Кордер улыбнулся. Обстановка накалялась, и он предполагал длительное пребывание на острове в роскошном отеле со всеми удобствами, оплачиваемое за счет газеты. Было множество мест гораздо хуже острова Хэйман, где мог застрять заурядный репортеришко.
Позднее вечером гостиная принадлежащего Клину домика, что стоял в тени пальм всего в нескольких сотнях ярдов от отеля «Ройал Хэйман», заполнилась людьми. Клин окинул взглядом собравшихся. Казалось, там находились все местные рыбаки. Те, что пришли позже, расселись на крыльце, глаза присутствующих были обращены к высокому мужчине, сидевшему на стуле в центре комнаты.
Долгие годы между Клином и этими людьми существовала конкуренция. Они до сих пор считали его чужаком, который появился из ниоткуда и преуспел в рыбной ловле больше них. Доказательством тому служил этот красивый домик пастельного цвета. Все остальные жили в лачугах в глубине острова, в своего рода гетто, в десяти минутах ходьбы от побережья. Но сегодня все обиды были забыты и пришедшие с надеждой смотрели на этого человека. Они нуждались в лидере и защитнике. Клин был единодушно выбран на эту роль, несмотря на неприязнь, которую рыбаки к нему испытывали.
Он быстро пересчитал присутствующих и удовлетворенно кивнул. Этого количества было достаточно, чтобы дать отпор браконьерам.
— Хорошо, — начал Клин, поднявшись со стула, чтобы его могли видеть те, кто стоял на крыльце. — Все мы знаем, зачем здесь собрались. Если в ближайшее время мы что-нибудь не предпримем, то через год и в заливе Барбекю, и вокруг этих островов ловить будет нечего. Прошлой ночью у меня была стычка с кучкой япошек.
Он рассказал о событиях прошедшей ночи, опустив встречу с гигантским крабом. Об этом они еще узнают в свое время, а сейчас Клин не хотел отходить от более важного дела. Рыбаки выразили гнев в адрес браконьеров и одобрили его действия.
— Они вооружены, — заключил Клин. — И откроют огонь не колеблясь. Я хочу, чтобы вы это понимали. Правительство не станет вмешиваться. О, конечно, они издали закон, но не собираются следить за его выполнением. Это они оставили на нас. Тот, кто хочет выйти из игры, пусть говорит сейчас. Я не буду никого упрекать. Любой из нас может погибнуть, но у нас нет иного выбора: браконьеры понимают лишь язык ружей. Каждую ночь мы должны выставлять патрули. У кого из вас есть ружья? Не имеет значения какие.
Поднялось примерно пятнадцать рук. Следующие десять минут Клин расспрашивал этих людей об их оружии. У большинства были старые карабины, доставшиеся им от туристов и приезжих охотников. У троих — спортивные винтовки.
— Хорошо, — сказал Клин. — Мы, конечно, не похожи на армию, но, по крайней мере, пару выстрелов сделать сможем. Теперь надо назначить ночной патруль. В нем будет шесть-семь человек. У нас достаточно людей, чтобы организовать патрулирование ночь через две. Первый патруль должен выступить примерно через четыре часа, поэтому мне нужны добровольцы прямо сейчас.
И снова все присутствующие подняли руки. Клин улыбнулся. Хэйманские рыбаки были не только злыми, но и смелыми. Ни один не попытался уклониться от общего дела. Клин отобрал семерых наиболее подходящих. Покажи сперва своих лучших бойцов — таков был его девиз. Нанеси врагу самый жесткий удар и используй элемент неожиданности. Он знал, что первая встреча с браконьерами, возможно, будет решающей.
— А теперь приготовьте оружие. Возьмите две лодки и будьте на виду друг у друга. Когда увидите японский траулер, приблизьтесь к нему и стреляйте. Попытайтесь держать его под перекрестным огнем. Подплывайте к траулеру с заглушенными моторами. Неожиданность будет вашим главным оружием.
После нескольких минут обсуждения собрание закончилось. Рыбаки вернулись в свои дома, некоторые — чтобы готовиться к первому рейду против браконьеров, другие — искать оружие, от которого зависел успех патрулирования.
Клин стоял в дверях и смотрел на залив Барбекю. Возможно, ему следовало возглавить первый патруль обозленных рыбаков.
Хотя это не имело особого значения. Все они были полны решимости и гнева и готовы драться.
В душе Клин знал, почему его не будет с этими людьми, когда взойдет полная луна. И чем больше он думал об этом, тем стремительнее росла выпуклость в передней части его шорт. Клин не предполагал, что так быстро снова захочет женщину и не сможет пренебречь зовом плоти. Он ждал ночи. Едва покров тьмы опустится на остров, Клин отправится в номер Каролины дю Бруннер. Браконьеры и крабы на несколько часов отойдут на второй план.
За час до заката две лодки с вооруженным патрулем из семи человек вышли в залив. В первой сидел Маки, здоровенный детина, который последние десять лет точил на Клина зуб. Обычно эти двое игнорировали друг друга, но теперь их объединяло одно дело.
