Самое любопытное — гербы. Скрещённые кинжалы над языками пламени, аккуратно вышитые на бронежилетах. Да-да, всё как в книжке по геральдике для идиотов. Это был герб рода Черновых. Ну наконец-то. Хотелось бы сказать, что не ожидал, но увы — ожидал, и даже с попкорном.
Оперативно сработали, ничего не скажешь. Меньше суток понадобилось, чтобы меня найти, перехватить и устроить экскурсию с завязанными глазами. Моё уважение, барон Чернов. Умеете. Мог бы даже похлопать, но руки связаны — как жаль.
Поездка, впрочем, завершилась. Машина остановилась, двери распахнулись, и кто-то вежливо, но крепко потянул меня наружу. Мешок пока не снимали — интригу берегли. Ах, как драматично.
Меня вели вниз — по каменным ступеням, вглубь старого подвала. Прохладно, сыро и пахло чем-то металлическим — типичный подвал для «дружеских бесед». Интересно, будут пытать классикой? Или придумают что-нибудь творческое? Честно говоря, я бы оценил нестандартный подход.
Внизу меня наконец-то избавили от мешка. Мир снова стал цветным, правда, не особенно приветливым. Я оказался в просторном помещении, где стены были укреплены стальными балками, а свет давали несколько ламп под потолком. Куда ни глянь — оружие, верстаки, старинные решётки. Мило.
Передо мной стояло несколько мужчин. Все как на подбор: хмурые, крепкие, в одинаково мрачных костюмах. Но выделялся среди них один — с гордой посадкой головы, жесткими чертами и тяжёлым, почти звериным взглядом. Это был он. Барон Игорь Чернов.
Живой. Огромный. В ярости.
— Ну здравствуй, Морозов, — процедил он сквозь зубы, делая шаг ко мне. — Знаешь, сколько убийц мы на тебя потратили? Сколько лет мы с партнёрами вычищали ваш род по одному, как гниль с зубов? И кто остался? Ты! Щенок. Молокосос с лицом плебея и самоуверенностью целого легиона!
Он резко подошёл ближе, и его глаза почти пылали.
— Ты убил моего сына. Моего наследника! — проревел он, и кулак его сжал воздух между нами. — Думаешь, это была просто дуэль? Нет, ты подписал себе приговор. Мне надоело играть в прятки. Я хочу сам разорвать тебя на части. Прямо здесь. Сейчас. Медленно.
Я молчал. Говорить пока смысла не было — пусть выговорится. Пусть почувствует себя победителем. Всё-таки у него сейчас, наверное, не лучший день.
— Я сожгу твоё имя, твоё поместье, твой проклятый род, — продолжал он, подойдя совсем вплотную. — Я вырежу даже упоминания о тебе из всех архивов!
Но тут к нему подошёл один из его людей — худощавый мужчина с редкими усами и тревожным взглядом. Советник, помощник, или просто тот, кто ещё умеет считать до десяти.
— Барон, — сказал он осторожно. — Простите, что вмешиваюсь, но… если Морозов умрёт здесь, в вашем подвале… От вашей руки… Императору это не понравится. Он ведь… под защитой.
Чернов медленно повернулся к нему.
— Мне плевать на Императора, — прошипел он. — Плевать на его столичные игры. Я — Чернов. И я сам решаю, кто умирает в моём доме.
Он снова посмотрел на меня, с такой злобой, что воздух будто задрожал.
— Сегодня ты уйдёшь отсюда… только если в мешке. И не на голове.
— Раз уж вы всё равно собираетесь меня убить, — протянул я лениво, облокотившись на стул, — не могли бы вы удовлетворить моё последнее любопытство? За что, собственно, вы так возненавидели наш род? Чем мы вам так насолили? Может, моя прабабка когда-то отказала вам в танце?
Чернов бросил на меня взгляд, полный презрения, и отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Не твоё дело, щенок. Ты — пепел истории. Я не обязан перед пеплом отчитываться.
Он повернулся к стене, и я увидел, как его тяжелая рука провела по ряду аккуратно развешанных инструментов. Крючья. Щипцы. Лезвия. Даже что-то, похожее на артефакторскую горелку — старую, как мир.
— А теперь, — продолжил он с мрачным удовольствием, — сыграем в мою любимую игру.
Он выбрал что-то похожее на игольчатый молоток и начал его проверять.
— Ни одна живая душа не знает, что ты здесь. Ни одна. Так что времени у нас… хоть залейся.
Я вздохнул. Театрально, демонстративно.
— Понятно. Ну что ж… Раз никто не узнает, кто вас убил — можно, значит, и не сдерживаться.
Верёвки на моих запястьях чуть дёрнулись. Плюм, скрывшийся под видом полоски моей накидки, уже перекусил почти всё. Ну конечно, не без труда — плетёный металл с рунами антимагии, на вкус как ржавый гвоздь, но мой фамильяр был упрям, как и я.
— Кстати, — добавил я, достав из своей сумки-бездны красный кристалл, доставшийся мне после недавней битвы с големом — у меня был план получше, как его использовать. Но знаешь, в тебе есть нечто вдохновляющее, барон Чернов.
Я повернул кристалл в пальцах, нанося несколько неуловимо заметных рун, неизвестных почти никому даже в моем мире, и он отозвался чистым, тревожным звоном.
— Вот только ты не стоишь даже половины этой штуки, — пробормотал я, прежде чем подкинуть кристалл Плюму.
— Поймал! — прозвучало в голове, и в следующее мгновение пространство вздрогнуло.
