Он никогда прежде не видел таких роскошных домов – тех, что принадлежали ретриморам. Инкрустированные драгоценными камнями фасады, кованые решетки балконов, нависающих над спокойными океанскими водами, а за ними – кресла с золочеными подлокотниками и столики, доверху заваленные яствами, которых даже Риад не мог себе позволить. В креслах нога на ногу сидели сытые довольные люди – они взирали на Тенебрис с любовью и превосходством, то ли не зная, то ли не желая знать, что богатства их скоро уйдут на дно.
Чуть отведя взгляд от домов, Юкон увидел, что от мостов вниз спускались черные каменные лестницы, упираясь в причалы. А на темных водах покачивались настоящие корабли – поменьше «Принца», но даже такие Юкону только снились. Большинство держались на железных цепях, накрученных на кнехты.
«Теперь понятно, – думал Юкон, холодея. – Понятно, почему она так боролась. Расстаться с роскошью для них немыслимо. Они привыкли и не хотят ничего менять».
Повозка вынырнула на центральную улицу или, вернее сказать, центральный мост. Здесь с двух сторон теснились лавки и таверны, в которых посетители щедро омывали столы вином из кружек и пощипывали вполне живых на вид разносчиц блюд. Подняв голову, Юкон вздрогнул – прямо перед ними проплыл болтавшийся на распятье мертвец, шею которого украшала вывеска: «Покойник Лу». За стеклом внутри Юкон различил грузную женщину с пунцовым лицом – она, тяжело дыша, драила витрину, за которой дамы с важными лицами примеривали платья такой красоты, что даже неумытая Дурочка в них бы выглядела королевой.
Вздрогнув, повозка остановилась на площади перед черным замком. Юкона и Фоса вытолкали из повозки, и только после этого Шанна ступила на землю ногой в блестящем черном сапожке. Замок верховной правительницы Тенебриса производил впечатление куда более сильное, чем пристанище Императора. Один только центральный вход, вчетверо превышавший человеческий рост, давил своей неукротимой громадой. Прямо над входом в черном стекле были выбиты двое отвернувшихся друг от друга людей. Юкон подумал, что они, наверное, хотели запечатлеть свою боль от Раскола.
Ко входу вела непомерно длинная, но пологая лестница на сотню ступеней. Безоружный Фос поравнялся с Шанной и, к удивлению Юкона, она не стала возражать. Он украдкой приблизился к родителям со спины, думая о том, что ему делать, если отцу удастся уговорить Шанну на свое предложение. Представить, что когда-нибудь они смогут вот так прогуливаться по центральной площади Луксмира, плечом к плечу или даже рука в руке, никак не удавалось. Он видел настоящие семьи, когда они с Инкой оставались после занятий на площади, видел толстушек-мамаш с целым выводком детей и растрепанных отцов, несущих младших отпрысков на плечах.
Все они не имели ничего общего с семьей Юкона.
– Надеюсь, ты не обижала девочку? – спросил Фос, когда Юкон подкрался максимально близко, но, как он считал, незаметно.
– За кого ты меня принимаешь? Нет. Хотя, конечно, стоило бы. Воспитание у нее дурное.
– Еще бы. Она – внучка Солы.
– Даже так? – усмехнулась Шанна. – Значит, продолжает великую семейную традицию по защите престолонаследников Луксмира? Как мило.
– Мне самому до сих пор не верится.
Они помолчали, а Юкон все никак не мог поверить, что его родители способны так спокойно и терпеливо слушать друг друга. Будто не Шанна десятью минутами ранее разоружила Фоса и угрожала ему убийством.
И вместо того чтобы поставить его на колени и заставить пригубить ее руку в алой перчатке, она продолжила тем же невозмутимым и даже участливым тоном:
– Скажи, ты скучал по мне? Только не ври.
– Лучше не начинай.
– Да или нет?
– Нет. Я был занят.
– Чем же?
– Сначала убеждал нашего сына не помогать тебе, потом – защищал его от твоих мертвецов, захвативших корабль. Кстати, скажи, ты убила там всех пассажиров до единого или кого-то пощадила? Среди них был мой друг.
– Водишь дружбу с пиратами? – хмыкнула Шанна. – Не всех. Кое-кто согласился помочь в обмен на пощаду. Я понятия не имею, как управлять этой посудиной. Теперь у «Принца» новый капитан.
– Ты не сможешь им управлять. И никто не сможет.
– Честно сказать, мне все равно. Я собираюсь уничтожить всех менкуров, до которых смогу добраться. А хочешь правду? – Шанна сверкнула темно-синими глазами. – Я захватила его лишь затем, чтобы позлить тебя. Представила твое лицо, когда ты узнаешь, что я снова тебя обдурила.
– Лжешь, – вздохнул Фос разочарованно.
– Разумеется, лгу. Я и не думала о тебе. Но решила, что корабль мне пригодится. Сколько менкуров согласится взойти на борт, чтобы избежать гибели? Скольких из них я смогу использовать для возвращения ваших миров? Тело Луксмира покроется язвами старых переходов, через которые я в любой момент проведу своих людей…
– Так значит, тебя в самом деле тянет в Луксмир? – как будто приободрился Фос. – Почему бы тебе, в таком случае, не принять мое предложение и перестать бесконечно усложнять?
