– Знаю… я… ва-ши прос-тые упр-ражнения… – Выдавил из меня невысокий старикан с обнаженным по пояс торсом, перевитым сухими мощными мышцами.
– Просто-просто. Тебе надо всего лишь не соблазниться мною в ближайшую ночь!
Я даже голову приподнял… Правда, мастер тут же шлепком ладони по затылку вернул меня в исходное растекшееся состояние.
– Вейки! Займись шейным и затылочным отделом сей невоспитанной девицы. – Проворчал мой массажист. – Слишком умная для молоденькой девушки – в голове у нее явный переизбыток мужской Ян. Разгони по телу, а то застоялся что-то…
– Слушаюсь, мастер! – Кивнула массажистка Ханы.
– Пф! Ай! Ой! Мамочки! Ай-яй-яй! Ой, мама! Фан-Фан, спаси-и-и! Меня сейчас раздавят!
– Спасибо, мастер! – Искренне поблагодарил я.
– А вот у вас, юноша, застой крови в шейном и затылочном отделе просто колоссальный! – Задумчиво проговорил мастер. – Надо бы в другое, куда более интересное место распределить… Дабы Инь сей девицы сегодня ночью познало всю мощь вашего Ян и головка ее больше не маялась всякими глупостями, проистекающими от неудовлетворенных своих желаний!
– Не на-до! Мас-тер! Ай! Ой… Охо-хо-хо! Мама!
– Тц-тц-тц… Воспитанные юноши, конечно, должны себя сдерживать и контролировать, но слишком долго делать это – нехорошо! Мужскому организму нужна женская Инь! С этим мы, мужи, поделать ничего не можем, да-с! Так что смелее надо быть, юноша, и решительнее! Покажите ей, что такое настоящая сила юности, вьюнош! Да-с!
– Фа-а-ан… воды-ы-ы…
Я кое-как поднялся, подполз к распластавшейся на полу нашей «кабинки» Хане, подхватил кувшин с водой, в которой растворили пару ложек вина… И в некотором раздражении набросил на худенькие костлявые телеса Ханы сползшую с нее простынку.
Чертов старикан! Не знаю, как он это сделал – но тело горело, пульсировало… и особенно пульсировало ТАМ. И (чтоб ему старых некрасивых баб два года массажировать по всякому!) особенно сильно начинало пульсировать, когда взгляд падал на распаренное тело Ханы! Очень слабого подобия такого эффекта я мог бы добиться с помощью игл, но не вот такого… яростного пожара в паху!
Приподнял голову Ханы и стал заливать в нее воду.
– М-м-м… ка-а-айф! – Простонала она, потягиваясь.
Я сжал зубы и отвернулся – простынка опять сползла, обнажив маленькую крепкую грудь с затвердевшими горошинками сосков.
– Вау! – Разумеется, она заметила… да там тяжело было не заметить, особенно, если взгляд опустить. – Ну, так даже лучше! Тренировка будет проходить в экстремальных условиях, приближенных к боевым! Задача остается прежней – ты должен себя контролировать и не наброситься на меня…
Я закрыл глаза и задышал…
– М? Ну, нормальная техника – вполне годная. – Оценила она мои усилия. – Но ты рановато начал. Сейчас отлежимся часочек… Нет, два часочка. Вздремнем… ну, допустим, три часика. А уже в нашем номере соорудим себе уютное любовное гнездышко, ку-ку-ку… Ты ляг, отвернись к стеночке и отдохни. Силы тебе этой ночью понадобятся… мой сладенький пирожок! Ку-ку-ку…
Удар пяткой в солнечное сплетение отбросил меня назад, заставив спиной сбить тяжелую основательную кровать. С коротким неприятным скрипом та сдвинулась, а я скрючился, привалившись к ее боку, стараясь восстановить сбитое ударом дыхание.
– Фан-Фан, ты там как? – С некоторым беспокойством поинтересовалась Хана.
– Нор… мально. – Выдавил я. – Можно… продолжать.
– Да? Ну, тогда снова садись и устраивайся поудобнее…
Кое-как поднялся, сдвинул кровать на прежнее место, сел на ее краешек. И началась новая серия прежнего издевательства.
Хана, стоящая возле закрытой на щеколду двери вновь скинула с себя простыночку и стала совершать движения плечами, бедрами, животом, грудью…
Была она в какой-то несерьезной майке-топике и коротких штанишках. Почти шортиках. Босиком. Казалось бы, ничего такого эротичного и уж тем более сексуального в ней не было. Но вот уже час подряд Хана с легкостью взламывала мой ментальный щит, заставляя давиться и захлебываться только одним всепоглощающим животным желанием – отжарить ее во все…
Сейчас плавные медленные движения снова стали сменяться порывистыми быстрыми. А потом – снова замедляться. А потом как-то странно поменялась амплитуда. Жар снова стал заливать живот, сердце заухало где-то в горле и на кончиках пальцев, а глаза прикипели к извивающемуся молодому горячему женскому телу…
Я. Ее. Хотел.
Себя я обнаружил в метре от девочки. Она застыла, внимательно за мной наблюдая. Мои руки были вытянуты вперед, будто я собираюсь ее схватить… Да не будто, а действительно собирался. Изо рта слышался низкий животный рык. Ноздри трепетали, упиваясь едва уловимым ароматом разгоряченного женского тела. Обсыпать меня сейчас побелкой и добавить замогильное «Мозги-и-и…» – и картина станет завершенной.
Судорожно со всхлипом втянув воздух, я осторожно сделал шаг назад. Полегчало. Еще шаг назад. Совсем хорошо.