Смуглое бородатое лицо Маки несло выражение решимости, как у Клина, только нижняя губа выдавала слабость характера, поскольку дрожала в минуты неуверенности. Даже сейчас, когда он взял в руки штурвал, посмотрел на двух своих товарищей, а затем на лодку, идущую параллельно им, Маки испытывал сомнения. Почему Клин остался на берегу? Неужели он утаил что-то от других? Рассказал ли он правду о встрече с браконьерами или, может, увидев их, бросился обратно к берегу, чтобы послать под браконьерский огонь других рыбаков? Маки пожалел, что не поискал на лодке Клина отверстий от пуль. Если бы он это сделал, теперь ему было бы гораздо легче.
Тьма быстро сгущалась, через пару часов на небе появилась луна, оранжевый шар стал серебристым, и от него по воде шло неземное сияние. Лодки встали на якорь примерно в пятистах ярдах друг от друга, люди выжидали. Теперь, когда их пыл и гнев, оставшиеся после собрания в доме Клина, поутихли, каждый обнаружил, что молится, чтобы браконьерские лодки не показались, чтобы ничего не случилось и на рассвете они вернулись на берег, исполненные гордости и мужества. Хотя никто не решился высказывать свои мысли вслух. Все изображали из себя смельчаков.
Они не ожидали увидеть вражеское судно так скоро. Едва были выкурены первые сигареты, как рыбаки услышали шум мотора, а через десять минут увидели траулер, который, тихо пыхтя, огибал коралловый риф. Маки решил, что браконьеры явно были знакомы с этими водами, и показал в их сторону пальцем, надеясь, что товарищи не заметят, как дрожит его рука. Якорь был поднят, и они начали медленно дрейфовать. Маки огляделся. Вторая патрульная лодка дрейфовала рядом. Если только браконьеры не увеличат скорость или не изменят курс, столкновение будет неизбежным.
Неожиданно воцарилась полная тишина, раздавался только слабый шелест волн. Браконьеры заглушили мотор. Рыбаки разглядели людей, копошащихся на палубе, крошечные фигурки отчетливо виднелись на фоне искрящейся воды. Тихий всплеск долетел до ушей патрульных. Сеть заброшена. Заметили японцы две рыбацкие лодки или нет, в любом случае они не собирались возвращаться домой с пустыми руками.
Маки взял ружье вспотевшими руками. Он услышал металлический щелчок, когда один из его людей дослал патрон в патронник старого маузера. У третьего рыбака был старый дробовик двадцать восьмого калибра, который он редко использовал из-за дефицита боеприпасов. На второй лодке было ружье двадцать второго и три дробовика.
Маки удивило, как быстро они приблизились к траулеру. Течение было сильнее, чем он ожидал. Внезапно ему захотелось, чтобы браконьеры завели мотор и начали быстро тралить, уйдя за пределы досягаемости, или заметили патрульных, вытащили сеть и убрались восвояси.
Но ни того ни другого не случилось. Браконьерское судно оставалось на месте, его мотор молчал. С каждой секундой тревога Маки росла. Судно походило на корабль-призрак. Куда делась команда?
Патрульные лодки рыбаков дрейфовали совсем рядом и были уже меньше чем в сотне ярдов от браконьеров. Люди смотрели на Маки, ожидая сигнала. Он нервно сжимал ружье. Предупредить их окриком? Выстрелить в воздух? У него была минута, чтобы принять решение.
Пока он раздумывал, неподвижный ночной воздух над заливом Барбекю потревожили выстрелы. С палубы японского судна вырвалось пламя, когда одновременно выстрелили десятки ружей. После первого залпа последовала беспорядочная пальба из автоматического оружия.
Маки пошатнулся, когда пуля пробила ему грудь, вышла между лопаток и впилась в деревянную стену кабины. Его нарастающий крик оборвался, когда вторая пуля попала в горло, разорвав яремную вену. Обливаясь кровью, Маки стал медленно сползать на палубу. Третья пуля разворотила пах, после чего мужчина рухнул на деревянный настил.
Те, кто ловят рыбу возле острова Хэйман, учатся реагировать инстинктивно. Часто во время атаки акулы-убийцы это играет решающую роль. Хотя рыбаки и были застигнуты врасплох, они растянулись на дне лодок прежде, чем прогремел второй залп. Тусклый лунный свет и сильное течение не способствовали меткой стрельбе, и Маки, возможно, просто не повезло, как и тому браконьеру, которого прошлой ночью застрелил Клин. К тому же он стоял так, чтобы люди могли видеть его сигнал, и неудивительно, что сразу несколько браконьеров первым делом выстрелили именно в него.
Ветер унес дым от выстрелов с палубы японского корабля. Девять человек смотрели на капитана, наблюдавшего за происходящим в инфракрасный бинокль. Он крикнул что-то на своем языке, стрелки какое-то время возбужденно переговаривались, затем вскочили на ноги. Не дождавшись ответного огня, они занялись своими делами. Двигатели загудели, и судно начало тралить. Браконьеры не рассматривали местных рыбаков как серьезную угрозу своей ночной деятельности.
Патрульные лежа наблюдали за браконьерским судном, медленно исчезающим из вида. Никто из них не произвел ни единого выстрела. О преследовании врагов даже не могло идти речи. Через несколько минут заработал мотор второй лодки, и она подплыла к первой, где лежало мертвое тело Маки.
— Вот что происходит, когда слушают Клина, — пробормотал один из рыбаков.
— Точно, — согласился другой. — А сам он и не подумал выйти с нами в море. Мне еще показалось странным, что он остался.