Глава 13
Девушка принесла шесть массивных кружек с темной жидкостью и тарелочку с крупными ракообразными, я их уже видел на картинках, а в следующий раз явилась с большим подносом в руках, где выстроились три вазочки с белыми и розовыми шариками, в третьей вершину украшают еще и орешки.
Я смотрел как Шерлок взялся за кружку с куявским, как он его назвал, чтобы повторить его движения, и только когда тот сделал первый глоток, я тоже отхлебнул и чуть приопустил веки, так вроде бы принято.
– Хорошо, – сказал Шерлок на выдохе, – просто зело… Думаю, даже у инопланетян такого нету!.. Крабоид, как думаешь?.. Могут инопланетяне прилететь к нам со свои пивом?
Марианна с азартом делила шарики крохотной ложечкой на дольки и отправляла в рот, на Шерлока даже не посмотрела. Только сказала сердито:
– Совсем дурной!.. Слышал же, сингулярность скоро!.. В космос не успеем вылететь, а сингулярам космос уже ни к чему.
– Чё так?
– Сингуляры, – пояснила она, – другие существа, им примитивные соседи неинтересны. Но не могут все с одинаковой скоростью вскакивать в сингулярность!.. Кто-то по ряду причин остановится, скажем, на предсингулярности. Ресурсов не хватит, научных кадров или еще что…
– Вот-вот, – подтвердил он победно, – такие могут бороздить космос на сверхскоростных дредноутах, даже пробивать порталы в другие галактики. Но даже им мы неинтересны, думаю. Мы для них на уровне аборигенов Австралии. Если не вообще бабуинов. Но свой рецепт пива могли бы привезти… Крабоид, а ты что думаешь? Почему сверхцивилизации не прилетают к нам? И вообще не дают о себе знать?
Я ответил ровным голосом:
– Их нет.
Шерлок хмыкнул, а Марианна спросила в изумлении:
– Почему?
– Не знаю, – ответил я так же ровно и уверенно. – Но их нет. Люди – единственные во Вселенной.
Марианна сказала заинтересованно:
– Стойте-стойте!.. Он же что-то вспоминает, не видите?..
Шерлок опустил опустевшую кружку на стол и сказал с неудовольствием:
– Какие воспоминания? Во Вселенной сто миллионов галактик, в каждой сто миллионов звезд, и даже если только у каждой миллионной… даже не каждой тысячной!.. появится жизнь, у нас получится миллион цивилизаций!.. Если хотя бы половина… да что там половина, пусть только одна тысячная из них выйдет в сверхцивилизации, во Вселенной должно быть уже тесно от их кораблей!..
Марианна придвинулась вместо со стулом и вазочкой с холодными шариками ближе ко мне, я ощутил, как взяла меня под руку и прижалась теплым мягким плечом.
– Что-то вспоминаешь?
– Нет, – ответил я честно.
– Тогда почему такое сказал?
– Потому что это так, – ответил я. – Это не… воспоминание. Это… во мне.
Она вздохнула.
– Ну ладно, ничего. Постепенно в тебе пробудится и остальные… ну, не воспоминания, раз ты так не любишь это слово, а знания.
– Хорошо, – ответил я серьезно. – Жду.
– Это не сейчас, – уточнила она.
– А когда?
– Не знаю, – ответила она. – Медленно, постепенно… А может быть, и сразу, такое тоже бывает. Вон как Голди Хоун долго не помнила, а потом сразу поняла, что она не жена Курта Рассела.
– Кто такая Голди?..
Она отмахнулась.
– В детстве милый фильм смотрела. Даже всплакнула разок.
– В фильмах правда?
– Примерно, – сказала она, – но не всегда и не точно, это же искусство!.. Но в целом либо правда, либо такое, какой правда должна быть. А в художественных так и вообще много переменных, там правды почти нет, но она имеется и подразумевается в иной плоскости.
Я вздохнул.
– Слишком сложно.
Она посмотрела на меня несколько странно и настороженно.
– Если вспоминать, то ничего сложного, а если учиться заново… даже и не знаю.
– Я запоминаю сразу, – сообщил я.
– Правда? Тогда ты точно идиот.
– Почему?
– Только у идиотов абсолютная память. Я читала!
– Тогда я идиот, – согласился я.
Она посмотрела несколько странно, я видел, как дернулись ее лицевые мышцы, а губы приняли другую форму, что-то выражая на языке мимических мускулов.
– Прости, не хотела тебя обидеть.
– Меня трудно обидеть, – сообщил я. – Я же не знаю, что обидно, а что не обидно.
Шерлок рассматривал меня без улыбки и с настороженностью, а когда заговорил, голос звучал как-то вкрадчиво:
– Но ты о космосе говоришь так уверенно…
– Потому что это так, – ответил я и посмотрел на него прямо. – Другой биологической жизни во Вселенной нет.
Он молча допил пиво из второй кружки, взглянул на оставшуюся.
– Эту не будешь?
Я покачал головой.
– Одной достаточно.
Он с самым довольным видом цапнул ее и подтащил к себе поближе, а Марианна сказала заботливо:
– Крабоид, попробуй мороженое! А то вдруг и его вкус забыл.
– Я и не знал, – ответил я.
