ри. Правда, разнести в лоскуты кухню с помощью ломика мне еще не доводилось, но ведь все в жизни когда-нибудь случается в первый раз, верно?
Когда мы все возвратились с крыльца в холл, во всем доме было тихо. Пожалуй, тише даже, чем когда мы впервые вошли сюда вчерашним вечером. Во всяком случае, сейчас здесь не чувствовалось напряжения, которое создает присутствие парапсихологической энергии.
Честно говоря, отсутствие этого напряжения настораживало, воспринималось как дурной знак, заставляло думать о том, что нечто злобное и мрачное забилось сейчас в свою конуру и наблюдает за нами. Неся на плечах свои ломики – исключением был Киппс, у которого был ржавый молоток, который он нашел в гараже, – прошли мимо темных полос на обоях, толкнули дверь кухни с жирными отпечатками пальцев на стекле. Локвуд закрыл за нами дверь кухни. Для пятерых кухня была явно тесновата, свободно двигаться мешали деревянные шкафы, деревянный разделочный стол с глубокими царапинами от ножа и старая, покрытая страшноватыми пятнами раковина с уродливыми медными кранами. Луна переместилась на небе и светила теперь со стороны входной двери дома, отчего на кухне стало еще темнее, чем раньше. На разделочном столе до сих пор стоял серебряный колокольчик – Джордж взял его и осторожно переставил на подоконник, от греха подальше.
Мы дважды проверили выложенное на полу кухни кольцо из железных цепей, заменили догоревшие за это время свечи новыми и зажгли их. Холли включила на малую мощность свой фонарь, после чего мы все сгрудились возле разделочного стола. Локвуд вставил кончик своего ломика в щель между крышкой разделочного стола и установленным под ним шкафчиком.
– Начнем мы с Киппсом, – сказал он. – А вы, все остальные, следите за тем, что происходит вокруг, и прикрывайте нас.
Он налег на свободный конец ломика и нажал.
Еще на крыльце Локвуд сказал, что, учитывая все, что здесь происходит, наши действия нельзя квалифицировать как преступление, и тем не менее, когда затрещала старая древесина, все нервы у меня встали дыбом. Судя по тому, как легко отделилась крышка разделочного стола, дерево успело прогнить от времени. Однако звук при этом получился очень громким, просто оглушительным, и эхом разнесся по всему дому.
Наверное, так показалось всем нам, потому что мы замерли, и какое-то время никто не шевелился. Даже Локвуд застыл со своей фомкой в руке.
Ничего. Тишина.
Подождав немного, Локвуд принялся добивать столешницу, во все стороны брызнули щепки. Потом он отошел в сторону и уступил свое место Киппсу. Раздались тяжелые удары молотка, затрещали хрупкие дверцы кухонного шкафчика. Затрещали дверцы и полки, на пол с сухим шорохом посыпались обломки, и вскоре слева от металлической раковины образовалось большое свободное пространство. Простоявшая тридцать лет нетронутой кухня на глазах меняла свой вид.
Киппс остановился, хлебнул воды. Мы все прислушивались. В доме по-прежнему было тихо, и Киппс снова приступил к делу.
Пока он махал молотком, я отошла подальше, заглянула в свой рюкзак и повернула рычажок на призрак-банке.
– О, какое напряжение, – прошептал мне голос. – Даже я нервничаю, хотя я призрак. Пятеро идиотов пытаются разбудить монстра. А что вы собираетесь делать, когда он явится?
– Слушай, череп, – прошептала я. – Это твой последний шанс. Весь вечер ты был бесполезной ношей. Оставь свою гордыню и помоги, иначе, клянусь, в следующий раз я оставлю тебя скучать под кроватью.
В ответ послышался слабый, сухой смешок, потом слова:
– В следующий раз, говоришь? Начнем с того, что в следующий раз тебя не должно быть в компании Локвуда и его придурков. Запомнила? Мы должны всегда быть только с тобой вдвоем, ты и я. Как прежде, поняла? У нас с тобой возможно только такое будущее, это ясно как день.
– Да? Но у нас с тобой возможно и другое будущее, – огрызнулась я. – Видишь этот ломик? Я разнесу тебя на мелкие кусочки вместе с твоей банкой и закопаю где-нибудь в саду, если не станешь помогать мне. Я не шучу.
Хихиканье из банки прекратилось.
– Круто, круто сказано, – тон черепа стал задумчивым. – Знаешь, Люси, настанет день, когда ты окажешься в моей власти, и уж тогда увидим, кто под чью дудку станет танцевать. А сейчас… Право, не знаю, что тебе такого сказать, чего бы ты сама еще не знала. Призрак заполнил собой весь дом. Его субстанция и жуткая злоба пропитали здесь буквально все. Прошли годы, но сила монстра за это время только окрепла. Эту силу я почувствовал, как только мы вошли сюда. Невероятная сила. Правда, сейчас монстр спит, это медлительный и ленивый монстр. Возможно, вы улавливали обрывки его снов.
– Но теперь… – начала я, глядя на то, как Киппс превращает в труху остатки кухонного шкафчика.
– А теперь могу вас поздравить. Вы разбудили монстра, и ему очень не нравится то, что здесь происходит.
Киппс выпрямился, вытер со лба пот рукавом своей фирменной куртки. Локвуд голыми руками отодрал несколько остававшихся торчать щепок, отодвинул Киппса в сторону, примеряясь своим ломиком. Я подняла вверх свою руку.
Где-то в глубине дома послышалось знакомое клацанье.
