– Мне кажется, я только что победил, – сказал он. Солнечные пятна играли на её запрокинутом лице. Рот был приоткрыт, она тяжело дышала.
– О боже! – пролепетала она, подражая тону беспомощной красавицы. – Что же мне теперь делать?
– Наградить? – сказал он, потянувшись к её губам.
– Посмотри вниз, – велела она.
Он опустил глаза и увидел меч между своих ног.
– Мне кажется, победила я.
Он улыбнулся. Их тела всё ещё были прижаты друг к другу. Он чувствовал мягкость её груди и бёдер, смотрел на её губы. Снежный Бутон позволила ему нагнуться и поцеловать её, но когда он закрыл глаза и улыбнулся, то напомнил ей её собственную мать. Девушке пришли на ум слова кошмарного монстра: «Вижу, ты и впрямь дочь Цзяолун. Но не в большей степени, чем он – её сын». Она отстранилась, поклонилась и, развернувшись, поспешила прочь со двора.
* * *
Той ночью Снежный Бутон не могла уснуть. Она лежала с закрытыми глазами и ждала, пока дыхание Шулень не выровнялось и не замедлилось.
– Учитель? – прошептала она.
Дыхание спящей оставалось ровным. Снежный Бутон подождала ещё немного, затем медленно соскользнула с кровати, осторожно, чтобы не потревожить Шулень. Накинула вышитый шёлковый платок и вышла наружу.
Снаружи было холодно. Девушка зябко передёрнула плечами, опустила голову и пошла дальше. Она не пользовалась ни воротами, ни переходами, легко взбегая по стенам и прыгая с крыши на крышу, пока не спустилась во внутренний двор к Вэй-Фану. Тот спал. Едва девушка приземлилась, как чья-то рука схватила её руку чуть выше локтя.
– Тебе следует быть осторожней, – сказал Молчаливый Волк.
– Да, мастер, – ответила она.
– Что привело тебя сюда? – Глаза Молчаливого Волка были мрачными.
– Я хотела поговорить с Вэй-Фаном, – ответила девушка.
Чем больше она смотрела на спящего юношу, тем больше подобия находила. Ей стало жутко.
– Как тебе нравится твой учитель? – спросил Молчаливый Волк.
– Она замечательная, – ответила Снежный Бутон.
– Прекрасно, – кивнул он. – Служи ей верно.
– Я буду, мастер. – Она поклонилась.
* * *
Снежный Бутон ничего не могла с собой поделать. Она пересекла двор, пройдя туда, где, прислонившись спиной к стволу сливы, сидел Вэй-Фан.
– Что лучше, – спросила она, – клетка или цепь?
– Ни то, ни другое, – ответил он.
– Я всё думаю о том духе-призраке. – Она села рядом и посмотрела на него.
– Не спрашивай меня об этом.
– Почему?
– Мне кажется, она найдёт меня. Я едва могу заснуть, когда о ней вспоминаю. А что будет, если я засну? Или если они заснут? Если тебя не окажется здесь? Будь у меня меч, я мог бы по крайней мере сражаться.
– А ты хочешь сражаться?
– Да, – сказал он. – Ты знаешь, где меч?
Она покачала головой и присела рядом на корточки.
– Никак не могу разобраться, что именно я к тебе чувствую.
– Любовь?
– Нет.
– Жаль.
Девушка взглянула на него, и он не был уверен, что она собирается сказать.
– Мне кажется, я тебя знаю.
– Правда?
Она кивнула, Вэй-Фан нахмурился.
– Знаешь, когда ты смотришь на меня, мне тоже начинает так казаться, – произнёс он. – Не слишком приятно.
– Почему?
– Ты напоминаешь мне мою мать. Долго рассказывать.
– В какой день ты родился? – спросила она.
Вэй-Фан странно посмотрел на неё.
– Зачем ты спрашиваешь? У тебя на примете есть сваха, которая подыскивает мне невесту?
Снежный Бутон смотрела на него.
– Ну, – медленно сказал он, – моя мать всегда была немного странной, когда речь заходила о дне моего рождения.
– Неужели?
– Да. А ещё моя мать точно так же говорила: «Неужели?»
– Я польщена.
Он улыбнулся.
– Я не говорил тебе, что ушёл из дома?
– Нет.
– Мать пыталась женить меня. Пришла сваха составить мой гороскоп. И мать повела себя странно, когда та спросила о дне моего рождения.
Снежный Бутон кивнула.
– Ну так когда ты родился?
– На двадцать восьмой день двенадцатого месяца десятого года правления императора Гуансюя.
– Год змеи? – спросила она.
Он кивнул, поднял взгляд от земли и увидел, что Снежный Бутон покусывает губы, а её брови нахмурены.
– Что такое?
– Как звали твою мать?
– Ю, – ответил он и нарисовал иероглиф на ладони. Такой же, как иероглиф слова «рыба».
– Она была замужем? – спросила Снежный Бутон.
– Нет, – ответил Вэй-Фан. – Почему ты спрашивашь?
Снежный Бутон глубоко вздохнула.
– Откуда твоя семья?
– Из Лояна, – ответил он, и Снежный Бутон расслабилась.
– О, уже лучше. У меня было ужасное подозрение на твой счёт.
– Ужасное? – Вэй-Фан посмотрел на неё.
– Ну, ты напомнил мне мою мать. А та тварь, что приходила ночью, говорила кое-что о нас с тобой. И о моей матери. Мне кажется, она знает что-то обо мне. Что-то личное. – девушка рассмеялась, вздохнула и почувствовала, как уходит напряжение. – Знаешь, а я ведь – приёмыш, – сказала Снежный Бутон и почувствовала на глазах слёзы. Она не знала, откуда они пришли, почему вдруг нахлынули.
