в, это станет уже нашей заботой…
— Если только вы не собираетесь поливать залив Барбекю гербицидом, — буркнул Клин.
— Не беспокойтесь, — рассмеялся Давенпорт. — Этого не случится. Вы забыли одну вещь: в Бармуте мы разбрызгивали гербицид только на крабов, вылезших на берег. Здесь нам, вероятно, придется прибегнуть к другим средствам, но в данный момент у меня нет никаких идей и я рад буду выслушать любые предложения. Однако мы полагаем, что появление этих крабов — прямой результат подводного ядерного взрыва. Я сказал «полагаем», потому что пока у нас нет реальных доказательств и, возможно, существует совсем другое объяснение. Как бы то ни было, это не отменяет того факта, что они ползают по дну океана и мы должны от них избавиться. Я думаю, что ближайший сородич этих монстров — рифовый плавающий краб, который был обнаружен у острова Херон. Вполне возможно, что эти чудовища — тот же самый вид, разросшийся до невиданных размеров. Мы не знаем. Давайте рассмотрим рифового краба. Он очень агрессивен и при приближении человека угрожающе наступает с поднятыми клешнями, но, ущипнув, краб старается скрыться. Наши чудовища поступают иначе. Они рвут людей на куски, поедают их и ищут очередную жертву. Таким образом, если они и произошли от рифового краба, то переняли от него сугубо негативные качества.
— Как вы знаете, крабы наиболее активны в период полнолуния, — продолжил профессор. — В это время они размножаются, самцы носят самок на спине, последние откладывают яйца в воду, чтобы при отливе их уносило в море. Полнолуние как раз было совсем недавно. Крабы были очень активны в этом районе, но мне кажется, что сейчас все слегка затихнет, если только один из них не решит поохотиться на людей. Думаю, сперва мне нужно будет взглянуть на дно океана вокруг острова Хэйман и посмотреть, нет ли там следов этих крабов.
— И вам нужен провожатый? — слабо улыбнулся Клин.
— В том-то и дело. Но не беспокойтесь: мне уже приходилось нырять и я знаком с опасностью, исходящей от акул и морских змей. Я знаю, что рискую, но иначе мы не сможем обнаружить крабов.
— Когда вы хотите начать? — спросил Клин.
— Завтра утром. Я устрою, чтобы на всякий случай нас прикрывал эсминец.
Клин кивнул.
— Я тоже хотел бы пойти с вами, — сказал Кордер. — Я могу остаться в лодке.
Оба посмотрели на него, и Давенпорт улыбнулся.
— Не вижу в этом ничего плохого. — Он отодвинул свой стул. — А сейчас я хотел бы как следует выспаться. Встретимся в семь утра.
— Вот здесь я видел краба. — Клин замедлил ход лодки и указал на коралловый риф примерно в сотне ярдов справа от них.
— Думаю, можно начать отсюда.
Клиффорд Давенпорт надел черный гидрокостюм, маска была поднята на лоб. Клин был в таком же костюме, только красного цвета. Кордер сидел на носу лодки в футболке и шортах. Он не имел ни малейшего желания сопровождать их под водой, хотя и не признался бы в этом.
Клин заглушил мотор и бросил якорь. Эсминец стоял в четверти мили от них, у входа в залив Барбекю.
— Держитесь рядом, — сказал Клин Давенпорту. — Здесь полно морских змей, это одна из причин, по которым сюда редко заплывают акулы. Кстати, против укуса морской змеи не существует противоядия.
Давенпорт содрогнулся. Он хорошо знал повадки крабов, но с детства боялся змей. Подводные особи казались ему ужаснее вдвойне. Профессор пытался не думать о них.
Они проверили свои кислородные баллоны, и Клин нырнул первым, Давенпорт погрузился в темно-синюю воду с некоторой неохотой. Даже с лодки он мог видеть морское дно. Во многих отношениях погружение казалось пустой тратой времени и сил, но профессор слишком хорошо знал: то, что они ищут, будет скрываться на глубине, под коралловыми выступами или в подводных пещерах. Он нырнул, все время не спуская с Клина глаз, и со смешанными чувствами заметил металлическую палку с крючком на конце, которую рыбак сжимал в правой руке. Определенно, это было средство защиты от змеиных атак, а еще суровое напоминание об опасностях, которыми изобиловали эти воды.
Они достигли дна в считаные секунды и проплыли несколько футов над ним, выискивая среди кораллов расщелины и пещеры.
Затем профессор и Клин оказались в месте, где морское дно резко уходило вниз, вода стала более темной и затрудняла обзор. Давенпорт испытал ощущение невесомости, напомнившее ему о прыжках с парашютом, когда, казалось бы, освобождаешься от силы тяжести и паришь, как птица в небе. Это его подбодрило. Последний раз он нырял четыре года назад, когда исследовал Уэльское побережье. Тогда Давенпорт искал то же самое. Видение огромной подводной пещеры вновь вернулось к нему. Да, в тот раз он нашел крабов, но здесь, на Большом Барьерном рифе, все казалось в тысячу раз страшнее. Тем не менее он хотел найти логово этих тварей, а затем вернуться домой к Пэт.
