— Той ночью были небольшие проблемы. Он браконьерствовал. Моим парням пришлось преподать ему урок, иначе весь Кранларич будет жить с этого поместья.
— Он считает, что… ну, что в большом ручье что-то есть, вроде гигантского краба.
Помещик рассмеялся. Он надеялся, что смех прозвучит искренне и его страх не будет заметен.
— Какая нелепость! Гигантский краб! Думаю, скоро объявят, что лох-несское чудовище поменяло среду обитания и переехало жить в Лох-Мерс. И все же подобные слухи нам ни к чему, иначе в Кранларич нахлынут толпы любопытствующих.
— О, не думаю, что кто-то воспринял его всерьез. — Она улыбнулась, направила руку Маккечни под подол своего тонкого пеньюара и тихо застонала, когда его пальцы оказались в нужном месте. — Но они говорят о нас. Я же всего лишь твоя шлюха, да, Брюс? Именно так они и говорят.
— Это из ревности.
— Но это правда.
— Нет, это не так. — Их губы встретились в затяжном поцелуе, языки касались друг друга, переплетаясь. — Не обращай на них внимания.
Ей многое хотелось выяснить, но время было неподходящее. Страсть разгоралась, и ее удовлетворение имело первостепенное значение. Кристина начала расстегивать тонкими пальцами пуговицы на его рубашке, помогать ему снять остальную одежду, стала целовать и ласкать Маккечни, пока наконец они оба не улеглись голыми на кровать.
И все же что-то беспокоило ее любовника. Она чувствовала это, даже когда он входил в нее, хотя и старался скрыть тревогу. Маккечни страстно целовал Кристину, со рвением занимаясь с ней любовью, но все происходило не так, как обычно.
Наконец они оба достигли пика наслаждения, вцепившись друг в друга, конвульсируя и катаясь по постели. Затем затихли, прижавшись друг к другу, их поцелуи стали более нежными. Прошло полчаса, прежде чем он стал высвобождаться из ее объятий.
— В чем дело? — с тревогой и разочарованием в голосе спросила Кристина. — Получил удовольствие и решил, что пора бросить свою шлюху?
— У меня есть дела. — Избегая ее пристального взгляда, он потянулся за одеждой.
— Дела важнее, чем я?
— Ты не понимаешь.
— В этом ты прав. Ты не даешь мне шанса. Как я уже сказала, я всего лишь твоя проститутка. Ты не доверяешь мне.
— Без меня ты влачила бы жалкое существование. — Его глаза вспыхнули от гнева.
— Я бы справилась. — Теперь и она начинала терять самообладание. — Это как-то связано с Лох-Мерсом, верно? Что-то происходит, и ты боишься утечки. Что это, контрабанда марихуаны на подводной лодке из Солуэя через мифический подводный туннель?
— Не будь дурой!
— Да, что-то происходит. Я чувствую. Ты не сможешь скрыть это от меня, Брюс.
— Я не знаю. — Он вздохнул, пытаясь подавить нарастающий гнев. — Извини. Я весь на нервах. Мне не нравится, что слухи могут привести из городов толпы туристов как раз в то время, когда начинается охотничий сезон. Недавно уехал Джок Рауз. Это означает дополнительную работу для Джо Кинлета, а у него нет опыта.
— Понимаю. — Полностью его слова ее не убедили. — Что ж, буду держать ухо востро. Ты же придешь ко мне завтра вечером, Брюс?
— Да, — кивнул он. — Приду. Обещаю.
Осеннее солнце пекло в полную силу, и загонщики птицы обильно потели. Идущий в одном ряду с ними через покатую вересковую пустошь Джо Кинлет то и дело покрикивал, чтобы никто не отставал. Некоторые замедлялись, другие ускорялись, но после первого часа их энтузиазм уменьшился. Ранние выстрелы спугнули большую стаю куропаток, и птицы разлетелись по округе. Хаотичные звуки пальбы доносились с лежащего впереди стрельбища до ушей мужчин, когда те с трудом пробирались через болотистую местность.
Фил Райленд открыл затвор дымящегося ружья, вытащил стреляные гильзы и перезарядился. Две птицы упали: одна спереди, другая сзади — хороший выстрел из обоих стволов.
— Молодец, Фил, — крикнул высокий худой молодой человек, занявший соседнюю стрелковую позицию, в пятидесяти ярдах слева.
Райленд кивнул, красивое загорелое лицо растянулось в улыбке.
— Но еще недостаточно, да, Пол?
Брюс Маккечни, находящийся на позиции за Полом Барреттом, нахмурился. Эти двое говорили верно. Куропаток уж точно было недостаточно, чтобы оправдать сто фунтов за день охоты на этом болоте. Однако всякое бывает: иногда стаи птиц появлялись здесь, а иногда нет. Тем не менее бесполезно было пытаться объяснить это охотникам. Они платили деньги и взамен ожидали охоту.
Загонщики закончили свою работу и вместе с охотниками направились к двум «Лэнд-Роверам» для перерыва на ланч. Помещик посмотрел на Райленда и Барретта. Черт, нужно обеспечить этих двоих хорошей охотой. В каком-то смысле они были частью его бизнеса, директорами крупной компании по продаже охотничьих товаров из Северного Лондона. Они могут либо порекомендовать поместье Кранларич своим клиентам, либо посоветовать им поехать в другое место.
