Разумеется, мы знали, кто это. Да и кто его в Лондоне не знает, если плакаты с лицом этого человека висят в городе на каждом углу? И на этих плакатах он всегда улыбается так широко, что зубы напоминают клавиши рояля, изумрудные глаза сверкают, а в руках у него какой-нибудь новый хитрый приборчик, изобретенный башковитыми учеными из его института. А если у него в руках нет приборчика, значит, он стоит в обнимку с мультяшным львом. Короче, как вы уже давно, конечно, догадались, это был Стив Ротвелл, собственной персоной. Собственной мультяшной персоной, добавила бы я, потому что было в фигуре Стива Ротвелла что-то карикатурное, мультяшное. Широкая в плечах, объемистая в груди, она как-то очень стремительно сужалась потом книзу, заканчиваясь парой миниатюрных, почти женских ножек. Из-за этого Стив Ротвелл смахивал на мультяшного бульдожку, и его, наверное, кто-то мог бы назвать забавным, но только не я. Почему? Потому что хорошо помнила, как хладнокровно этот мультяшный бульдожка заколол на моих глазах человека своей шпагой.
Пока все это промелькнуло у меня в голове, Стив Ротвелл уже подошел, отодвинул от нашего стола свободный стул, уселся на него и спросил:
– Кто из вас Энтони Локвуд?
– Это я, сэр, – вежливо кивнул Локвуд. – Рад снова видеть вас. Мы с вами мельком встречались в прошлом году на карнавале. Возможно, вы помните также моих друзей – Люси, Джорджа и Холли.
Стив Ротвелл был из тех людей, что сидят на стуле, откинувшись на спинку и широко расставив ноги. Поза альфа-самца. Он снял свои зеленые перчатки, швырнул их на стол и ответил:
– Холли Манро я помню, она когда-то работала у меня. Остальных… тоже припоминаю. Вы шестерки Пенелопы Фиттис.
– Простите? – поднял бровь Локвуд.
– Шестерки. Лакеи. Ходите перед ней на задних лапках. Стоит ей свистнуть, и побежите, куда она прикажет.
– Это оскорбительное заявление, сэр, – сказал Локвуд, потом задержал свой взгляд на Киппсе и добавил, указывая на него: – Ладно, он до недавнего времени действительно служил в агентстве «Фиттис». Больше не служит там, между прочим. А мы, все остальные, – полностью независимые агенты, поэтому напрасно вы про лакеев, сэр. Пить будете что-нибудь?
– Кофе, – ответил Стив Ротвелл. – Дорога длинная была.
– Будьте любезны, принесите кофе, мистер Скиннер, – попросила Холли.
Стоявший за стойкой с выпученными от удивления глазами хозяин постоялого двора вздрогнул и тут же исчез. Полетел кофе варить для дорогого гостя.
– Если вы проголодались, на кухне, возможно, осталось немного потрохов с тушеной репой. Не желаете? – любезно предложил Джордж.
Ротвелл на это ничего не ответил. Он неторопливо расстегнул пуговицы на своем пальто, слегка наклонил вбок голову, внимательно разглядывая Локвуда, потом спросил напрямую, в лоб:
– Что вы здесь делаете, мистер Локвуд?
– Пью чай и изучаю карту. А что?
– Я имею в виду, что вы делаете здесь, в Олдбери Касл? Зачем вы сюда приехали?
– Возможно, вы не в курсе, сэр, – что неудивительно, поскольку у вас слишком много более важных дел, – но в этой деревне активизировался опасный призрачный кластер. Мы приехали, чтобы покончить с ним, – холодно улыбнулся Локвуд.
– Почему именно вы? Обычно ваше агентство работает в пределах Лондона.
– Нас попросили попавшие в отчаянное положение жители деревни, и мы не могли им отказать.
Как и многие мужчины, считающие себя важными шишками или неотразимыми красавцами, мистер Ротвелл не был щедр на улыбки, поэтому на протяжении всего разговора его лицо оставалось почти неподвижным.
– Вам должно быть известно, что Олдбери Касл находится очень близко к одному из филиалов моего института. Можно сказать, прямо у него на пороге стоит. Мы считаем эту деревню частью своей территории.
Ротвелл помолчал, ожидая реакции Локвуда, но тот лишь вежливо улыбался и молчал.
– По законам вежливости агентства должны уважать неприкосновенность чужой территории, – продолжил Ротвелл. – Это означает, что агентство не может браться за расследования или заключать договора с клиентами в чужой зоне влияния. Хотя это и неписаные законы, все мы придерживаемся их, и большие агентства, и малые. Вот почему мне так странно видеть вас здесь, и я надеюсь, что после моего напоминания вы завтра же покинете Олдбери Касл.
– Вынужден напомнить вам, сэр, – ответил Локвуд, – что сотрудники вашего института были поставлены в известность о нашествии призраков на деревню, но никак на это не прореагировали. Принимая во внимание это обстоятельство, я считаю наши действия законными и обоснованными.
– Проще говоря, вы отказываетесь уезжать отсюда?
– Да, отказываемся.
В повисшей мертвой тишине появился мистер Скиннер, в его дрожащих от волнения руках позвякивала о блюдечко чашка с черным кофе. Он поставил чашку и принесенный в другой руке крошечный молочник со сливками на стол и вытянулся по стойке «смирно».
– Спасибо. Погодите, – Ротвелл залез в свой пиджак, вытащил бумажник, достал из него новенькую хрустящую банкноту, и, даже не взглянув на нее, протянул Скиннеру. Подождал, пока уйдет осчастливленный трактирщик, затем обхватил горячую чашечку своими длинными тонкими пальцами, но пробовать кофе не стал и негромко сказал, глядя на дымящуюся черную жидкость: – У вас есть определенная репутация, мистер Локвуд.