– Смеешься? – Шанна даже остановилась на последней ступени перед входом в замок. – Ты предлагаешь мне войти кроткой овечкой, но я войду как завоевательница. Твой дорогой сын откроет мне последнюю дверь на пути к Супермирью. Так ведь намного интереснее, не находишь?
– Тебе придется их убить, – Фос попытался взять ее за руку, но она убрала ладони за спину. – Ты же понимаешь. Они никогда тебя не примут.
– Ты думаешь, мне есть до этого дело? – Шанна сама толкнула высокие деревянные двери и прошла в замок.
Фос обернулся к сыну. Губы его сжались в жесткую упрямую линию. Юкон лишь пожал плечами.
Он прекрасно понял, за кем остался первый раунд.
Замок походил на морскую глубину – прохладную, темную, безмолвную. Шелест юбок служанок, что сновали по коридорам, но исчезали прежде, чем Юкон их замечал, походил на плеск волн о камни. Юкон продолжал следовать за родителями, чувствуя, как в спину ему дышат вооруженные надсмотрщики.
«Пока все не так уж плохо», – думал он, когда они насквозь прошли странное вытянутое помещение, в котором у Юкона руки покрылись мурашками от холода. Но куда хуже был царивший здесь запах – приторно-сладкий, тошнотворный и хорошо знакомый. Так несло от Червя, пока он неподвижно лежал под деревом и плоть его медленно услыхала. Вдоль стен расположились высокие длинные сундуки, закрытые на навесные замки. И Юкон совершенно не хотел знать, что таится под резными крышками.
Фос миновал склеп с высоко поднятой головой и непроницаемым лицом. Определенно, он уже бывал здесь. Мертвый пес Шанны все время трусил рядом с хозяйкой и изредка оборачивал голову с разинутой пастью к гостям, будто выступал глазами верховной правительницы.
Последние двери на их пути Юкон не запомнил – они оказались распахнуты настежь. И стоило перешагнуть порог, сердце, словно птица, вошло в пике, чтобы в последний момент расправить крылья и взмыть еще выше, чем раньше. Инка сидела за длинным столом и мрачно ковыряла вилкой в тарелке с весьма аппетитным на вид куском мяса, от которого Юкон бы ни за что не отказался. Он бросился было к ней, но Фос ловко схватил его за плечо и не позволил сорваться на бег. Взгляд его не задевал девочку, чьи жемчужные волосы спутались и потемнели, он лежал дальше.
Инка сжала в ладони вилку и впервые взглянула на Юкона. На скуле у нее расплывался сливовый синяк, в глазах в странном танце сплетались праведный гнев и радость встречи. Медленно, в сопровождении пса, Шанна приблизилась к ней со спины, и пальцы в красных перчатках сдавили тонкие, ничем не защищенные плечи.
– Вы ведь явились на переговоры? – уточнила правительница Тенебриса. – Или только один из вас?
Юкон выдержал ее взгляд. Стерпел ухмылку, в которую растянулись ее тонкие губы. Кивком указал на Инку:
– Условия те же. Отпусти ее, и поговорим.
– И кто это научил тебя этакой дерзости? – хмыкнула Шанна. Указательный палец ее правой руки мягко, почти ласково огладил Инке скулу. – Одно я могу сказать точно. Вы оба знаете толк в женской красоте. Правда, моя дорогая?
Инка дернулась, но Шанна придержала ее голову ладонью. Юкону вспомнилось, как мать пыталась задушить его и какая дикая сила таилась в ее хрупком с виду теле.
– Вы с ней похожи больше, чем ты думаешь, – заметил Фос в сторону. Он отошел от Юкона и направился прямиком к Шанне. Пес у ее ног оскалил пасть и отрывисто пролаял, но потом неожиданно, по одному ему слышному приказу умолк.
– Тем, что крутим из вас, благородных и бесстрашных, даже не веревки, а канаты? – смеясь, уточнила Шанна.
– Полагаю, ты несколько заблуждаешься на этот счет. Но я скорее о том, что вы обе сейчас – заложницы. И только мы можем вас освободить.
Юкона покоробило брошенное вскользь «мы», в то время как он до сих пор злился на отца и собирался действовать, невзирая на его угрозы. С другой стороны, было в нем и что-то важное, что-то крепкое и надежное, опора, на которую можно и хочется рассчитывать.
– Мой милый, – улыбнулась Шанна, и взгляд ее потеплел. – Ты наивен так же, как и пятнадцать лет назад. На доске смотришь лишь на королеву и не замечаешь, как разлетаются твои пешки. Да и королева не твоя. Как же ты намерен победить?
– Мне не нужно побеждать, – Фос остановился на расстоянии шага от нее. – Ты не понимаешь. Кто бы из нас ни выиграл, победителю снесут голову. Мне – прямо здесь, тебе – в Луксмире. Не верю, что ты до сих пор не догадалась.
– О чем? – недовольно спросила Шанна. Было заметно, что она допускает за Фосом некую хитрость, если не подлость.
– Я так долго поддаюсь тебе. А ты все еще считаешь, что обходишь меня?
– Корабль мой, – напомнила Шанна, и в голосе ее затрещал ломающийся лед. – Твои менкуры и возвращенные миры – мои. Твой сын и тот – мой!
– Мой сын не далее, как час назад, расправился с твоими рыцарями в лагере у Скалы. Мои менкуры свободны, и ты никогда их больше не увидишь.
Шанна заметно вздрогнула.