Загонщики и охотники ели сэндвичи, разделившись на группы. Маккечни налил себе из фляжки двойную порцию виски и направился к стрелкам, улыбаясь и источая уверенность, которую надеялся передать остальным.
— Пара птиц на разогрев, — пробормотал он. — Днем мы поднимемся выше и обязательно найдем основную стаю. Странно, но в последнее время они предпочитают возвышенности.
— Возможно, — ответил Пол Барретт. — Хотя я давно уже охочусь в этих местах и знаю, что, если куропаток мало, их мало и на холмах, и внизу, в долинах. В том, что я видел на этом вашем вересковом болоте, нет ничего удивительного. Весной здесь либо мало жгли вереск, либо не жгли вовсе. Кустарник старый. Птицы улетели в другое место, где старый вереск сожгли и есть полно молодых побегов для пропитания. Думаю, в этом году Джок Рауз плохо выполнял свои обязанности. Где он, кстати?
— Я его уволил, — нахмурился Брюс Маккечни, — и думаю, что причины вполне очевидны после того, что вы только что сказали.
— Мы наверстаем все за счет уток и гусей, — ухмыльнулся Райленд. — Именно за этим мы на этот раз и приехали. Много птиц сейчас прилетает на озеро?
Маккечни замешкался, покусал губу, прежде чем ответить.
— В настоящее время мы не охотимся на озере, — сказал он. — Используем его в качестве заказника, чтобы сохранить запасы дикой птицы.
— Не охотитесь на озере? — Барретт встал, его хорошее настроение сменилось негодованием. — А мы охотимся. Всегда.
— А мы сейчас нет. — У помещика покраснели щеки. — У нас полно прудов, достаточно, чтобы охотиться там каждый вечер.
— Но на прудах мы не найдем гусей, — резко возразил Райленд. — А раз вы не можете обеспечить нас куропатками, Маккечни, вы должны дать нам гусей. Мы будем охотиться на берегу Лох-Мерса, хотите вы этого или нет. В вашей рекламной брошюре сказано: «Хорошая охота на гусей и уток на берегах Лох-Мерса», поэтому вы не отвертитесь. Во всяком случае не в этом сезоне, Пол, и поэтому сегодня вечером я отправляюсь туда.
Брюс Маккечни погрузился в молчание. Он посмотрел на троих других мужчин, которые присоединились к охотничьей группе на этой неделе. Полковник в отставке, адвокат и состоятельный пожилой джентльмен. Они не проявили интереса к диким птицам после целого дня охоты на куропаток. А вот первые двое могли доставить проблемы. Райленд и Барретт. Маккечни беззвучно обругал их.
— Если вы хотели хорошей охоты на куропаток, нужно было приезжать в августе, — проворчал он.
— Мы приехали, потому что хотели еще пострелять гусей. — Райленд уже поднимал ружье и патроны, тем самым показывая, что хочет заняться охотой, а не затягивать полуденный перерыв. — И мы будем стрелять гусей.
На этой ноте охотники и загонщики удалились, последние о чем-то тихо переговаривались. Слухи, которые распространяли люди из деревни Кранларич, оказались правдивы. В окрестностях озера Лох-Мерс происходило нечто странное.
Не прошло и часа, как углубляющиеся тени перетекли в сумерки, а затем медленно погрузились в ночь. Солнце уже село за Криффел, и над Кранларичской топью поползли первые клочья осеннего тумана. Вдали, на Солуэйских болотах, заливался трелью кулик, кряква и чирок улетали от берега вглубь суши на любимые места кормежки.
Фил Райленд и Пол Барретт прибыли на берег озера Лох-Мерс, одетые в толстые свитера и водонепроницаемую одежду, каждый нес в руках дорогое, сделанное в Лондоне ружье. Тоби, их общий кокер-спаниель, возбужденно пыхтя, шел следом. Пес знал, чего ожидать, он предвкушал свист крыльев в полумраке, грохочущие выстрелы дробовиков, а потом все будет зависеть от него. Ему нравилось долгое плавание в ледяной воде, поиски подстреленной утки среди тростника, а затем медленное, триумфальное возвращение на сушу. Охота была в крови у его породы. Если бы на озере образовался тонкий слой льда, пес охотно пробил бы его, пытаясь угодить своим хозяевам.
— Не думаю, что сегодня у нас много шансов, — пробормотал Райленд. — Очень уж тихо. Ни ветерка. Птицы будут слишком высоко.
— Ты всегда был пессимистом, Фил, — ухмыльнулся его товарищ и сунул пару тяжелых патронов с малинового цвета гильзами в затвор ружья. — Тоби наверняка с тобой не согласится. Ну, где остановимся? Разделимся или будем вместе?
— Расстояния в тридцать ярдов в этих плавнях будет достаточно, — ответил Райленд, заряжая ружье. — Надень на Тоби поводок, иначе он все время будет бегать между нами и следить, здесь ли мы оба.
— Хорошо. — Барретт уже отправился занять позицию.
— Удачи, Пол.
— И тебе.
Через пять минут их уже не было видно, мужчины стояли почти по пояс в болотной прибрежной воде озера Лох-Мерс. Пес тихо поскуливал от возбуждения, сидя на холмике из плотного камыша.
Наступили затяжные сумерки, дневной свет не желал сдаваться тьме, туман постепенно сгущался и наступал через болото в сторону озера. Теперь утки полностью пришли в движение, свиязи со свистом летели со стороны Криффела, кружили, проверяли место, затем садились на воду в центре озера. Как и предсказывал Фил Райленд, птицы были