— Целый гардероб, говорите? — Игнат хмыкнул, щурясь на меня сквозь очки в железной оправе, заляпанные мелом. Его пальцы, искривленные от постоянного шитья, нервно забарабанили по прилавку, где валялись обрывки шелка с рунической вышивкой. — А не боитесь, барон, что ваши костюмы станут последним, что на вас наденут? Тут бандиты как тараканы — только свет выключи, они уже ползут. Вчерась «Клыкастый» Петруха опять приходил… Грозился поджечь ателье, если «долю» не увеличу.
Он резко дернул головой в сторону зарешеченного окна, за которым маячили силуэты сомнительных личностей. Один из них, коренастый детина со шрамом через глаз, демонстративно почесывал подбородок лезвием ножа.
— Видите их? Каждый месяц — новые поборы: то «налог на безопасность», то «пожертвование на похороны конкурентов». Если бы не они, я бы давно золотые смокинги с глифами неуязвимости шил! — Игнат швырнул на стол кусок парчи, и та зашипела, выжигая в дереве дымящийся узор. Видимо, ткань была прошита защитными чарами.
— Хотите, чтобы я их… приструнил? — спросил я, не отрываясь от темно-бордового кашемира, в чьих волокнах мерцали искры стабилизированной энергии. — В обмен на скидку, конечно.
Его глаза, серые и острые, как лезвия ножниц, сверкнули. Игнат наклонился ближе, и я уловил запах можжевеловой настойки — видимо, его способ бороться со стрессом.
— Если навесите на меня свою протекцию — пять процентов прибыли ваши. Но официально. Чтобы каждый уродец знал: тронешь Игната — получишь барона Морозова в гости с личными големами. Вы ведь тот самый Морозов? О вас столько слухов гуляет в последнее время… Думаю, многих верзил это отпугнет от моей скромной лавки.
— Хм… Заманчивое предложение. — буркнул я. — А как это сделать?
— Странно, что вы не в курсе, барон. Ведь у каждого дворянина должно быть специальное приложение на смартфоне.
— Что за приложение?
— ИмперУслуги. Скачайте сейчас, и ударим по рукам.
Я достал телефон, залез в список приложений и, к своему удивлению, обнаружил нужную программу. Я открыл «ИмперУслуги», быстро пробежался глазами по интерфейсу и понял, что нужно делать. Нажав на несколько кнопок, я заставил смартфон завибрировать. Я вошел в меню протекционного контракта. Портной назвал мне свои данные, и я отправил ему приглашение. Игнат, не глядя, достал свой телефон, получил уведомление и нажал кнопку «подтвердить». Интерфейс вспыхнул ядовито-зеленым, а за окном раздался приглушенный вопль: коренастый детина, читавший новости на своем коммуникаторе, швырнул устройство о стену, и его банда рванула прочь, спотыкаясь о собственные сапоги.
— Отныне вы под моим крылом, — провозгласил я и перевел Игнату несколько тысяч рублей. — А теперь — шейте. И не забудьте про карманы для гранат и пузырьков с зельями. — Я посмотрел на эскиз камзола с усиленными швами. — Скоро у меня появится многочисленная гвардия. Это крупные ребята. Будет большой заказ.
Игнат хрипло рассмеялся, легко и беззаботно, впервые за многие дни, и потянулся за бутылкой можжевеловой настойки:
— Отметим наш союз, барон?
— Наливайте, мастер.
Игнат Фомич отступил на шаг, вытирая ладонью пот со лба. Золотая краска, густая и едкая, капала с кисти на каменные глыбы брусчатки, оставляя пятна, похожие на слезы дракона. Вывеска — массивная дубовая доска, выдержанная в огне и закаленная магическими растворами, сияла под лучами солнца золотой пластиной. Двуглавый орел Морозовых, выписанный им вручную, впился когтями в треснувший магический кристалл. Каждая царапина на камне была проработана так, будто сам хаус оставил эти отметины в ярости.
«Символично, — думал Игнат, — род, который едва не умер, ломает правила, как щепки. Даже магия трещит под его напором». Он вспомнил, как барон вломился в его ателье, словно ураган в бархатном плаще, и усмехнулся. Раньше на вывеске красовался скромный напёрсток с ниткой — знак ремесленника, которого все считали добычей. Теперь же… Теперь каждый прохожий будет замедлять шаг, вглядываясь в орла, чьи глаза светились ядовито-зеленым, как буквы на контракте Морозова.
Из соседней таверны донесся хриплый смех. «Клыкастый» Петруха, местный головорез, застыл на пороге, уставившись на герб. Его единственный глаз сузился, а пальцы непроизвольно сжали рукоять ножа. Но через мгновение он плюнул под ноги и скрылся в переулке, бормоча что-то о «проклятых баронских прихвостнях». Игнат хмыкнул — бандиты всегда узнают своих палачей первыми.
Он провел пальцем по когтям орла, ощущая шероховатость резьбы. Внутри кристалла, под слоем лака, мерцали крошечные искры. Пустяк, но Игнат знал: теперь эта вывеска была не просто украшением. Она стала предупреждением, щитом и… приманкой. Ведь кто осмелится тронуть мастерскую, защищенную гербом древнего рода? К тому же барон обмолвился, что у него в ближайшее время появится многочисленная гвардия… Игнат за многие годы жизни научился разбираться в людях, и сейчас он чуял, что о юном Морозове вскоре будет знать вся Россия.
«Шьем для дьявола, — подумал Игнат, возвращаясь к работе. — Зато живые останемся».
