и, до кучи, камин — по случаю жаркой погоды, конечно же, не горящий…
— Извольте располагаться здесь, — обвел жестом помещение Емельянов. — Минут через тридцать вам будет предложен завтрак. Пока же отдыхайте. Туалетные комнаты — там, — указал сотник на дверцу в уголке и на этом удалился.
Мы неуверенно огляделись по сторонам.
— С вашего позволения, милостивые государи… — Воронцова показала глазами на дверь уборной и двинулась было в ее сторону, как вдруг, мимоходом оглянувшись, замерла и уставилась на меня, вытаращив глаза. — Что это? — выговорила едва ли не в ужасе.
— Где? — непонимающе окинул я себя взглядом — и вдруг обнаружил у себя на запястье мохнатого золотого паука.
«Фу? — спросил ошеломленно. — Она что, вас тоже видит?!»
«Скрываться далее бессмысленно, сударь, — заявил фамильяр. — Сие отнимает силы, а оные мне вот-вот понадобятся!»
«Понадобятся? Зачем? И что значит бессмысленно?!» — окончательно растерялся я.
«То и значит, сударь: бессмысленно — значит, не имеет смысла. Ни молодая графиня, ни господин Ясухару никому уже ничего не расскажут…» — судя по выражению его лица, японец паука тоже заметил и поражен увиденным явно был не менее Миланы.
«Не расскажут?!» — прозвучало это как-то совсем уж нехорошо.
«Прощайте, сударь! Знакомство с вами было весьма познавательным. Даже жаль, что оное выдалось столь недолгим — но пришло время сделать то, ради чего сие знакомство затевалось! Не поминайте лихом!»
С этими словами паук спрыгнул с моей руки на пол и, быстро перебирая волосатыми лапками, засеменил к камину.
— Куда вы, Фу-Хао?! — уже в голос выкрикнул я. — Вернитесь!
Беглый фамильяр призыв проигнорировал.
— Это дух? — нахмурившись подскочил ко мне Тоётоми. — Он… Ты его сюда пронес? Зачем?
— Ни зачем… — пробормотал я, ошалело глядя, как паук карабкается по чугунной решетке и ныряет в камин. Толком сказать мне было нечего, но я и не толком не успел: раздался оглушительный грохот — словно дворец вдруг решил обрушить потолок на наши головы — затем уже однажды слышанный мной пронзительный вой, и в очаге внезапно вспыхнуло яркое бело-голубое пламя.
А потом из огня свежеразожженного камина в зал вынырнуло первое чудовище.
Глава 21
в которой я устраиваю аттракцион неслыханной щедрости
— Пробой! — потрясенно воскликнула Воронцова, призывая щит — ее скрещенных пальцев я не видел, но бросившийся на Милану монстр — это был минотавроид — уперся рогами в незримую преграду и забуксовал, яростно скребя копытами по натертому паркету. — Пристукните его кто-нибудь, пока я держу! — поморщившись — должно быть, из-за нашей с Тоётоми недогадливости — попросила она.
Сбросив наконец оцепенение, я торопливо сложил пальцы в кукиш, но Ясухару меня опередил. Японец вихрем подлетел к чудищу, и в воздухе сверкнул Огненный меч. Магическое лезвие рассекло злого духа надвое — не просто прошло насквозь, как можно было ожидать — а именно разрубило, от левого плеча до правого бедра. Мгновение — и обе половинки рассыпались мелкими бурыми брызгами.
— Я же говорил, что он эффективен против духов, — воинственно потрясая пламенеющей катаной, обернулся ко мне Тоётоми.
— Позади вас, сударь! — крикнула ему Воронцова: пока они с самураем разбирались с минотавроидом, а я тупо на это смотрел, из камина выбралась еще парочка рогатых тварей.
Быстро развернувшись, Ясухару шагнул им навстречу с занесенным над головой мечом. Первое из чудищ получило разящий удар в бок и исчезло, но второе, которое Тоётоми, как видно, рассчитывал достать обратным движением катаны, ловко извернулось, парировало огненный клинок изогнутыми рогами и от души долбануло самурая копытом в живот.
Скрючившись и погасив меч, японец попятился. Пригнув голову, минотавроид ринулся на него — но нарвался на наш с Воронцовой перекрестный удар. Я бил уже заготовленной фигой, что применила девица — без понятия, возможно то же самое. Разве что вышло у нее на порядок мощнее: моя атака оказалась откровенно слаба, это я почувствовал сразу — тут мне явно недоставало помощи фамильяра — но монстр отлетел, беспомощно суча в воздухе копытами. Безусловно, заслуга Миланы!
— Благодарю… — пробормотал Ясухару, не без труда распрямляясь.
— Все любезности после, — бросила Воронцова, хмуро кивая на пресловутый камин, из недр которого уже наполовину выбралась гигантская серая многоножка. В зал успело ввалиться, почитай, метра полтора ее уродливого тела — и, должно быть, еще столько же было на подходе.
В новое чудище я тут же запулил из кукиша, сосредоточившись на том, чтобы вложиться в удар по максимуму. Явственно почувствовал отток маны — что-то, значит, все-таки получилось — но монстр и жвалом не повел.
Впрочем, целая серия ударов Миланы, последовавшая сразу за моей дохленькой попыткой, оказалась на поверку ничуть не более эффективной.
— Дайте я! — в руке Тоётоми снова зажегся меч.
— А я попробую ее замедлить! — вызвалась Воронцова.