Вэй-Фан с сочувствием смотрел на неё.
– Тут нечего стесняться, – сказал он мягко.
Она кивнула, смаргивая слезинки.
– Знаю. Но есть кое-что ещё. Я уверена, моя мать любила меня. Она иногда становилась жёсткой, даже слишком, но никогда не была злой. Она была воином ушу. Ну, я сказала, что меня удочерили, но на самом деле… – Снежный Бутон помолчала. – Проблема в том, что у моей матери был и другой ребёнок. Мальчик. И этого мальчика забрала любовница местного судьи. Её звали Фан. Хотя я не знаю, как пишется её имя. Он родился в тот же день, что и ты. Когда я тебя увидела, то подумала, что ты вполне мог бы быть тем мальчиком. Мне стало страшно. Но ты никак не можешь им быть, ведь ребенка украли в Ганьсу.
Снежный Бутон улыбнулась. Вэй-Фан помолчал. Он смотрел вниз, на камешки в своей ладони. Ронял их, потом снова подбирал, думая обо всём, что услышал.
– Ганьсу? – переспросил он. Его голос был хриплым. Он откашлялся и улыбнулся. – Мой отец был судьей в Ганьсу. У него было ханьское имя. Мы переехали в Лоян, когда мне было два года.
– Где он был судьёй? – спросила Снежный Бутон.
Они оба говорили шёпотом.
– Ланьчжоу.
Снежный Бутон потянулась и взяла его за руки.
– Судьба свела нас вместе, – сказала она. – Вот только зачем?
Вэй-Фан посмотрел на неё и подумал, какая же она красивая.
– Я тоже спрашиваю себя об этом, – ответил он.
Глава 23
Князь Тэ ходил взад-вперёд, и голос его становился всё громче.
– У меня только что умер отец. Не успели мы похоронить его, как в первую же поминальную ночь дом мой подвергся нападению. В воротах моего дома был убит человек. Я думал, что сам умру. Да я почти умер! Это ли нужно моей семье? Нет! Это ужасно! Трудно вообразить себе что-либо худшее. Люди из магистрата задают вопросы. Скоро обо всём узнают во дворце. В следующий раз мы так просто не отделаемся. И что я тогда скажу? Как объясню свои поступки? Я не виноват во всём этом. Моя мать принимает опиум. Она не ела уже два дня. Старейшины клана Тэ просят меня о встрече. А моя жена? О! Моя жена! Она отказывается спать со мной, пока я не избавлюсь «от этого проклятого меча».
– Вы всё рассказали своей жене? – спросила Шулень.
Господин Тэ остановился.
– Разумеется! – воскликнул он. – Как я мог поступить иначе? Муж не должен иметь секретов от жены, вы и сами это знаете.
Шулень и Снежный Бутон переглянулись.
– На самом деле не знаю, – ответила Шулень.
Господин Тэ сел и снова вскочил. Он был слишком поглощён собственными проблемами и не обратил внимания на её слова.
– Меч не может больше оставаться здесь, – сказал господин Тэ.
– Вы правы, – ответила Шулень.
– То есть вы согласны? – растерянно спросил он.
– Да. – Шулень кивнула. – Его нельзя оставлять тут, но и вынести его безопасно мы тоже не можем.
– Не понимаю, – сказал господин Тэ.
– Я подумаю над этой задачей, – ответила Шулень.
Господин Тэ снова сел. Это было резкое, неестественное движение. Ноги подогнулись под ним, словно мастер-кукольник перепутал поддерживавшие их нити. Господин Тэ переводил взгляд с одной женщины на другую и вытирал пот с лица.
– Это действительно хорошие новости. Госпожа Шулень, прошу меня извинить, я погорячился. Но на меня столько всего навалилось! Однако ваши слова меня обнадёжили. Пожалуйста, придумайте что-нибудь. Моя жена не желает спать под одной крышей с этим мечом. Я уверен, есть какое-то решение.
– Не волнуйтесь, господин Тэ, – ответила Шулень, – мы обязательно что-нибудь придумаем.
* * *
Снежный Бутон плелась вслед за Шулень, полностью погрузившейся в свои мысли.
– Учитель, у вас есть план? – спросила девушка.
– Нет. – Шулень покачала головой. – Пока нет. Зато есть идея. Мне нужно поговорить с Молчаливым Волком.
И они направились к внутреннему двору, где разместились Молчаливый Волк и его воины.
Шулень вошла во двор к бойцам, Снежный Бутон – за ней. Завидев её, Вэй-Фан поднял голову, и их взгляды встретились. Лицо юноши было мрачным. Она заметила гнев в его глазах, но он быстро отвернулся.
«Я знал, что она не была мне матерью, – говорил его взгляд. – Мне досталась проклятая наложница, а ты заполучила мою настоящую мать!»
– Как ты? – спросила Снежный Бутон, подходя к нему.
– Прекрасно, – ответил он.
Она присела на корточки и наклонилась к нему. Они были связаны через Цзяолун. Она чувствовала это. Чувство было новым и странным.
– Не сердись на меня, – мягко попросила девушка.
Вэй-Фан посмотрел на неё. Он злился на свою мать. На свою приёмную мать, воровку детей. Больше, чем когда бы то ни было до этого.
– Я вовсе не сержусь на тебя, – сказал он и замолк.
– Это не моя вина, – добавила она.
– Знаю, – кивнул он. – Мне жаль, что так вышло, но я не сержусь на тебя. Я злюсь на мать, которая так и не сказала мне правды.