Я стиснул челюсти, напрягся, чувствуя, как мое тело становится плотнее нейтронной звезды. К центру планеты не провалилось только потому, что ее гравитация для меня ровно ничего не значит.
Боль ушла, но осталось чувство безнадежности. Я так же далек от разгадки этого мира, как и в тот момент, когда появился в нем. И даже не представляю, с какой стороны подойти. Странное ощущение, что я столкнулся с чем-то намного превосходящим все то, что знаю и умею… хотя вроде бы умею больше!
В комнате, где спят Марианна и Шерлок, резко и неприятно прозвенел так называемый будильник.
Шерлок, не открывая глаз, похлопал рукой по столику, однако мобильник со звенящим в нем устройством сам же вчера предусмотрительно отодвинул на самый дальний край.
– Да что за черт…
Он наконец разлепил веки, взгляд мутный и ничего не соображающий, я снова подумал, что существа этой планеты очень ограничены даже в мыслительной деятельности, не говоря уже о том, что существуют вообще чудом. Достаточно температуру их тел повысить чуть-чуть, и все помрут, то же самое, как и понизить. Мне, чувствую, везде комфортно, будь это абсолютный нуль или ядра самых горячих звезд, но здесь дискомфорт и чувство поражение от того, что столкнулся с невероятнейшим миром, которого просто не может быть…
…но он почему-то есть.
Шерлок приподнялся на локте и, стягивая одеяло с Марианны, сдвинулся на самый край постели, чтобы дотянуться до вздрагивающего от усердия мобильника.
Марианна проснулась, протерла кулачком заспанные глаза.
– Че… уже?
– Точно, – подтвердил Шерлок. – Кто бы подумал, да? Почему-то всякий раз наступает утро, а утром мы обязаны вставать!
Она сказала сердито:
– Ты рехнулся? Сегодня воскресенье!.. У нас выходной!
Он охнул:
– Что… как же я забыл… Прости, не отключил, а этот мудак сам еще не понял, что мы цари природы. Я царь, а ты так… как бы вроде царица и сбоку бантик. Тоже мне искусственный интеллект! Если не понимает, что нечего трезвонить в воскресенье, то не скоро такой дурак захватит мир и начнет насиловать наших женщин… Поспим еще?
Марианна проговорила все еще сонным голосом:
– Нет уж, проснулись так проснулись… Вставай, а то мне завидно.
Шерлок заулыбался, но еще некоторое время лежал на спине, глядя в потолок. Совсем недавно я еще не понимал, насколько для этих существ важно, какой стороной повернуты в нужную сторону, не просто важно, а часто вообще это вопрос жизни или небытия. Хотя и сейчас не понимаю, но теперь понимаю, как один из их законов, которых, оказывается намного больше, чем во Вселенной, где, можно сказать, базовые, а у людей еще и надстройки выше, более сложные и хрупкие.
Марианна вдруг встрепенулась, приподнялась на локте и спросила шепотом:
– Как там Крабоид? Нужно взглянуть, не случилось ли чего?
Шерлок медленно сел, спустив ноги на пол, ответил ленивым голосом:
– Да все в порядке. Крепкий, как камень. И спокойный. Настолько, что иногда совсем не дышит.
В самом деле забываю, сказал я себе. Слишком сложную форму здесь приняла материя, даже внешне копировать трудно, а насчет понять законы, по которым существует, так и вовсе даже не знаю, насколько это выполнимо.
Я видел, как Марианна быстро оделась и на цыпочках подбежала с той стороны к двери комнаты, в которой лежу на диване. Я не двигался, только открыл глаза, а она заглянула вполглаза, всмотрелась, сделала осторожный шажок в сторону постели…
– Проснулся?
– Да, – ответил я на ее шепот и добавил, отвечая на ее незаданный вопрос: – Но ничего не вспомнил. Зато голова не болит и чувствую себя хорошо.
Она сказала упавшим голосом:
– Это здорово. А то меня иногда мигрень так прихватывает, никакие таблетки!.. Вставай, умывайся, а я завтрак приготовлю. У меня все на скорую руку, про супы и борщ только слышала как-то…
Завтрак, вспомнил. Уже знаю, это делают всегда, у этих существ невероятно сложный путь получения энергии. Здесь, правда, умеют получать и по-другому, но для своих тел использовать не могут даже простейшее электричество или первый уровень энергии, заключенной в атомах.
Я сделал все то, что утром проделал Шерлок, затем точно так же сел на кухне за стол, подражая ему во всех движениях. Мне показалось, что Шерлок заметил, но виду не подает, а я напомнил себе, что хоть иногда нужно делать достаточно заметные колебательные движения верхней части туловища, что означает, что дышу, то есть вбираю в себя воздух этой атмосферы, а через несколько мгновений выпускаю.
Ел я тоже, как и Шерлок, хотя, конечно, вся эта так называемая еда складывается в постоянно расширяемой мною емкости внутри, незаметно для всех выброшу в унитаз, так как распылять не могу то, состава чего не понимаю.
Шерлок поглядывает пытливо, в чем-то, видимо, нарушаю заведенный этими существами порядок, или же просто веду себя странно, хотя абсолютно копирую его и Марианну.
Закончив с едой, кофе выпил в одиннадцать глотков, как и Шерлок, хотя мог бы в один, поставил чашку на стол и поднялся, одной рукой отодвинув стул.