Не желая остаться без собственной роли в этой схватке, я отскочил в сторону, чтобы не задеть магией атакующего тварь японца, и принялся бомбардировать многоножку ударами кукиша — наверняка слабенькими, но зато частыми. Капля, как известно, камень точит…
Между тем, движения монстра будто бы и впрямь сделались не столь резкими — должно быть, Милана постаралась — и подскочивший к чудовищу сбоку Ясухару рубанул проклятую тварь мечом. Рану та явно почувствовала: дернулась, изогнулась, но, увы, подобно минотавроиду не сгинула. И в свою очередь попыталась дотянуться до японца жвалами. Кажется, все же промахнулась — и тем не менее Тоётоми кубарем полетел на пол. Задело невидимой контратакой и Воронцову: девицу развернуло, и, чтобы не потерять равновесие, ей пришлось отступить на несколько шагов.
Приподнявшись с паркета, но на ноги так и не встав, самурай поспешно откатился подальше от многоножки. Та уже полностью выбралась из камина. Три метра, как я и думал. И снова относительно резвые три метра — что там у Миланы с замедлением, кончилось?
— Колобок! — вспомнил я способ, которым некогда разделалась с подобной тварью Надя. — Нужен Колобок!
— Что еще за колобок? — просипел Ясухару.
— Редкая техника, мало где применимая, — сквозь напряженно стиснутые зубы процедила Воронцова, левой рукой выставляя щит, а правой тыча в монстра фигой. — Я не владею, — пояснила затем.
— Я тоже… — был вынужден признать я.
— Я владею, — раздалось вдруг от дверей. — Посторонитесь-ка, молодые люди…
Сперва я увидел плывущий в воздухе полыхающий шар, и лишь затем того, кто его наколдовал: из-за спины Миланы показался сотник Емельянов. Выставленный средний палец его правой руки был направлен на многоножку. Должно быть поняв, что за беда ей нежданно грозит, тварь метнулась в сторону — аккурат в мою. Я вскинул щит, но едва ли тот смог бы мне помочь — многоножка уже начала его продавливать, когда горящий мяч настиг монстра. Пара секунд, яркая вспышка — и напор на мою защиту пропал. Как и само чудище.
— Уфф, — выдохнул я.
— Ай да колобок! — хмыкнула Воронцова.
— К вашим услугам, сударыня, — несколько картинно поклонился ей сотник. — Тем более, что они вам еще понадобятся, — тут же кивнул он на камин.
Еще толком не проморгавшись после яркой вспышки, посмотрел туда и я: твари лезли в зал одна за одной. Два минотавроида и черная обезьяна уже выбрались из камина, еще что-то рыже-серое только собиралось это сделать…
— Духи Америки! — пробормотала Милана.
— Они самые, сударыня, — обронил Емельянов, решительно делая шаг вперед.
— Не… Пойму… Как… Такое… Возможно… В Императорском дворце?! — отрывисто выговорила Воронцова, сопровождая каждое слово тем или иным ударом.
Она сражалась с тремя духами сразу — минотавроидом, клыкастой длиннорукой обезьяной и, кажется, летучей мышью — внимательно рассматривать противников девицы мне было недосуг, своего с лихвой хватало. На меня тоже наседал минотавроид, но пока у меня худо-бедно получалось его сдерживать при помощи японского Огненного меча — после того, как я зарубил такую же рогатую тварь, эта стала осторожнее и старалась попусту не подставляться. Но и ретироваться в камин монстр отнюдь не собирался.
С кем бился Ясухару, видно мне не было, но, по ходу, японцу тоже приходилось несладко.
А вот Емельянов помочь нам уже ничем не мог: сотник лежал на полу у стены, убитый или, по меньшей мере, тяжело раненый. Нужно отдать офицеру Конвоя должное: если бы не он, нас бы еще та многоножка по паркету размазала. И потом, когда твари из камина повалили сплошным потоком, сдержал их именно Емельянов. Серебристые трубки в узких нагрудных кармашках его алого кафтана оказались чем-то наподобие магических гранат. Один бросок — минус один монстр. Именно так сотник уничтожил чудище, напоминавшее крылатого носорога, когда то уже готово было растоптать неудачно упавшую Милану. Именно так подорвал гигантского белоснежного краба, клешня которого лишь чудом не сомкнулась на шее Тоётоми. Всего у Емельянова было восемнадцать гранат — и семнадцать он успел использовать. Последнюю держал в руках, когда подло, сзади, его атаковала очередная тварь. Я даже не разглядел какая — подлетевший Ясухару рассек ее мечом. Но еще прежде чудовище опрокинуло сотника на пол — и более тот уже не поднимался.
Выпавшую из рук Емельянова неиспользованную гранату я, кстати, сумел подобрать и швырнуть в очередного монстра, но та не взорвалась — должно быть, здесь требовалась еще и какая-то особая магическая техника…
«Мой» минотавроид бросился в очередную атаку, целя рогом мне в лицо. Я нырнул в сторону и выбросил вперед руку с мечом. И пусть тот был не столь велик, как у Тоётоми, на этот раз длины клинка хватило — огненный кончик царапнул плечо монстра, и этого оказалось достаточно, чтобы отправить чудовище в небытие.
На автомате закрывшись от россыпи в общем-то неопасных бурых брызг щитом, я бросил взгляд на Воронцову. С летучей мышью та уже разделалась, но противников у Миланы меньше не стало — к обезьяне и минотавроиду присоединилась метровая серая ящерица с шипастым малиновым гребнем на спине. Атакуя, она поднималась на задние лапы, резко разворачивалась к девице спиной и заваливалась на жертву — должно быть, рассчитывая насадить ту на свои острые иглы. Тем временем обезьяна подскакивала к потолку, стараясь достать Воронцову сверху, а минотавроид… Третье чудовище, воспользовавшись тем, что первые два полностью завладели вниманием Воронцовой, зашло девице с тыла.