— Я рано ушел, — с резкостью ответил Клин. — Лодки не вернулись и…
Его прервал треск радиопередатчика, раздавшийся из дальней комнаты. Шэннон исчез за дверью, а Клин стал прислушиваться к резкому и взволнованному голосу офицера. Через пару минут начальник патруля вернулся.
— Мои ребята нашли лодки. Они перевернуты, и их унесло течением в сторону от залива. Выживших не обнаружили.
— Гребаные япошки! — Клин опустился на ближайший стул. — Теперь мы просто обязаны что-то предпринять против них, Шэннон.
— А кто сказал, что это были браконьеры?
— Кто же еще? Лодки так просто не переворачиваются. Во всяком случае, не две сразу.
— И все-таки это не значит, что виноваты браконьеры. Они могли расстрелять лодки, но зачем их переворачивать? Не вижу смысла.
— Возможно, ты прав. — Клин задумчиво почесал черную бороду. — Тогда есть лишь одно существо, способное перевернуть две лодки. Большая белая акула.
— В этом районе их нет. Мы ежедневно патрулируем между Макаем и Просперином и вокруг всех островов, как тебе хорошо известно.
Последний раз белую акулу видели шесть недель назад, и та направлялась на север.
— Если только… — Клин прищурился. Перед глазами снова возникла гигантская кошмарная фигура, сползающая с кораллового рифа. Существо размером больше лошади должно быть в сто раз сильнее белой акулы…
— Если только что? — спросил Шэннон.
Какое-то время Клин молчал, размышляя, стоит ли довериться Шэннону. Кордер знает, его газета знает, австралийское правительство тоже. Скоро об этом станет известно всем.
— Послушай, — сказал он, — скоро ты узнаешь все официально, но существует тварь гораздо опасней всего, что когда-либо ходило по дну океана.
— Черт, Клин! — Шэннон нетерпеливо ударил кулаком по столу. — Как я уже сказал, ты тратишь впустую время патрульных. У нас есть более важные дела, чем…
— Заткнись! — рявкнул Клин, его лицо посуровело. — Ты когда-нибудь слышал о гигантских крабах, вышедших на побережье Уэльса и…
Шэннон расхохотался.
— Я слышал о лох-несском чудовище, существование которого до сих пор пытаются доказать разные придурки.
— Эти крабы действительно существуют. — Клин начинал злиться. — Я сам видел одного такого на коралловом рифе две ночи назад.
— Да ты спятил, мать твою.
— Я? Кордер звонил в свою газету и…
— Кордер! Да он и в муравье может разглядеть монстра. Он самый великий пустобрех.
Радио снова затрещало, и Шэннон вышел ответить.
— Что? — В голосе Шэннона прозвучала нотка недоверия. — Где? Ты уверен? Хорошо, пусть один проследит за ними, а другой летит сюда.
Он вернулся в приемную.
— Я должен перед тобой извиниться, Клин. Если только Риордан и Джонсон тоже не спятили. Крабы, о которых ты говорил. Мои ребята заметили на краю залива скопище крабов, направляющихся в море. Они уверены, что это крабы, хотя по размерам эти существа не уступают слонам. Один вертолет проследит, другой вернется. Потом мы с тобой, наверное, слетаем и сами все посмотрим.
Клин молчал. Доказывать свою точку зрения — это одно, но он смутился не меньше, узнав, что его наихудшие опасения подтвердились. Теперь Клин не сомневался насчет участи добровольцев. Шэннон открыл две банки пива и протянул одну Клину.
— Вертолет будет здесь через пятнадцать минут. — Он не знал, что еще добавить.
Двенадцать минут спустя Риордан приземлился на площадку за зданием. Когда Клин и Шэннон забрались в вертолет, они заметили, что лицо пилота было смертельно бледным. Его руки, сжимающие штурвал, заметно тряслись.
— Господи, если б вы их только видели, — пробормотал он.
— Именно это мы и хотим сделать! — прорычал Шэннон. — Но нам это не удастся, если мы будем сидеть здесь и слушать твою болтовню, Риордан.
Вертолет взлетел, поднимаясь все выше и выше над пальмами и заполненным людьми пляжем. Оказавшись над водой, он снизился и полетел на высоте примерно пятьдесят футов. Клин посмотрел вниз. Работая с патрулем, он десятки раз пролетал над заливом, но не переставал любоваться его абсолютным великолепием. Море было таким прозрачным, что казалось, будто вода испарилась и они летели над пустыней с коралловыми равнинами, каньонами, кактусами и разноцветными птицами, похожими на рыб.
Все молчали. Они смотрели вниз, боясь того, что им предстояло увидеть.
Шэннон глянул на часы, нахмурился и хлопнул Риордана по плечу.
— Мы летим уже двадцать минут! — прокричал он сквозь рев двигателя. — Куда подевался этот чертов Джонсон?
— Мы почти на месте! — крикнул в ответ пилот, не поворачивая головы.
— Вызови его по рации, — приказал Шэннон. — Крабы не могут двигаться так быстро, будь они даже размером со слона.
Риордан кивнул и принялся возиться с рацией. После нескольких попыток связаться с коллегой он покачал головой и повернулся к остальным. В его лице не осталось ни кровинки, язык нервно облизывал пересохшие губы.