– Пойду помою руки.
В туалетной комнате, закрыв за собой дверь, видел, как они сблизили головы, Шерлок спросил тихо:
– Как он? Спал?
– Не знаю, – ответила она без уверенности. – Чересчур спокойный. Сна ни в одном глазу. В какой позе лег, в такой и спал… если спал. Но ничего не случилось, что и хорошо. А что тебя тревожит?
Он ответил все так же тихо:
– Да уже многое. Но пока так, на подсознании. Инстинкты копа. Он чересчур правильный. Все делает настолько правильно, что даже неправильно. Не могу и представить, кем он был. А вдруг маньяком-убийцей? Что-то в нем такое…
– Серийным? – спросила она с испугом.
– Да хоть и не серийным, – ответил он с досадой, – тебе легче, если прирежет тебя одну, а не еще десять?
– Легче, – подтвердила Марианна. – Я добрая и заботистая. Нужно думать о всем мире, а не только о себе, как ты, эгоист допещерный!
Шерлок поинтересовался:
– А если я думаю не только о себе, но и о тебе?
Она ответила сердито:
– Не задавай сложных вопросов! Я женщина.
– К тому же красивая, – сказал Шерлок льстиво.
Я открыл кран, постоял несколько секунд так, закрыл и вышел к ним, плотно притворив дверь.
Марианна мягко, хотя и с некоторым напряжением улыбнулась мне, а я спросил издали:
– Нужно думать о всем мире?
– Ну да, – ответила она, – думать о людях, порядке, соблюдении законов везде и всюду, заботиться обо всем на свете. Ты с этим не согласен?
– Согласен, – ответил я, подумал, прислушиваясь к себе, повторил, – даже очень согласен.
Марианна быстро повернулась к Шерлоку.
– Видишь, у него что-то в мозгах шевельнулось! Даже, наверное, вспомнилось?
Я сел по ее жесту, Шерлок наблюдает внимательно, я покачал головой.
– Нет. Но о Вселенной заботиться нужно. Это наш долг. Потому что мы и есть Вселенная. Я так чувствую.
Она вздохнула с явным разочарованием, деловито кивнула Шерлоку:
– Стоит пробить его по всем базам «зеленых». И прочих защитников природы, климата, животных и секс-меньшинств. Вдруг он из них?
– Сделаю, – пообещал он. – В этом мире, когда никому нет ни до чего дела, не так уж много таких. Ну, которым есть дело до всей планеты. Крабоид, тебе же есть дело?
Я подумал, прислушиваясь к себе и ответил уверенно:
– Да. Есть.
Он прищурился, смолчал, а Марианна спросила быстро:
– Какое?
Я снова подумал, покачал головой.
– Не помню. Но что-то важное.
– Все «зеленые», – сказала Марианна разочарованно, – считают, что спасти перебегающую дорогу белочку важнее, чем остановить войну на Ближнем Востоке.
Она легко вскочила из-за стола, быстрая и веселая, щечки после горячего для нее кофе разрумянились, глаза блестят, что означает прекрасное гормональное равновесие в организме.
Шерлок окинул ее одобрительным взглядом, а она сказала щебечущим голоском:
– Вы тут поскучайте без меня, я заскочу носик попудрю… хи-хи… И глазки подведу, чтоб не только на сиськи смотрели.
– У тебя они классные, – сообщил Шерлок. – Смотрят потому, что хотели бы пощупать. Это Крабоид глазом не ведет, что странновато. Память могла вылететь, но инстинкты так просто не вышибить!..
– Может, – предположила Марианна, – ему и спинной мозг перебило? Слышала, инстинкты прячутся именно там.
Не дожидаясь ответа, хихикнула и упорхнула в сторону ванной. Шерлок неторопливо повернулся ко мне, лицо оставалось неподвижным и спокойным, но когда заговорил, я уловил в нем напряжение:
– Ты все-таки очень странный… Это Марианна не присматривается, хотя должна бы, а мне как-то не по себе с первой же минуты… Ты тогда вышел к нам из темноты так, что ни одна веточка не хрустнула.
– А должна была? – спросил я.
Он хмыкнул.
– Я замечаю человека за спиной за десять шагов. По сопению, шарканью, запахам… А ты вот есть, и… тебя как будто нет. То ли где-то обучили так вести, то ли вообще что-то непонятное. Двигаешься, будто не знаешь как правильно. То как грузный мужик, то вроде юная кокетливая ссыкушка. И лицо у тебя… Паралича не было? А то гримасы очень уж неадекватные.
Я ощутил неладное, ответил уклончиво:
– Я же память потерял. Потому не столько восстанавливаю, а… скорее копирую.
– Так копируй меня, – сказал он, – а то говоришь моим голосом, а бровками играешь, как Марианна. Смотри, могут не так понять…
– А как?
Он запнулся с ответом, вздохнул.
– Это потом, тебе нужно вспомнить базовое. Странно, не только память потерял, но и вроде бы базу вышибло. Или в самом деле никаких чувств не осталось?
– Для закона и порядка, – ответил я одной из его же фраз, – нужен холодный разум, а не всякие там чувства.
– Это да, – согласился он, – но чувства у нас у всех есть, только мы обязаны их держать под контролем. А без чувств просто роботы. Ты случаем не киборг?
– Нет, – ответил я серьезно, вспомнив что здесь называют киборгами, – я не киборг.