырнул на поверхность, ветер ледяным дыханием обжег лицо и шею. Отец, тащивший его со дна, ухватился за обломок проплывавшей мимо доски. Губы у него посинели, но взгляд был устремлен Юкону за спину.
– Эй, матросня! – грохнул, как выстрел, голос над их головами. – А ну хватайтесь!
Толстый канат упал на воду. Юкон, с трудом двигая оледеневшими руками, попытался поймать узел на конце веревки, но тело ему не подчинялось. Фос подплыл к нему со спины и намотал канат на запястье.
– Держись, – велел он, и Юкон обхватил его за шею.
Беловолосый капитан дал команду своим мертвецам тянуть веревку на борт.
Оказавшись на корабле, Юкон еще долго стоял на четвереньках, силясь выгнать из легких соленую воду. Его колотило, все тело стало непослушным, негибким, но скрипучие доски грели ладони. И только когда резь в груди немного ослабла, он поднял голову.
Огромные черные сапоги капитана стояли прямо перед его носом. Сам он был худ, жилист, высок и совершенно несгибаем. Обветренное лицо с крупными чертами тем не менее выдавало в нем добрый нрав, а характерный блеск в глазах – тягу к приключениям.
– А ну, снимайте барахло и марш в трюм греться! – каркнул он во всю грудь.
Юкон соображал медленно и мучительно, в холодной голове мысли рождались с трудом. Рыбак принял их за своих? Надолго ли? А если нет – получается, спас просто так, из жалости?
Фос встал и помог сыну подняться. Он снова выглядел совершенно спокойным, но лицо его стало пугающе бледным.
По узкой лестнице они спустились внутрь корабля, где Юкон стянул с себя мокрые вещи. Фос бросил сыну тонкое одеяло, и вскоре колотящий озноб сменился жаром. Юкон обхватил колени руками, пытаясь согреться, и наблюдал за тем, как отец тяжело оперся на одну из бочек в проходе и запрокинул голову, смежив веки.
– Она что-то прячет здесь, – подытожил он вслух свои размышления. – Что-то настолько важное, что пытается убить любого гостя с Супермирья.
– Что это может быть? – стуча зубами, спросил Юкон.
– Представления не имею. Но хорошо бы узнать.
Юкон смотрел на него и думал, где бы сейчас оказался, если бы не отец. По всему выходило, что не на этом свете точно.
– Я хотел сказать… – протянул он смущенно. – Спасибо.
– Хорошо, что все обошлось. И будет еще лучше, если ты не свалишься с лихорадкой через несколько часов.
О себе он почему-то подобного не предполагал.
В закрытом помещении воздух был теплым, хоть и спертым. Не прошло и десяти минут, как на лестнице раздался стук каблуков, и беловолосый капитан остановился в дверях, уперев руки в бока.
– Ну что, матросня, – он улыбнулся, обнажив желтые, вывернутые веером зубы. – Накупались?
– Спасибо вам, – отозвался Юкон сердечно.
Фос скрестил руки на груди. Рыбак не обращал на него особого внимания, не сверлил взглядом, не хмурился, гадая, показалось или нет. Он, по всей видимости, понятия не имел, как выглядит престолонаследник Луксмира.
– Я – Али, – представился капитан. – Не благодарите. Я не оставляю людей за бортом, если только они не поганые крысы, бегущие с корабля. Вы ведь не из них?
За спиной у него, покачиваясь, выросла фигура с бескровным лицом и затуманенным взглядом. Возвращенный был обнажен по пояс, весь торс рассекали старые шрамы, полученные еще до смерти, кожа на скулах разошлась и сквозь нее просвечивала молочно-белая кость. Мертвец ни слова не произнес, но Али кивнул самому себе:
– Снимайтесь. Возвращаемся.
Корабль тронулся и закачался сильнее. Капитан подошел к незаметному ящику с крышкой за одной из бочек, вытащил оттуда сухие рубахи и, зарывшись глубже, извлек двое парусиновых штанов.
– На-ка, – он кинул одну пару вещей Юкону, а вторую Фосу. – Я доставлю вас на Скалу. От вашей-то лодчонки одна память волнам осталась.
Выглядел он объективно жутковато, но Юкон, как ни странно, испытывал к нему симпатию. Чем-то Али напоминал Червя при жизни, хотя тот не мог похвастаться такой роскошной седой гривой. Мозолистые руки, вздутые вены на шее и предплечьях, обветренное немолодое лицо – он мог бы жить в одном мире с Юконом.
И там они бы точно поладили.
– С другой стороны, – продолжил рыбак, приблизившись к Фосу и приглядываясь к нему внимательнее, – откуда вы вообще взялись в той лодчонке, а? Ими же никто в жизни не пользовался.
– С Супермирья, – отозвался Фос тоскливым эхом. – «Принц» захвачен.
Али округлил глаза и ткнул ему в грудь указательным пальцем.
– Брешешь, – уверенно заявил он. – Кому в голову такое пришло?
– Полагаю, Шанне.
Лицо капитана перекосило. Он неловко отступил.
– Кто ты такой, чтобы верховную правительницу звать по имени? – возмутился рыбак таким хорошо знакомым по общению с Туларом тоном, но продолжил пятиться, а взгляд его упал на меч, уцелевший в ножнах у Фоса за поясом.
– Даже не знаю, что ответить, – задумчиво протянул Фос. – Но полагаю, она не стала бы возражать.
Юкон едва удержался от нервного смешка. Али по очереди погрозил им обоим пальцем, но лицо его на глазах осунулось, все бахвальство с него соскользнуло, стекло теплой восковой маской.
– Ты мне тут не шути, – приказал он сурово, но взгляд его вдруг опустился ниже, и раздался удивленный возглас: – Каракатицу мне в глотку!
Юкон, уставший и потерявший бдительность, только теперь заметил: на не успевшем просохнуть белом плаще с правого бока расплывалось багряное пятно. И от его размера у Юкона холодок пошел по спине.
– Ерунда, – отмахнулся Фос по привычке, но стало заметно, что на этот раз он не рассчитывал на кровь первых адептов так, как прежде. – Задело обломком.
– Ерунда, не ерунда, а промыть надо, больно много мертвечины в здешних водах. На-ка вот, – Али извлек из другого сундука пыльную бутылку темного стекла. – Из моих личных запасов. Внутрь тоже можно, опосля.
Фос улыбнулся ему и кивнул. Эта улыбка, заметил Юкон, имела странное влияние на людей – они как-то сразу успокаивались и переставали бояться престолонаследника. Али поколебался, размышляя, не дать ли еще один ценный совет, но воздержался и заковылял к лестнице, добавив только:
– Скоро причалим уже.
Стоило ему подняться обратно на палубу, Юкон спешно напялил рубаху со штанами и окончательно согрелся. Щеки у него горели, но зато пальцы снова гнулись, а голова соображала быстрее обычного.
Фос тоже стянул с себя мокрую одежду, смял обрывки рубахи в кулаке и щедро полил содержимым бутылки, пахнущим так остро и пряно, что Юкон сглотнул. Рана в боку все еще обильно кровоточила, края ее расходились от дыхания, и, приложив к ней самодельную повязку, Фос поморщился.
– Он тебе не поверил, – сказал Юкон отцу, отчего-то не в силах говорить о ранении.
– Я и не рассчитывал, – Фос качнул головой.