– Ты хочешь сказать, – поинтересовался я, – Бог есть?
Он дернулся, на лице отчетливо проступило выражение страха и растерянности.
– Какой Бог, какой Бог?.. Никакого Бога нет!.. Мы что, богомольные старушки?.. Но, похоже, нечто особое все-таки запрограммировало БигБанг на создание биологической жизни! И даже больше, чем… Страшусь предположить, но, возможно, запрограммировано не только возникновение?
Я сказал хмуро:
– Хочешь сказать… и этот разговор?
Он потряс головой.
– Так далеко заглядывать не решусь, а то вообще рехнусь. Да и ты, мой странный гость, вряд ли сможешь… Или сможешь?
Я покачал головой.
– Нет.
– И я нет, – ответил он потрясенно. – Разве что Шерлок, он же детектив, привык распутывать загадки.
Шерлок пробормотал:
– Не ерничайте. Мне и так дурно. Такие страсти слушаю…
Крякожабер подтвердил:
– Еще какие. Хорошо, не до конца чувствуешь, а то бы вообще кукукнулся. Наши мозги такое вместить не могут. Зато у нас настройка тоньше.
Кофе еще не остыл, но Крякожабер выпил его, не отрываясь, тут же начал пожирать печенье, словно это действие спасает его от страшных картин, что увидел только что.
Шерлок с самым мрачным видом продолжает сжимать в ладони банку, но вид у него такой, что сейчас даже пиво вызывает в нем отвращение.
Я поглядывал на обоих с сочувствием. К счастью, человеки ограничены в своих чувствах, не видят всей окружающей мощи, это разрушило бы их главную суть, что именуется психикой.
Да, я сейчас намного проще человека, признаю, но тоже усложняюсь и самоорганизуюсь. Через каких-то триллион триллионов лет обрету настоящий вселенский разум, начну неспешно и вдумчиво изменять пространство и все-все, что существует и что еще не существует.
Но возникшая на этой планете биологическая жизнь развивается слишком быстро. Пока что меньше атома даже в сравнении с галактикой, но развивается чересчур стремительно и в будущем может помешать мне, теперь уже не только чувствую, но и вижу.
Однако любое изменение в моих настоящих масштабах требует времени. А вот для людей любая моя секунда, как Вселенной, это миллиард лет…
Пока Крякожабер и Шерлок собираются с мыслями, я подумал, что я, возможно, уже делал попытки, типа здешнее массовое вымирания в триасе, гибель динозавров, близость ядерного апокалипсиса, что никак не наступит… и что, сейчас я делаю очередную попытку?
Нет, это слишком мелко. Скорее всего, я только сейчас решился, но хотел сделать все с наименьшими потерями материи и пространства. Нужно всего лишь уничтожить род людей, а у других существ на Земле разум не разовьется. Он и у людей развился абсолютно случайно… хотя Крякожабер уверен, что все было запрограммировано изначально, еще до возникновения Вселенной, повторение невозможно. Сама Вселенная раньше прекратит существование от тепловой смерти, чем снова зародится биологическая жизнь.
Тяжелый грохочущий голос произнес во мне без слов:
– Пора…
– Да, – согласился я молча. – Пора. Сейчас решаю, как все сделать…
– Ты все вспомнил… и у тебя вся мощь…
– Да, – снова подтвердил я. – Знаю.
Голос во мне умолк и отдалился, а я ощутил, что сижу за столом с пустой чашкой в руке, а на той стороне Шерлок спросил упавшим голосом:
– Значит, ты в самом деле неуязвим и бессмертен?..
– Неуязвим, – согласился я, – но вот Крякожабер подтвердит, что смертно все, даже время и пространство.
Крякожабер вздрогнул, словно вынырнул еще из какого-то мира, посмотрел на меня дикими глазами.
– Что?.. Ах да… Конечно, однако… Знаешь, Крабоид, прости, что все еще так тебя называю, но неизбежность смерти нас не устраивает. Я тебе говорил, люди всегда мечтали о бессмертии и вот-вот добьются его… Пока только для себя, людей…
Он умолк, в глазах страх и надежда, я проговорил медленно:
– Кажется, я понимаю… Но это невозможно.