– Уже лучше. – Оценила Хана. – Не знаю, что ты сейчас себе представил, но это явно помогло. Хотела сказать это позже, но, видимо, сейчас самое время, так как ты интуитивно сам смог найти метод борьбы с таким наваждением. – Она снова накинула на плечи простынку. – Сядь.
Наваждение почти исчезло, и я с облегчением помотал головой. Рухнул попой на застеленную кровать.
– Сейчас тебе нужно перестать разделять мыслеобразы на свои и чужие. Формирование мыслеобразов возможно ведь не только непосредственным подключением-рапортом к твоему мозгу от чужого, но и через глаза, через уши, через ощущения. Даже строчки в книге могут создать в твоей голове нужный кому-то мыслеобраз! Есть два способа борьбы с этим явлением – быстрый и медленный. Быстрый – это паллиатив. Он убирает текущие симптомы, позволяет выиграть время, но от корня проблем не избавляет. Медленный… – это медленный. Пока понятно?
– Вполне.
– Отлично. С помощью быстрого ты можешь притушить чужое влияние. Пока не будем рассматривать – намеренное это было влияние, или ты случайно попал под раздачу. Быстрый способ дает время не совершить непоправимой ошибки и разобраться, откуда вообще хвост растет. Понятно, что из задницы, но вот из чьей…? Способ ты только что «изобрел» самостоятельно. Запускается другой мыслеобраз, который доводит первый до абсурда… Способ этот распространенный, известный, обсосанный во всех учебниках по психологии… по-моему, даже в художественной литературе его неоднократно использовали. Вопросы?
– Давай дальше, – устало вздохнул я.
Эта «тренировка»… она выматывала похлеще прежней, приведшей к появлению моего ментального щита. «Всего лишь не соблазниться» – звучало слишком просто. А на деле Хана использовала какое-то животное волшебство… без волшебства. В итоге я решил, что стриптизерши из прежнего мира вполне могли взять несколько мастер-курсов у этой нескладной юной девушки-подростка, почти девочки… с медвежьими ушками.
– И уши спрячь. – Посоветовал я. – Опять торчат.
– Упс. Косяк! – Весело отозвалась она. Уши исчезли. – Все-таки, чтобы взломать тебя, требуется прорва контроля и усилий!
– Давай без этой вот наглой лести. – Я отмахнулся, а Хана «пфыкнула». – Продолжай.
– Второй способ сложнее, требует хорошего контроля, мощной концентрации и развитой памяти. Впрочем, все эти пункты, как минимум, взаимосвязаны. Ты уже научился отличать свои мыслеформы от чужих. Это отлично – считай, половина дела сделана. Теперь слушай вводную, солдат! – Хана стала серьезна. И стала говорить, будто отливала в граните какую-то фразу какого-то жутко мудрого старца. – Никакая мыслеформа не может появиться в твоей голове сама по себе, ни на что не опираясь! – Она помолчала и уже обычным голосом закончила. – А теперь – думай!
Воцарилась тишина. Я думал. Хана спокойно ждала. Даже не шевелилась. И дышала тихонько-тихонько.
– Хана, ты сможешь передать мне мыслеформу того, чего я никогда не видел? – Наконец спросил я.
– Нет. – Мгновенно ответила девушка. – Это невозможно.
– Ну, тогда просто. – Пожал я плечами. – Надо размотать цепочку мыслеформы – откуда она появилась такая красивая. Так и доберемся до источника проблемы. А этот источник – «прихлопнуть» чем-нибудь абсурдным.
– Умничка! Отлично! – Хана подпрыгнула, хлопнула в ладоши и скинула с себя простынку. – Тогда – еще раз!
– О, нет… – Простонал я.
«О, нет». Мог ли я хотя бы неделю назад представить, что перспектива просмотра бесплатного высокопрофессионального стриптиза будет вызывать у меня не радостное предвкушение или хотя бы доброжелательное любопытство, а чувство раздражения и отвращения?
Глава 10
– Фан-Фан! А почему ты такой хму-у-урый? – Во все сто десять улыбалась Хана.
Почему я хмурый? Да потому что мучился бессонницей и потому что не выспался. Впервые в этом мире. В этом мире надо очень сильно постараться, чтобы «словить» бессонницу. Компьютеров нет, телевизоров нет, радио нет… совести тоже нет. С какого перепугу мучиться бессонницей? Засыпай – не хочу! Все условия для крепкого здорового сна!
Увы. В жизни бы не подумал, что эротическими снами можно мучиться. Ими же наслаждаться положено! А вот хрен! Мучился. Ворочался. Не мог уснуть. При этом Хана со своей кровати не пыталась провоцировать, вовсе нет! Но… боги! Одеяло с нее ночью сползло, и я впервые (опять впервые!) пожалел, что умею видеть в темноте!
Занялся медитацией, пытаясь обнаружить источник этих ненормальных желаний по отношению к девушке-подростку. Нашел. Оказалось, происки посторонних коварных мыслеёб… мыслекрутов тут не при чем. И я сам себе злобный буратино. Моя реакция на Хану – целиком моя и только моя. Да, подстегнутая разогнанной энергетикой после массажа, но – моя. И вот как с таким бороться? С тем, что только мое, личное? И спросить не у кого – Хана спит. Извернулась в невероятный крендель на своей кровати, маечка задралась, обнажив стройный животик, ножки, беззащитное милое личико… Хоть головой об стенку бейся! Так ведь нельзя – разбужу. И придется объяснять, в чем дело. А если она предложит самый простой вариант решения проблемы? Я ж не выдержу!