— Господи! — Егерь сделал шаг назад и уткнулся в Канверса. — Здесь все кишит этими тварями. Бежим!
Канверс застыл, охваченный ужасом, не в силах поверить в увиденное. Этого не может быть. Это невозможно. В здоровом и цивилизованном мире подобные твари не имеют права на существование. Но они существуют, прямо здесь, двигаются в пугающей упорядоченной манере, формируя круг, который отрезал бы людям путь к отступлению.
— Бежим!
Был только один шанс. Кинлет оттолкнул Канверса в сторону, увидел, что тот споткнулся и упал, и бросился в маленькую брешь, пока та не закрылась. Слишком поздно!
Крабы двигались быстро, и круг замкнулся. Кинлет остановился и попятился, запнулся ботинком об упавшего лакея и с трудом сумел удержать равновесие. Канверс тихо хныкал, закрыв руками лицо.
Егерь оглянулся. Крабы надвигались, сужая круг. Он выпучил глаза, пытаясь найти логическое объяснение, но тщетно. В борьбе с этой проблемой Кинлет пересек узкую грань, которая разделяла здравомыслие и безумие.
— Ладно, ублюдки. Если хотите повыступать, вы пришли в правильное место. — Сыпля ругательствами, Кинлет попытался нанести удар в ближайшую крошечную морду.
Контакта не произошло. Едва рука вытянулась на полную длину, как что-то вцепилось в нее мертвой хваткой. Раздался звук, будто мощные ножницы перерезали туго натянутый трос. Затем глухой стук.
Кинлет размахнулся для нового удара и выбросил вперед обрубок руки, с хохотом забрызгивая кровью противников. Он совершенно не осознавал, что ниже локтя у него ничего нет. На этот раз егерь нанес хук левой, тот тоже был отражен, а рука схвачена. Хрустнула кость. Грубая ампутация оставила болтающиеся сухожилия и рваное мясо. И все же он сопротивлялся, безрукий, пытаясь наносить удар за ударом.
Крабы подбирались все ближе. В ту ночь они были не в настроении, чтобы играть. Шок от серии подводных взрывов разозлил их как никогда. Ракообразные винили в произошедшем слабого человечка.
Лес клешней сбил егеря с ног. Он пытался отбиваться ногами, даже когда их лишился. Торс был рассечен от горла до промежности. Крабы отрывали плоть от костей, пока егерь был еще жив. Кинлет непонимающе наблюдал, как пожирают его внутренности, и, умирая, все еще улыбался своей последней шутке. Он сделал из этих уродов настоящее кровавое месиво!
Канверса крабы могли бы и не заметить, так как он лежал в крови тихо и неподвижно. Но это уже не имело значения, потому что его сердце перестало биться.
Лысая голова поблескивала в лунном свете. Один из ракообразных схватил ее двумя клешнями и потянул. Раздался хруст. Голова отделилась и выскользнула из окровавленных клешней, ударилась об острый камень и раскололась, пролив серое вещество. Тварь присела и принялась жадно лакать, почувствовав знакомый вкус. Краб уже пробовал такое. Не так давно. Но он не помнил, когда именно. В любом случае это не имело значения.
Брюс Маккечни услышал выстрелы и подошел к окну. В кого, черт возьми, там стреляет Кинлет? У озера что-то происходило. Он всмотрелся, но было слишком темно.
Вернувшись к столу, помещик открыл выдвижной ящик и вытащил бинокль. Тот был оснащен инфракрасными линзами, причем очень мощными.
Потребовалось несколько секунд, чтобы его настроить. Маккечни увидел движущуюся темную массу, скопление форм. У него перехватило дыхание. Даже на таком расстоянии, в полутьме, не могло быть никакой ошибки: крабы уцелели после взрывов и теперь на берегу. Невозможно было разобрать какие-либо детали, но помещику казалось совершенно очевидным, что его слугу и егеря убивают, а затем пожирают, точно так же, как Джока Рауза.
Маккечни не смог бы им помочь. Да и не особо хотел. Его беспокоили вовсе не их смерти. В этих отдаленных местах работники были легко заменимы. Его беспокоило то, что крабы все еще живы. Ничто в озере не могло уцелеть после детонации двадцати четырех зарядов. Но эти адские чудовища даже не пострадали!
Помещик продолжал бесстрастно наблюдать за бойней. Три минуты, не больше, а затем все было кончено. Теперь он отчетливо видел ракообразных, вышедших на лунный свет. А затем Маккечни напрягся. Руки, что держали бинокль, затряслись.
Крабы двигались клином, военным строем, идеально организованно… направлялись вглубь материка, в сторону отеля «Кранларич»!
Относительно их пункта назначения не могло быть сомнений. Они шли напрямик, преодолевая наклонный участок местности с невероятной скоростью. Маккечни посчитал их. Пять, может, шесть десятков. К тому же из плавней появлялось все больше, следуя за передовым отрядом.
Вторжение в поместье Кранларич началось.
8
Даже перед лицом новой катастрофы Брюс Маккечни не мог не задаться вопросом, что же пошло не так. Конечно, эти крабы были чрезвычайно крепкими и могли противостоять всему, что убило бы нормальных существ, но двадцать четыре заряда взрывчатки должны были как-то на них повлиять.