Напоследок он прикрепил к нижнему углу стойки табличку: «Одежда для тех, кому тесно в мирском». Пусть знают — здесь шьют не для обычных смертных, а для безумцев, которые носят бархат как доспехи, а шелк — как боевые стяги.
Опрокинув пару рюмок с Игнатом за будущий успех нашего совместного предприятия, я пешком направился к старым знакомым артефакторам. Лавка «Тайное ремесло» встретила меня густым запахом металлической стружки, алхимических реагентов и паленой древесины. Воздух вибрировал от едва слышного гудения кристаллов, запертых в клетках из титанового сплава. На полках, прогнувшихся под тяжестью времени, лежали артефакты, похожие на кошмары инженера: треснувшие сферы с мертвыми звёздами внутри, перчатки с когтями, ржавеющими от проклятий, и прочие третьесортные вещицы.
В углу, на столе, заваленном обломками посохов, копошился Степан — артефактор с бородой, напоминающей спутанные провода, в которых застряли крошки от наспех приготовленного бутерброда. Он курил папиросу. Его фартук пестрел масляными пятнами и цветастыми разводами, а очки с треснувшими линзами съехали на кончик мясистого носа.
Рядом, развалившись на ящике с надписью «Осторожно! Зачарованный порох!», сидел Артемка. Парнишка в рваной ветровке с капюшоном, украшенным позолоченным значком, тупо пялился в стекло планшета. На экране энергично выплясали полуголые девицы…
— Степан! — хлопнул я по прилавку, и многозарядный арбалет прошлой эпохи рухнул с полки, нырнув в бочку с эссенцией лунного мха. Жидкость зашипела, выпустив фиолетовый дым. С арбалетом можно было попрощаться…
Старик вздрогнул, выронив окурок прямо в чашку с чаем, который пах как смесь полыни и лимонной цедры. Артемка ахнул, выронив планшет, и устройство с треском разбилось о каменный пол, жалобно мигнув напоследок.
— В это раз мне нужны артефакты. — тоном, не терпящим возражений, сообщил я. — Скажем, штук пятьдесят хватит для первого раза.
— Вы… вы же шутите, барон? — Степан вытер макушку тряпкой, испачканной в масле. — Меня даже на городскую стражу не хватает! Вчера еле собрал пару огненных перстней — один взорвался у заказчика в кармане! Пришлось выплатить огромную компенсацию, и денег на материалы теперь нет…
— Вот и научитесь делать больше и лучше, — швырнул я ему свиток, перевязанный чёрной лентой с печатью в виде герба моего рода. — Огненные клинки с руной поглощения вражеских заклинаний. Полсотни. Срок — неделя. — Я кивнул на свиток. — Тут все чертежи и схемы, а также пропорции веществ. Считай, секреты от сердца отрываю…
Степан развернул мою рукопись дрожащими руками. Борода его задрожала, будто в ней завелась стая электрических импульсов. Артемка подошел к деду и заглянул через плечо. Затем он ахнул, схватившись за голову:
— Дедуля, да это же… Формула синтеза огня и металла! Тут же нужен сердечник из метеоритного железа! И… и руна поглощения через обратный резонанс⁈
— Молчи! — прошипел Степан, прижимая свиток к груди, словно это был его первенец. Его глаза, мутные от лет и копоти, внезапно загорелись. — Барон… Это… Это же уровень мастера Гильдии! Такие чертежи уничтожали во времена Второй Портальной Войны. Откуда вы…
— Сделайте — узнаете больше, — оборвал я, проведя пальцем по воздуху. Огненный след моей ауры сложился в номер телефона. — Звоните, только если будет готово. — Я бросил взгляд на Артемку, который уже лихорадочно рылся в огромном ящике. — И да… Если провалитесь — бегите. Думаю, мои гвардейцы обожают тестировать брак на дилетантах.
Степан, не отрываясь от чертежа, машинально кивнул. Его пальцы уже чертили в воздухе контуры рун, а губы шептали заклинание стабилизации. Артемка, вытащив из ящика слиток метеоритного железа, уронил его на ногу и завыл, но старик даже не заметил. Лавка наполнилась гулом пробуждающихся инструментов, треском разрядов и запахом надежды — редкого товара в этих стенах.
Я вышел, притворив массивную дверь, и услышал, как Степан кричит внуку:
— Артём! Тащи энергетическую пыльцу из подвала! И… и последнее пособие по артефакторике для мастеров! Придется повторить матчасть!
Конечно, я лукавил, что натравлю своих нелюдей на старика… Но дополнительный стимул важен в любых отношениях и сделках.
На улице пахло грозой и амбициями. Где-то вдалеке завывал ветер.
Пока Степан копошился с чертежами за дверью, я решил покопаться в смартфоне. Я листал страницы с сайтами, где можно было разместить объявление о поиске работника. Для дальнейших моих планов по завоеванию этого мира мне нужны были талантливые продавцы.
Спустя минуту поисков я наткнулся на сайт «ХэдДичь», где, наверняка, торговали душами и совестью. Я быстро зарегистрировался и стал ваять вакансию. Объявление вышло кратким, как выстрел: «Нужен торгаш с яйцами из ада. Он должен разбираться в артефакторике. Опыт работы с клиентами-психопатами, магами-неудачниками и мрачными коллекционерами приветствуется. Бонус — пожизненное богатство и роскошь, протекция дворянского рода. Ненормированный график. Риск выгорания — максимальный».