У основания коралловых утесов были видны косяки мелких рыб, которые расступались, чтобы пропустить людей, но, казалось, не боялись их. Сериолы и бонито с любопытством смотрели на ныряльщиков и уносились прочь. Вокруг были и сотни более крупных рыб. Коралловая форель, покрытая синими пятнами, и морские нетопыри с вертикальными черными и бронзовыми полосками. Повсюду пестрели краски: черные, желтые, зеленые, коричневые и оранжевые. Обитатели кораллового рифа всех мыслимых форм удивленно наблюдали за людьми, вторгшимися в их владения.
Ныряльщики остановились, чтобы изучить обитателей дна: морских червей, горгонарий, морских звезд, моллюсков и асцидий.
Давенпорт напрягся, когда из-под камня выползло крупное ракообразное, затем с облегчением вздохнул, узнав в нем квинслендского краба.
Клин указал рукой на отверстие в коралловом рифе, достаточно широкое, чтобы они могли свободно туда вплыть. Возможно, это была пещера, а может, просто огромная ниша. Выбора не было — Клин поплыл первым, освещая путь фонариком, потому что солнечный свет уже не проникал на такую глубину.
Мрак. Косяки крошечных рыб пугливо шарахались от луча фонарика. Проход несколько сузился, но продолжал уходить все глубже, и конца его не было видно.
Клин плыл осторожно, освещая фонарем пол, потолок и стены подводного туннеля, не оставляя неисследованной ни единой расщелины. У Давенпорта пересохло во рту. Он был полностью уверен, что его проводник опасается змей. Слова Клина молотом стучали у него в голове: «Здесь полно морских змей… полно морских змей… полно морских змей…»
Внезапно что-то метнулось вверх со дна, вспыхнув желтым в свете фонарика. Клин среагировал мгновенно: дал задний ход, направил луч на широкую голову змеи, поднял металлический стержень с крючьями на конце для отражения атаки.
Давенпорт напрягся. Теперь он отчетливо видел змею и узнал в ней астроцию. Она была способна прокусить даже резиновый костюм, если принадлежала к длиннозубому виду. Ее пасть была закрыта, поэтому пока невозможно было определить.
Змея резко изогнулась и отплыла так, что они могли видеть все ее шестифутовое тело, затем развернулась и бросилась на них. Клиффу она напоминала кобру. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Теперь все зависело от Клина.
Клин ударил стержнем, но астроция оказалась проворнее: сделала ложный выпад, уклонилась, затем обошла Клина, прежде чем тот успел ударить снова. Клифф Давенпорт вытянул вперед фонарь — другого оружия у него не было. Палец нащупал кнопку включателя. Включил… выключил… включил… выключил… включил… Клин развернулся, ослепив его своим фонарем. Пространство между ними было слишком мало, чтобы Клин мог орудовать стержнем. Клиффу оставалось лишь наблюдать.
Змея замерла, ее маленькие глаза уставились на профессора, словно тварь была в раздумье — атаковать или нет. Затем она метнулась вперед, и Клифф почувствовал удар в грудь, который отбросил его назад. В тот же самый момент фонарик был выбит у него из рук ее извивающимся телом.
Змея исчезла. Луч фонарика Клина успел на секунду выхватить ее из темноты, но затем она изогнулась и устремилась по туннелю в открытое море. Клин поднял фонарик Давенпорта и протянул ему. Все закончилось благополучно. Тварь оказалась короткозубой.
Они двинулись дальше, теперь с большей осторожностью. Грудь Давенпорта ныла в том месте, куда ударила змея, он произносил про себя молитву благодарности за то, что астроция оказалась не длиннозубой. Сотни австралийских рыбаков погибли от укусов морских змей — многие из этих тварей обладали более сильным ядом, чем их земные сородичи. В большинстве случаев их укусы безболезненны, но через несколько часов ноги жертвы парализует, затем закрываются глаза и сжимаются челюсти. После нескольких дней конвульсий наступает смерть от удушья. Какими бы ужасными ни были крабы, Клифф решил, что смерть от их клешней хотя бы относительно быстрая.
Наконец проход закончился пещерой примерно пятьдесят ярдов в длину и тридцать в ширину, свод ее был всего в паре дюймов от их голов и постепенно снижался в сторону дальнего конца. У входа в пещеру они замешкались, исследуя фонариками интерьер.
Давенпорт невольно содрогнулся. Неровный, облепленный кораллами пол пещеры буквально кишел морскими змеями всех видов. Несколько оливкового цвета тварей лежали, свернувшись кольцами, неподалеку от людей. Одна из них подняла голову и посмотрела в их сторону, остальные зашевелились. Дневной отдых змей был нарушен.
Клин уже пятился. Он узнал среди скопища тварей не меньше десятка астроций. Вряд ли все они относились к короткозубому виду.
Клин и Давенпорт быстро устремились обратно в сторону открытого моря. Вода из черной стала темно-зеленой, затем еще светлее, и вскоре ныряльщики уже могли видеть без помощи фонариков.
Они провели планомерный осмотр основания кораллового рифа, изучив еще несколько менее крупных пещер. Им попалась пара обычных крабов, но ничего из ряда вон выходящего. Один раз они увидели пятифутовую змею, погрузившую голову в песок в поисках пищи. Ее желто-черное тело покачивалось в вертикальном положении, напоминая индийский трюк с канатом, но она так и не высунула из песка голову, чтобы посмотреть на них.