Она смотрела, как я, повторяя ее движения, начал делить шарики на дольки и отправлять в рот, Шерлок тоже наблюдал внимательно, лицо остается неподвижным, ни улыбки, ни хмурости, просто смотрит и о чем-то, как уже понимаю, раздумывает, судя по застывшим складкам на лбу и сдвинутым бровям.
– Нравится? – спросил он.
Я ответил, как положено:
– Да, конечно!.. Очень!
– Тогда не кривись, – посоветовал он. – А то будто старую жабу жуешь. А я захвачу с собой, если вы двое не против, пивка и навынос, в салоне оприходую, день жаркий.
Я промолчал, для меня что абсолютный нуль, что недра сверхновой, потому жаркий день биологической жизни от нежаркого не сразу еще и отличу, а Марианна сказала с неодобрением:
– Куда в тебя столько влазит!.. И брюхо еще не отрастил, а уже…
Шерлок подмигнул мне:
– Видишь? Главное, кубики. Или хотя бы квадратики. Женщины от них балдеют!
Я покосился на его напарницу.
– Марианна женщина?
Он хохотнул.
– Уел, признаю. Она как бы женщина, но не совсем, потому и не балдеет. Блюститель порядка и закона в первую очередь! Это с ее-то фигурой, кто бы подумал. Ты ешь-ешь. Слушай умные речи и ешь, так умные люди всегда делают. Вот Васька был умным…
Марианна буркнула:
– Какой еще Васька?
Шерлок сдвинул плечами.
– Не помню. Слышал в детстве, что Васька слушает да ест, потому и стал правильным примером.
Я добросовестно слушал и ел, самый легкий способ обучения – подражание, Шерлок поглядывал из-под приспущенных век с одобрением и непонятным выражением, я бы назвал его настороженностью, хотя все еще не уверен в оттенках изменения человеческих лиц, слишком уж их много, и этот язык почти так же богат, как и вербальный.
Марианна доскребла ложечкой остатки мороженого в вазочке, сказала с сожалением:
– Еще бы, но уже не лезет… Вот бы такое брюхо, как у Шерлока!.. Он и цистерну опустошит, прежде чем в туалет возжелает…
Шерлок довольно усмехнулся.
– Завидовать нехорошо!.. Ладно, уходим?
Мы с Марианной поднялись, а он еще задержался на минутку, расплачиваясь, тоже очень интересный ритуал, сути которого я пока не понял. Во всяком случае, у муравьев не заметил, как и пчел, тем более у других существ, не достигших уровня социализации.
Марианна уже села за руль, я привычно занял место на заднем сиденье. Шерлок на этот раз не сопровождал меня и не усаживал, придерживая, а это значит, и так можно, ничего не нарушаю. Или только потому, что чуть приотстал, а так бы этот ритуал повторился, но если так, то этот вариант не особо важен, запомню.
– Прокати через центр, – сказал Шерлок, когда сел и пристегнулся. – Москва все хорошеет!.. Если бы не пробки, каждый день бы любовался, я же эстет глубоко в душе.
– А так приходится работать, – согласилась Марианна.
Я помалкивал, продолжая записывать в себя все, что вижу и слышу, и неважно, впереди это происходит или за спиной, однако в огромном массиве накопленной информации пока не могу уловить определенных закономерностей, что ошарашивает, как сказали бы здесь человеки.
Центр человейника отличается не столько огромными и высокими с строениями, как особо старыми, самые грандиозные в другой части города, Москва-Сити.
Марианна не стала туда заезжать, просто показала издали, вид в самом деле заметный, ни с чем не спутаешь.
У Шерлока то ли в самом деле такой странный метаболизм, то ли прикидывается, но начал постанывать, что уже снова проголодался, Марианна без особой охоты подрулила к небольшому кафе, где часть столиков вынесена под навес на улицу, там уже отдыхают несколько человек, едят и пьют без особой спешки, поглядывая на прохожих и на двигающиеся по проезжей части улицы сверкающие автомобили.
Я везде копировал движения Шерлока и Марианны, также слова и жесты, к Шерлоку присматривался особенно, потому что я скопировал для себя внешний вид самца, потому и должен вести себя как самец, хотя отличий самца и самки на мой взгляд почти нет, это один организм, разделенный на две части для более полного осуществления репродуктивных функций.
Марианна заметила, шепнула тихонько:
– Молодец, так и делай. Повторяй, а потом либо вспомнишь, либо… просто запомнишь.
– Хорошо, – ответил я послушно.
Шерлок, что не упускает ни слова, сказал с одобрением:
– Давай, восстанавливайся! Ничего сложного, мир вообще-то прост. В заповедях сказано, что можно, а чего нельзя. Но заповеди говорят в общем, а закон, который создали по заповедям, уточняет, кого как карать за нарушение. За мелкое просто по жопе, а за крупное и голову долой.
Официантка принесла на этот раз еду, я послушно взял нож и вилку, посмотрел, как ими пользуется Шерлок, сложно, но повторить могу, получилось, во всяком случае никто из других обедающих в этом кафе, ничего лишнего не заметил.
– А вы закон исполняете? – уточнил я.
– Закон обязано исполнять все общество, – пояснил он с небрежностью в голосе, – но кому-то лень, кому-то некогда, потому полномочия делегировали нам. И вот мы от имени общества стараемся оправдывать доверие. Не бесплатно, конечно. Все при деле.