— Ни звука, — сказал Риордан. — Похоже, у него накрылась рация.
Клин и Шэннон переглянулись, затем последний снова обратился к пилоту:
— Он не мог залететь так далеко. Сделай круг. Может, мы его заметим.
Риордан сделал широкую петлю, набирая высоту и проходя над скоплением маленьких коралловых островов. Взгляды Шэннона и Клина были устремлены вниз. Дно нельзя было различить лишь там, где его скрывали скалистые выступы или было слишком глубоко. Никаких следов гигантских крабов. Как и второго вертолета.
— Безумие какое-то, — пробормотал Шэннон. — И с каждым часом все только хуже. Думаю, нам лучше вернуться на базу. Не хватало того, чтоб у нас здесь еще кончилось топливо.
Они приземлились и молча выбрались из вертолета. Шэннон снова посмотрел на часы. Они летали почти час.
— Заправься и будь поблизости, — сказал он пилоту. — Возможно, придется снова лететь.
Когда они вошли в офис, Шэннон обратился к Клину:
— Хорошо, предположим, я поверю, что эти крабы существуют. Но, большие они или маленькие, крабы не могут летать. Может, у нас также появились летающие морские змеи, которые питаются вертолетами?
— Вряд ли. Но могло случиться все что угодно. Ты знаешь не хуже меня, Шэннон, что, если над морем глохнет двигатель, вполне можно стать пищей для акул. Если же имеешь дело с этими крабами, то шансов спастись еще меньше.
Вновь раздался треск радиопередатчика, и на этот раз Клин устремился в соседнюю комнату вслед за Шэнноном.
На связь вышло патрульное управление Таунсвилла. Шэннон слушал почти пять минут.
Наконец он сказал:
— Мы в состоянии готовности. Хотя у нас уже пропал один вертолет.
— Ну и? — спросил Клин, когда передатчик замолчал.
— Десять лет, — вздохнул Шэннон, — мне приходилось беспокоиться лишь об акулах. Мы высматривали их, докладывали об их местонахождении и направлении движения, делали предупреждения по радио. Затем в одночасье на моей территории появляются твари, которые не имеют права на существование в этом мире. Еще два патруля видели крабов сегодня утром. Один — возле острова Уитсанди, другой — в двух милях восточнее острова Линдман. Про остров Хэйман я вообще не говорю. В перечне жертв уже две рыбацкие лодки, семь человек, один вертолет и пилот. Правительство принимает экстренные меры и отправляет эсминцы и подводные лодки. Я же должен весь день летать и высматривать этих крабов-переростков. В детстве я всегда мечтал стать охотником на кенгуру, но мой отец не хотел и слышать об этом. «Сынок, — говорил он, — в этой жизни лучше всего работать в службе безопасности. Безопасная работа с регулярной оплатой. Ты не найдешь ничего лучше службы в береговом патруле». Думаю, мой старик имел зуб на акул. Он потерял ногу на побережье Бонди.
— Я буду в отеле, если понадоблюсь. — Клин встал и направился к двери.
Проходя мимо пляжа, он заметил группу мужчин, готовящихся выйти в море на рыбацкой лодке. Нескольких он узнал. Это были добровольцы, которые тоже вызвались патрулировать прошлой ночью — они собирались на поиски пропавших товарищей. Клин хотел было остановить их, но хорошо понимал, что рыбаки не станут его слушать, поэтому побрел дальше.
Войдя в отель, он поднялся на лифте и направился в номер Кордера.
4
Капитан японского траулера был очень доволен ночной работой. Они обнаружили большую колонию крабов и дважды тралили их с превосходным результатом. Он приказал рулевому развернуть судно и протралить в третий раз. Это займет около часа и, даже если улов будет скудным, станет приятным бонусом.
Сеть была закинута, и двигатели снова заработали. Капитан спустился в трюм проверить панели приборов, фиксирующих скопление крабов и тунцов. Сложность этого оборудования не переставала его поражать.
Их уловом будут не только крабы и тунец, но и королевские креветки, до двенадцати дюймов длиной. В трал попадало все подряд. Когда работало сразу несколько тральщиков, иногда они охватывали территорию до пятидесяти миль в длину. Верхний канат был натянут с помощью пластиковых поплавков, закрепленных с регулярными интервалами, и через каждые шестьдесят футов были подвешены тросы, снабженные крючьями. При такой комбинации удавалось уйти лишь немногим обитателям океана. Серия транзисторных радиомаяков сообщала судну о подводной активности, передавая звуковой сигнал на главную панель.
Слушая его, капитан браконьерского судна довольно мурлыкал себе под нос. Гораздо приятнее работать в одиночку, чем быть частью флотилии.
Панель продолжала подавать сигналы, пока тяжелый трал медленно полз по дну океана. Значит, крабы там все еще есть, знаменитые квинслендские крабы. Капитан закурил сигару и уселся в кресло перед приборами. Сегодня ночью он не ожидал никаких проблем со стороны местных рыбаков. Они уже получили хороший урок. Местные же власти не заходят дальше простых заявлений правительству Токио. Возможно, последуют очередные законы, которые все так же не будут соблюдаться. Япония не хотела отказываться от такого прибыльного источника доходов. Австралия же избегала международных конфликтов. Нелегальный промысел будет продолжаться.