В окружившей Юкона темноте он уже не мог сказать, насколько плачевно их с пленником положение, но внял его просьбе. Сквозь заложенные уши доносились звуки борьбы и остервенелая ругань рыцарей Шанны. Ноги подкашивались, но кто-то придерживал Юкона за локоть, придавая сил на противостояние.
Когда тьма перед глазами стала более проницаемой, он заметил, что их с узником защищает не один, а двое порабощенных. И тот, кто должен был уже сбежать, стоял с Юконом плечом к плечу, а на исхудалом лице замерла мстительная улыбка.
Трава под ногами быстро окрасилась багрянцем. Звон стали оглушал. Юкон тяжело прислонился к стене одного из бараков. Его невыносимо тошнило, из глаз сами собой текли слезы. Но он держался на дрожащих ногах, считая секунды по одной, хотя сдаться хотелось все сильнее.
Он встретился глазами с одним из нападавших и заметил засохшие следы крови у него на скулах. Значит, рыцарь, сраженный им в камнях, все-таки выжил. И жаждал отомстить.
«Ни за что, – мысленно выплюнул ему в лицо Юкон. – Только не перед тобой. Перед тобой я не упаду. И не надейся».
Лишь уложив четверых, раб узника, стоявшего в поле зрения Юкона, пал от меча широкоплечего рыцаря, маску которого забрызгало кровяной росой. Теперь уже рыцарь Юкона бился один за всех.
– Уходи! – выдавил из себя Юкон сиплое мычание. – Я закончу.
Узник странно посмотрел на него, но не стал спорить. У него были большие печальные глаза навыкат. И больше ничего Юкон о нем не запомнил.
Он видел, как пал еще один противник. Пот пропитал рубашку насквозь и стекал из-под маски на грудь, холодный и липкий. Против завербованного осталось двое. Или один? Юкон понял, что у него двоится в глазах и что больше его никто не защищает – раб свалился к его ногам, выпустив фонтан крови из шеи. Появилось ощущение, что его собственное смятое тело начинает расправляться, а расплавленные кости – собираться обратно в скелет.
Последний выживший двигался на него, как дикий зверь, неся смертоносный обагренный меч над головой. Тот самый рыцарь, которого Юкон чуть не зашиб камнем насмерть. «А если бы убил, сам бы выжил», – невесело подумал он, чувствуя сладкий привкус дыхания смерти.
Меч рыцаря неожиданно нырнул вниз, и раздался звон стали, хотя Юкон все еще держал свое оружие перед глазами. Тень мелькнула рядом, отразив еще один удар, и вдруг на месте головы рыцаря снова вспыхнули зеленые огни.
Голова скатилась к его ногам. Меч звякнул, но звон летел как будто издалека. С самой вершины Скалы, если не с неба…
– Юкон! – услышал он смутно знакомый голос.
Теперь они спасены. Последний из рыцарей обезглавлен. Пленные бежали.
Что-то острое ткнулось ему между лопаток. Раздался короткий смешок, от которого мир снова обрел четкость в глазах Юкона. Он увидел отца, в брызгах крови, застывшего на месте с непроницаемым лицом. Меч в его руке плавно опустился к земле. Он не смотрел на сына – только поверх его плеча. В глазах билась тревога и вместе с ней – смирение.
– Вот и попались, птенчики, – пропела Шанна. – Как долго я вас ждала.
Арка плыла у Юкона в глазах. Острие меча подталкивало его в спину.
– Осторожнее, – предупредил Шанну Фос, которого тоже разоружили и взяли на прицел. – Не порань ребенка.
– Этот ребенок, – прошипела правительница Тенебриса, – поранил десяток моих рыцарей. Думаю, он заслужил немного боли.
– О, – Фос изобразил удивление. – Какие знакомые слова. Скажи, сколько раз ты сама слышала их от отца?
Меч порвал рубаху у Юкона на спине и обжег лопатку. Но потом вдруг вовсе исчез, и Юкон смог обернуться.
Его мать застыла напротив Фоса, и то острие, что оставило новый шрам на спине Юкона, упиралось престолонаследнику на два пальца выше кадыка.
– Ни слова, – процедила Шанна. – Ты проиграл, мой дорогой. И если не перестанешь болтать, я сперва отрежу тебе язык.
– Ты ведь ненавидела жестокость, – не дрогнул Фос. – Когда все изменилось?
– Вот когда, – она показала ему свободную руку в перчатке до самого локтя. – И все из-за тебя.
– Я бы убил его, дай ты мне время. Но ты справилась без меня.
– Нельзя доверять семейные тайны посторонним, – Шанна усмехнулась, плечи ее расслабились, она отступила.
Убивать она не собиралась. По крайней мере, не сейчас.
Трое рыцарей, появившихся вместе с правительницей, все это время дежурили поблизости, но Юкон только теперь заметил их в полумраке. Мертвый пес тоже был здесь – его сухое дыхание наполняло тишину мрачным ощущением скорой гибели.
– Надеюсь, вы оба соскучились по Тенебрису, – добавила Шанна. – Прошу.
Арка мерцала алым. У Юкона заныло сердце. Теперь, когда обратного пути уже не было, он жалел об одном – что отец очнулся прежде, чем Шанна миновала переход.
Тьма клубилась под светящимся сводом. Безо всякой команды Юкон зажмурился и погрузился в нее.