Плюм поглотил кристалл, и снаружи его тела, обычно пухлого и пушистого, пошли зловещие волны. Свет в подвале исказился, металл застонал, а воздух вдруг стал тяжёлым, будто нас затянуло в эпицентр чёрной звезды.
— Что за… — начал один из охранников, но не успел договорить. Из Плюма вырвалась тень, форма которой стремительно росла, выгибалась, множилась.
Из крохотного комочка он превратился в нечто… другое.
Перед ними стоял зверь. Нет. Артефактный кошмар. Силуэт, сотканный из мрака и искр, с глазами, сияющими небесным синим пламенем. Крылья, как у демона, лапы, как у древнего тигра, хвост, переливающийся магией всех стихий.
Малая Боевая форма Плюма.
— Вечеринка только начинается. — усмехнулся я, стряхнув остатки верёвок.
Следующее мгновение стало началом апокалипсиса.
Глава 13
Воздух в подвале сгустился до предела, словно сама тьма решила сжать нас в кулак. Плюм, принявший облик демонического кошмара, рычал так, что стены дрожали, а с потолка сыпалась известковая крошка. Его крылья, словно выкованные из теней и пламени, рассекали воздух, оставляя за собой дымящиеся шрамы. Игорь Чернов метнулся к двери, но не побежал — отступил, как хищник, знающий цену каждому шагу. Его глаза, холодные и расчётливые, скользнули по Плюму, будто взвешивая угрозу.
— Убейте его! — проревел он, но в голосе не было паники — только сталь. — Всех зовите!
Он сделал шаг назад, пальцы скользнули по поясу, где висели артефактные амулеты. Уголки его губ дрогнули в улыбке — не насмешке, а признании.
— Интересно… — пробормотал он, глядя на Плюма, чьи когти впились в каменный пол. — Создание уровня архимагов… И ты таскаешь его, как щенка? Я тебя недооценил… Все недооценили…
Гвардейцы ринулись в атаку, но я уже был свободен. Верёвки — прах. Руны на ладонях вспыхнули алым, как раскалённая сталь. Первый гвардеец замахнулся клинком — я ловко увернулся, ударил ребром ладони в горло. Хруст. Тело рухнуло, словно мешок с костями. Второй выстрелил огненным шаром — я поймал заклинание в воздухе, сжал в кулак и швырнул обратно. Взрыв ослепил на мгновение, оставив после себя лишь дымящийся прах.
— Скучно, — процедил я, переступая через обугленные останки. — Где настоящий бой?
Чернов не ответил. Он отступал дальше, шаг за шагом, его плащ колыхался в такт размеренному дыханию. Пальцы сжали медальон на груди — древний щитовой артефакт, вспыхнувший синим барьером. Плюм рванул вперёд, но удар о щит отбросил его, оставив на защите трещину.
— Не спеши, зверёк, — Чернов усмехнулся, намеренно замедляя шаг. — Все-таки я мастер!
Плюм зарычал, из пасти вырвался сгусток пламени, но барон ловко уклонился, активировав ещё один амулет. Стены ответили ему — каменные шипы выросли из пола, пытаясь пронзить Плюма. Тот взмыл вверх, разбив тусклые светильники, и стеклянные осколки дождём посыпались на Чернова.
— Достойно, — пробормотал барон, стирая кровь с рассечённой щеки. — Но недостаточно.
Он выдернул из-за пояса дымовую гранату и бросил ее перед собой. Яркая вспышка ослепила веки, и спустя мгновение вокруг нельзя было рассмотреть даже своих пальцев. Едкий туман окутал помещение, и мы с Плюмом направились к выходу.
— Беги, — бросил я Чернову вслед, — пока можешь.
Но он не побежал. Отступил. Достойно. Как истинный генерал, знающий, когда битва — лишь начало войны.
Плюм, всё ещё в боевой форме, пронёсся мимо, снося дверь в щепки. Мы вырвались в коридор. Стены особняка вибрировали от шагов бегущих магов. Я улыбнулся. Охота началась.
Спустя минуту мы оказались в главной зале. Холл встретил нас роскошью, превращённой в поле боя. Хрустальные люстры, подвешенные к потолку, украшенному фресками сражающихся драконов, раскачивались, бросая на стены прыгающие тени. Их блики скользили по мозаичному полу. Чернов стоял у парадной лестницы, опираясь на резную балюстраду, словно актёр, готовый к финальному монологу. За ним — несколько магов в мантиях цвета ночной грозы, лишь один был в белом. На плечах двух из них сверкали золотые звёзды — знак магов первого ранга.
— Выйдем на улицу, — предложил я, снимая пиджак, пропитанный гарью и чужой кровью. Ткань шлёпнулась на пол, подняв облачко пыли с мраморной плиты. — Или тебе плевать на собственный дом?
Чернов не ответил. Его пальцы сжали корпус амулета на груди — чёрный обсидиан с трещиной, напоминающей змеиный глаз. Усмешка, холодная и узкая, как лезвие бритвы, скользнула по его лицу.
— Учись выбирать союзников, Морозов, — произнёс он, кивнув в сторону Плюма. Тот, всё ещё в облике тенепёра, рычал, прижимаясь к полу, будто чуя ловушку. — Древние твари редко бывают… послушными.
Он дёрнул головой — и маги ринулись вперёд. Первый, в белоснежной хламиде, взмахнул рукой. Воздух взвыл, и от пола взметнулись шипы инея, острые как скальпели. Я прыгнул в сторону, руна ускорения на запястье жгла кожу, словно раскалённая проволока. Шипы вонзились в стену, пронзив портрет предка Чернова — старика с лицом, как у стервятника.