– Сейчас, – воскликнул Крякожабер. – Сейчас невозможно!.. А через тысячу лет, что даже для галактики всего лишь секунда?
– Для галактики это четверть секунды, – уточнил я. – Да, биологическая жизнь развивается со скоростью взрыва.
– А почему? – вскрикнул он. – Не потому ли, что не успеешь разрастись до бессмертия, а человек и сам успеет, и тебе поможет?
Я умолк, моя жизнь подчинена строгим законам, Крякожабер прав насчет разбегания галактик, превращения звезд в красные и белые карлики, даже в черные, а потом в железные звезды… и вообще все у меня рассчитано на триллионы ундециллионов лет!.. И ничего изменить не могу… Или все-таки смогу?
– Биологической жизни в расчетах нет, – напомнил я.
– В расчетах Вселенной, – уточнил он. – Но в Великом Замысле, что создал Вселенную, есть. Пойми, нас создала одна и та же сила! Может быть, именно тебя создавали, чтобы появилась биологическая жизнь?.. Да, это звучит дико. Тогда другое, до момента БигБанга было просчитано не только все развитие Вселенной, но и наше, и даже то, что мы сами обретем бессмертие и спасем Вселенную от ее тепловой или любой другой гибели!
Я ощутил, что мои губы чуть изогнулись, как если бы я собирался саркастически улыбнуться.
– Ты не слишком?
– Продумай лучше, – попросил он настойчиво.
Он сказал вовремя, я уже приготовил доводы, но сейчас остановился, глядя на его очень серьезное лицо. Появление биологической жизни в самом деле не вписывается в идеально рассчитанное развитие на все ундециллионы лет, а такое просто быть не могло, если не принимать дикое предположение, что я не сам возник и самоорганизовался до самосознания, а кто-то заранее рассчитал все фундаментальные законы, которые возникнут, произвел тончайшую настройку именно для того, чтобы возникла биологическая жизнь определенного типа и с определенными свойствами.
Я сказал наконец с усилием:
– Хочешь сказать… желание Вселенной уничтожить биологическую жизнь… войдет в противоречие с Великом Замыслом того, кто создал Вселенную?
– Хочу, – ответил он, – чтобы ты это сам сказал. Тебе решать, дружище. Ты же, как Вселенная, хочешь поступить правильно.
Шерлок сказал басом:
– Закон и порядок!
– Хочешь сказать, – проговорил я и сам ощутил, что в моем голосе впервые прозвучала нотка, что у людей называется сарказмом, – попытка уничтожить биологическую жизнь может привести к исчезновению самой Вселенной за ее ненадобностью?..
Шерлок допил пиво, лицо его побагровело то ли от выпитого, то ли от того, что видел и не сумел принять.
Крякожабер сказал с сочувствием:
– Даже для меня дико представить, что вся-вся огромная Вселенная создавалась только для того, чтобы в некой случайной аберрации, как ты говоришь, возникла биологическая жизнь! Но это не аберрация, а точнейший расчет.
– Один на десять в двести двадцать восьмой? – сказал я. – Тогда мы все живем в немыслимости.
Шерлок закончил с четвертой банкой пива, пятую придвинул ближе, но откупоривать не стал.
– Как я понял, – сказал он, – у Вселенной и у нас, человеков, одна цель… закон и порядок! Верно?
Крякожабер промолчал, я подтвердил:
– Закон и порядок.
– А закон и порядок, – сказал Шерлок мощным голосом, – вообще-то, как бы в том, чтобы не истреблять один другого, хотя, конечно… в общем, мы не ищем легких путей!..
– Легкие, – заметил Крякожабер, – ведут назад в пещеры, а Вселенную, видимо, к БигБангу. Или к тепловой смерти?.. Крабоид?
Кофеварка, отжужжав, выдала еще два чашки горячего, просто обжигающего, по человеческим меркам кофе.
– Пока не знаю, – признал я. – Нужно обдумать.
Но, похоже, решение я уже принял.