– Благодарю вас.
– Репутация человека, любящего совать свой нос туда, куда его не просят.
– В самом деле? – улыбнулся Локвуд. – Могу я спросить, кто это так считает? На меня жаловались ваши сотрудники или компаньоны? Будьте любезны, назовите их имена. Возможно, я знаю этих людей.
– Никаких имен. Это широко известный факт, – сказал Ротвелл. – И это означает, что я озабочен вашим неожиданным появлением возле моего института, в котором проводятся очень важные и тонкие исследования. Я опасаюсь, что вы, по своему обыкновению, можете выйти за рамки обычной оперативной работы и попытаетесь сунуть свой нос туда, куда не имеете права его совать.
Он поднял руку, одним глотком выпил кофе и поставил пустую чашку на стол.
После повисшей недолгой паузы первым заговорил Локвуд.
– Ты что-нибудь поняла, Люси?
– Ни единого слова.
– А ты, Джордж?
– Ничего. Как будто китайца слушал.
– Да, вам следовало бы объясниться яснее, мистер Ротвелл, – сказал Локвуд. – Джордж часто использует длинные ученые слова, которых я не понимаю, но даже он не смог вас понять. Скажите просто – чего вы не хотите, чтобы я делал?
– Вы здесь из-за призрачного кластера? – раздраженно спросил Стив Ротвелл.
– Да.
– Это единственное, что вас здесь интересует?
– Почему должно быть иначе?
– Это не ответ на мой вопрос! – проворчал Ротвелл.
– Это все, что я могу на него ответить, – сказал Локвуд. – Поймите, мистер Ротвелл, Олдбери Касл не ваша «зона», не ваша «территория», не ваш «порог» или что-нибудь еще в этом роде. Если вам не нравится то, что я собираюсь очистить эту деревню от призраков, обратитесь с жалобой на меня в ДЕПИК, и увидите, чем это для вас обернется. До тех пор, пока ДЕПИК не запретит мне работать здесь, я волен делать в Олдбери Касл все, что сочту нужным. А сейчас закажите себе еще чашечку кофе и спокойно расскажите мне о «важных и тонких» исследованиях, которые ведутся у вас в институте. Звучит очень заманчиво. Очевидно, в скором времени мы получим новые замечательные товары от «Ротвелла»? Какие именно?
Вместо ответа Стив Ротвелл взял со стола свои зеленые перчатки и тяжело поднялся на ноги. Посмотрел в окно, за которым уже сгущались сумерки, и пошел к выходу, но остановился, когда его посетила неожиданная мысль. Стоя в дверном проеме, он загораживал своей массивной фигурой свет, бросая густую тень на Локвуда.
– Вы бойкий мальчик, – сказал Ротвелл. – Не буду перечислять все ваши таланты, вы о них и сами все знаете. Назову лучше ваш самый большой недостаток – неумение вовремя остановиться. Вы слишком гордый и честолюбивый человек. Эти качества мне хорошо знакомы, я сам такой же. Боюсь, что в один далеко не прекрасный для себя день вы зайдете слишком далеко, а потому в присутствии свидетелей открыто предупреждаю: не вздумайте становиться мне поперек дороги. Если вы все же сделаете это, сильно об этом пожалеете. Я должен был предупредить вас, хотя нисколько не надеюсь на то, что вы примете мои слова к сведению. Более того, я уверен, что вы непременно встанете у меня поперек дороги, потому что вам этого хочется. Очень хочется. Но как только вы сделаете это, я вам шею сверну.
Он натянул на руки перчатки, застегнул на пуговицы свое пальто и добавил:
– А пока желаю успеха в борьбе с вашей горсточкой призраков. Уверен, что для этой примитивной работы вашей квалификации будет достаточно.
С этими словами мистер Ротвелл ушел, и дверь за ним громко захлопнулась.
Какое-то время все мы смотрели на эту закрывшуюся дверь, потом так же дружно повернулись к Локвуду.
Он улыбнулся, и улыбка эта была долгой и ленивой, но в глазах у него горел хорошо знакомый мне огонек.
– Отлично, – сказал Локвуд. – Не знаю, как насчет всего остального, но в людях мистер Ротвелл разбирается неплохо. До сегодняшнего вечера я не был уверен, стоит ли расследовать то, чем здесь занимаются в институте люди Ротвелла. Стоит ли рисковать головой ради этого. Шансы за и против такого расследования я расценивал в лучшем случае как пятьдесят на пятьдесят. Только что мистер Ротвелл решил эту проблему за меня. Теперь я знаю, что нам непременно нужно узнать, что происходит за стенами институтских лабораторий.
22
Ночь опустилась на Олдбери Касл. Мы собрались в общем зале «Старого солнца» и выключили свет, а Дэнни Скиннер подбросил дров в камин. Теперь лишь отблески пламени играли на клинках наших рапир и отражались у нас в глазах, пока мы проверяли свои рабочие пояса, укладывали в рюкзаки мешочки с солью и железными опилками, снова и снова уточняли маршруты по разложенной на столе карте Джорджа. Впереди нас ждало много работы, но Гости редко набирают полную силу раньше полуночи, поэтому, закончив приготовления, мы просто сидели и тихонько коротали время. Холли читала книгу, Локвуд дремал, растянувшись на скамье. Джордж предложил Дэнни сыграть в шахматы, рассчитывал легко победить деревенского мальчишку, но с каждым ходом его положение становилось все сложнее. Я? Я просто сидела у камина и бездумно следила за танцующими огоньками пламени.