Глава семнадцатая. Тенебрис
Никогда еще переход не причинял Юкону боли, но в этот раз она вонзилась ему в виски и обездвижила. Он изогнулся, пытаясь высвободиться от невидимых пут, но силки тьмы прочно удерживали его в одной позе, и полет продолжался так долго, что Юкон почти смирился с мыслью, что на этот раз обречен падать вечно.
И тогда его выкинуло в душную тьму.
Ему удалось устоять на ногах. Он опасливо попробовал вздохнуть полной грудью – воздух наполнил легкие сухим теплом. Юкон огляделся. Место, в котором они оказались, походило на каменный лабиринт, где вдоль стен тянулись выгоревшие дочерна и пылающие багрянцем арки. Переходы в еще живые (если можно так сказать) миры пульсировали светом, отчего напомнили Юкону сердца, бьющиеся в такт. Идти между ними по коридорам было жутковато.
Фос, задумчиво осмотревшись, заметил:
– Столько лет прошло, а меня по-прежнему колотит от этого места.
– По-моему, ты путаешь, – заметила ему Шанна с хищной улыбкой, – тебя колотит, когда я рядом.
– И это тоже, – признал Фос. – Тебе все еще льстит?
– Не то слово, – она даже ласково погладила его по плечу. – Сын Императора и первого адепта у меня на побегушках. Жаль только, пользы никакой. Хотя…
Она взглянула на Юкона и снова улыбнулась той улыбкой, за которую хотелось одновременно убить ее и вознести на руках к пьедесталу.
– Надеюсь, вы оба по достоинству оцените мое гостеприимство, – продолжила Шанна, снова обратившись к Фосу. – Ты ведь рад меня видеть, правда?
– Я предпочел бы иные обстоятельства, – Фос взглянул на нее невозмутимо. – Твои покои, например. Там ты куда более послушна, чем перед своими слугами.
К удивлению Юкона, Шанна слегка покраснела. И хоть румянец оживлял ее бесстрастное лицо, но лишал той потусторонней красоты, которой ни в ком другом Юкон не встречал.
– Ты, как всегда, упускаешь суть, – выговорила она будто через силу. – Это ты слушаешься меня, как порабощенный. Не нужно даже быть менкуром, чтобы иметь власть над тобой.
– Я полагал, именно это тебе и нравится. Что ты за женщина, если не хочешь обладать властью над мужчиной?
– Властью над тобой обладает каждый, кто способен к подчинению, – уязвила его Шанна.
Но Юкон заметил – она успокоилась.
– Зря ты захватила корабль, – заметил Фос. – Как только Риад узнает, его армии окажутся под твоими окнами…
– Маловероятно, – перебила Шанна. – Он не приблизился ко мне ни разу за полвека и сейчас не станет. В отличие от тебя, он умело оценивает свои силы.
Фос учтиво промолчал.
– Прошу за мной, – верховная правительница Тенебриса, величественно чеканя шаг, повела гостей наружу. Трое сопровождающих замкнули их в кольцо. Впрочем, это было уже ни к чему.
Лабиринт коридоров ветвился, скрывая за поворотами десятки новых арок с резными каменными сводами. Минуя их одну за другой, Юкон то и дело ловил себя на мысли, что он по собственной воле идет навстречу разинутой пасти неведомого зверя, чтобы в конечном счете войти в нее и остаться там навсегда. Чем дальше, тем сильнее нарастал внутри страх, что он фатально ошибся.
Посмотреть на отца он не решался.
Двустворчатые двери распахнулись под красными перчатками и выпустили гостей наружу. Юкон ожидал, что солнце кольнет его в усталые глаза, но над Тенебрисом простиралась ночь. И вместе с тем кипела жизнь.
Лабиринт переходов располагался на одиноко стоящей скале, угольно-черной, блестящей прожилками сланца. Скала стержнем возвышалась над островом, окруженным темными, почти черными водами, и от нее вниз спускался широкий каменный мост. В самом центре острова, насколько мог судить Юкон, расположился замок из черного стекла – лунные блики играли на его поверхности. Позади замка виднелись еще десятки островов поменьше, на каждом из которых вольготно раскинулись богато украшенные двухэтажные дома темно-бурого камня.
Все острова оказались соединены мостами. Мосты были повсюду и заменяли Тенебрису сушу – скудных земель не хватало на аппетиты ретриморов, и дома аборигенов возводились прямо на каменных опорах, постепенно соединялись, превращаясь в замысловатый лабиринт переходов и галерей. Один из мостов был такой ширины, что на нем громоздились сразу три дома, прижавшиеся друг к другу боками, как волчата в мороз. Другой мост оказался двухэтажным: по нему катились повозки, запряженные мертвыми лошадьми, сразу на двух уровнях, между которыми, как соленая рыба между двух кусков хлеба, приткнулись дома.
У подножия лестницы, ведущей от лабиринта переходов, путников ожидала крытая черным бархатом повозка. Рыцари Шанны пропустили повелительницу вперед и разместились по обе руки от нее, в то время как Юкона и Фоса усадили напротив, спиной к движению. В довершение мертвый пес запрыгнул следом и улегся прямо на ноги Юкону.
Возвращенная лошадь глухо фыркнула и застучала подковами по брусчатке без всякого кнута и команды.
Повозка подпрыгивала на расщелинах, отчего у Юкона разболелась голова. Глаза слезились от напряжения, но он продолжал упрямо разглядывать Тенебрис, не в силах избавиться от мысли, что возвратился домой.