Клац-клац-клац…
И в эту секунду я поняла, наконец, что это за звук.
Это щелканье зубов друг о друга.
Клац-клац-клац…
Очевидно, щелкать зубами было привычкой Гаппи. Я представила, как он медленно бродит по дому, листает поваренные книги, наблюдает за проходящими мимо его окна соседями и щелкает, щелкает, щелкает зубами.
Клац-клац-клац… Клац-клац-клац…
Наблюдает и щелкает. Щелкает и наблюдает. Выбирает жертву…
– Мы больше не одни, – сказала я.
На мгновение все застыли. Ко мне обернулись четыре лица – бледные, освещенные мерцающим светом зажженных свечей. Ноги Киппса и Локвуда утонули в груде щепок, усыпавших пол разгромленной кухни. Оба они были густо покрыты пылью, блестели от пота и выглядели, честно говоря, не лучше пары Костяных людей. Жутковато выглядели. А Холли больше всего была похожа сейчас на Блуждающую невесту – такая же бледная и встревоженная. Джордж? Ну, он с его всклокоченными волосами и круглыми очками, на стеклах которых играли отблески зажженных свечей, напоминал, пожалуй, призрак, пожелавший явиться в наш мир в образе совы. Мы молча переглядывались и прислушивались.
Я указала пальцем на потолок. Подвешенная к нему лампа медленно раскачивалась в такт тяжелым шагам у нас над головами.
– Прелестно, – сказал Локвуд. – Если он проснулся и начал шевелиться, значит, мы на правильном пути. И ему действительно не по нраву вот это… – И он, взмахнув над головой ломиком, разнес боковую стенку следующего кухонного шкафчика.
Клац-клац-клац…
Что-то тяжелое медленно брело по площадке второго этажа к лестнице.
– Давай, Гаппи, шевелись. Ты же можешь быстрее тащить свой жирный зад, я знаю, – Локвуд рывком выворотил торчащий из пола кусок древесины. Кухонные шкафчики были полностью разрушены, обнажилась часть голой кирпичной стены и запачканный пыльный пол. Локвуд вставил свой ломик между металлическими ножками раковины и сломал одну из них пополам, а затем принялся раскидывать ногами деревянные обломки на полу. Даже Киппс попятился назад, испуганный яростным порывом Локвуда.
Ко мне придвинулся Джордж.
– Как ты думаешь, что собирается делать Локвуд, когда до нас доберется… это? – спросил он.
– Понятия не имею, – честно ответила я.
Тяжелые шаги на лестнице. Скрип половиц под тяжестью огромного тела.
– Люси, – прошептал Джордж. – Можно тебе кое-что сказать по секрету?
– Конечно.
– Нет, если не хочешь, я не буду, только скажи. Ты ведь теперь свободный агент и все такое прочее…
– Перестань. Говори.
– Хорошо… – он кивнул, коротко вздохнул и продолжил: – Знаешь, мне очень не хочется видеть его.
– Гаппи?
– Точно. Знаешь, я за свою жизнь повидал немало явлений, – сказал Джордж. – В том числе не очень, скажем так… симпатичных. Помнишь ту червивую девушку, которую мы с тобой встретили в очистных сооружениях в Хэкни? Я потом несколько месяцев вермишель есть не мог. Но этот… этот…
– Понимаю, – кивнула я. – Знаешь, мне тоже не хочется его видеть.
Все это время я смотрела на стеклянные панели кухонной двери. Они были полупрозрачными, но сквозь них проникал свет зажженного на крыльце фонаря и мерцание огарков на ступеньках. Их огоньки бешено замигали, а потом их скрыла тьма, влившаяся в холл со стороны лестницы. Холли тихонько взвизгнула.
– Явление появилось, Локвуд, – сказал Джордж. – Что будем делать?
– То же, что всегда, – криво усмехнулся Локвуд, – подпустим его ближе, а затем уничтожим. Сохраняйте спокойствие. Он пытается напугать нас.
И Гаппи неплохо справлялся с этой задачей, должна я заметить. Я не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, а тень приближалась, росла. Слышно было, как она щелкала зубами, облизывала губы. Шаркала по полу своими огромными ногами, обутыми в мягкие домашние тапочки.
Я взяла себя в руки, снова отодвинулась дальше от Киппса и шепотом спросила:
– Череп, у тебя есть прекрасная и последняя возможность проявить себя во всей красе. Обещаю никогда больше не заикаться про ломик, если ты подскажешь, где нам искать Источник.
– Так-так… Сначала угрозы, потом заискивания, сладкие слова… У тебя что, совсем нет чувства собственного достоинства?
– Давай об этом не сейчас. Ты чувствуешь, где Источник?
– Судя по тому, как он сюда рвется, надо полагать, что вы уже подобрались к нему.
– Источник где-то здесь, рядом! – крикнула я и подбежала по щепкам к оголившейся стене кухни. – Что там за этими разбитыми шкафчиками? Нужно внимательнее посмотреть!
Я присела на корточки рядом с развороченной раковиной и принялась выгребать из-под нее мусор. Киппс и Локвуд сразу же присоединились ко мне, а вот Холли и Джордж продолжали стоять как статуи, не отрывая глаз от двери. Маленькое пространство под раковиной мы очистили в считаные секунды. Половицы здесь прогнили до черноты и местами не доходили до края стены. В отверстиях виднелись ржавые кишки водопроводных труб. Я направила луч своего фонарика в темную щель между половицами и стеной.