Также он был озадачен, вспоминая шум, произведенный подводными взрывами — будто их сила была направлена вверх, а не ограничивалась глубиной. Может, это как-то связано с подземными туннелями? Возможно, дело в строении этой долины или и в том и в другом. Маккечни был рад, что фитили горели долго, иначе ему не хватило бы времени, чтобы отойти подальше от озера. Но сейчас нужно поспешить.
Выглянув перед уходом из кабинета в окно, он увидел, что крабы уже в трех или четырех сотнях ярдов. Теперь помещик слышал щелканье их клешней. Но что заставило ракообразных идти к отелю? Инстинкт? Они будто знали…
Маккечни вышел в холл. Он слышал голоса слуг, доносящиеся из кухни. Поднимать тревогу не было смысла. Пусть они сами все узнают. Помещик решил, что временное отступление имеет первостепенное значение и попутчиков он с собой не возьмет.
Покинув отель через служебный ход, Маккечни быстро зашагал к еловому лесу у подножия крутого склона. Там он будет в безопасности.
Чик-чик-чики-чик.
Помещик перешел на бег. Нападающие были уже на переднем дворе. Металлический грохот донесся до его ушей, и он понял, что крабы перевернули «Рэндж-Ровер», сочтя его непонятным молчаливым противником, преградившим путь к зданию.
Раздался треск дерева, и дубовая входная дверь поддалась. Каменная кладка обрушилась. Хрупкие укрепления были прорваны. Помещик достиг края леса и поспешил вглубь. Лишь поднявшись по лесному склону ярдов на сто, он остановился передохнуть. Судя по шуму, доносящемуся из отеля «Кранларич», там царил сущий ад.
Трое оставшихся слуг ужинали на кухне. Миссис Мьюди, пожилая уборщица, Мэгги, повариха средних лет, и Элси, девушка, в чьи обязанности входила заправка кроватей и уборка номеров для гостей, жевали в тишине. В любом случае в Кранлариче не о чем было разговаривать. Все, что стоило сказать, было давно уже сказано. В тот момент что-то происходило, но это их не касалось. Браконьерство и подобные гнусные делишки были в компетенции Джо Кинлета. Они не понимали, почему Канверс пошел с ним, хотя и не жаловались. Этот тип был настоящей занозой, с утра до вечера придумывал всем разные задания.
Из холла донесся шум. Было похоже, что кто-то выбил входную дверь и крушит мебель.
— Что это? — спросила миссис Мьюди, раскрыв набитый едой рот и забрызгав стол.
— Не знаю. — Мэгги подняла глаза. — Видимо, убирать этот бардак придется нам. Небось приехали какие-то джентльмены. Уже пьяные.
— Нас это не касается. — Элси моргнула и потянулась за очередной порцией сыра. — Я всегда говорю: продолжай работать и не обращай ни на что внимания, даже если дом вокруг тебя будет рушиться.
В то время как она произносила фразу, дверь поддавалась под напором. Панель затрещала, нижняя петля оторвалась, и косяк обрушился на стол. Посуда подлетела в воздух и упала на пол. Женщины с криком вскочили на ноги. Они закричали еще громче, когда увидели, как огромный краб ломится в дверной проем. Дерево треснуло, и чудовище проникло в помещение.
Чик-чик-чик.
Холл был полон крабов. Они шипели и толкались, будто каждый из них стремился попасть на кухню. Они учуяли пищу. Людей.
Элси впала в истерику. Миссис Мьюди рухнула в обморок. Мэгги схватила кастрюлю и попятилась. Но бежать было некуда. Кладовая, которая вела в заднюю часть здания, была заперта. Канверс запирал ее каждый вечер, ровно в одиннадцать тридцать.
Чик-чик-чики-чик.
Ведущий краб взмахнул клешней и попал Элси по лицу. Возможно, это вышло случайно, поскольку он стремился к лежащей ничком миссис Мьюди. Острая клешня ударила девушку наотмашь, отсекла ей нос и проткнула нижнюю губу. Элси недоверчиво вытаращила глаза и замерла на месте, хлещущая кровь заливала передник.
Мэгги бросила кастрюлю. Та пролетела мимо большого краба, попала в другого, отскочила и с грохотом упала в угол.
Крабий вожак схватил Элси и потянул к себе. Оказавшись от ракообразного в нескольких дюймах, она выпучила глаза, и ее лицо прижалось к морде чудовища в смертельном поцелуе. Краб держал девушку несколько секунд, а когда оттолкнул, на месте ее горла зияла исторгающая алую жидкость дыра. На этот раз король подводных захватчиков был в доброжелательном настроении — во всяком случае, так считали его приспешники.
Поворачиваясь с шипением, вожак передал им кровавый человеческий фонтан, зная, что они будут с ним делать. Он даже не стал смотреть. Была еще одна добыча.
Миссис Мьюди была раздавлена во время наступления ракообразного на Мэгги. Последняя нашла нож. Она держала его, стоя спиной к столу. Риск был слишком велик. Даже охваченная ужасом, она понимала это. Выхода не осталось. Женщина отвела взгляд от сцены у двери, где рвали на части Элси. В центре помещения лежала раздавленная, окровавленная миссис Мьюди. Мэгги хотела умереть, но скорее от собственной руки, чем от когтей этих дьяволов.
Она перевернула нож, наставила кончик лезвия туда, где, как она полагала, находится сердце, и вонзила. Мучительная боль длилась пару секунд. Мэгги покачнулась и осела на пол. Все почернело. Она умерла до того, как первый краб до нее добрался.