Оба кивнули. Добавить было нечего. Они не станут злоупотреблять подарком от человека, стоящего в дверях. Ди открыла – показавшись Конни, но в то же время не демонстрируя своего превосходства.
Бергер и Блум вошли. Ландин даже глаз не поднял. Продолжал сидеть в той же позе. От него сильно воняло псиной.
Они присели.
Записывающие устройства были уже включены. Ландин все время смотрел в стол прямо перед собой, однако и Бергер, и Блум заметили, как он на мгновение бросил взгляд наверх и нахмурился. А потом снова принялся разглядывать стол.
– Думаю, нам нет нужды представляться, – сказала Блум.
– Лучше бы я вас не знал, – пробурчал Ландин. – Тогда бы я мог хотя бы надеяться, что вы полицейские.
– Вы знаете, почему мы здесь, – произнес Бергер. – Ведь так, Конни?
– Идите к черту.
– Если бы у нас было больше времени, мы бы с удовольствием попререкались с вами, как раньше, – сказал Бергер. – Словно ничего не изменилось. Однако изменилось все, не так ли? Как вы понимаете, вероятность того, что вы снова встретитесь с Ноу, ничтожно мала. В худшем – и самом вероятном случае – вашего пса усыпят.
На мгновение Ландин поднял взгляд, словно не ожидал такой стратегии. На самом деле, ожидал, конечно, но справиться с чувствами все равно было трудно.
– Почему вы саботировали два расследования? – спросила Блум напрямую.
– Только давайте без сказок, – добавил Бергер.
Ландин медленно поднял глаза. Во взгляде его читалось отчаяние, плохо замаскированное под презрение. Очевидно, ему не часто доводилось сидеть на скамье обвиняемых. Он лишь покачал головой.
– Возьмем любую деталь наугад, – сказал Бергер. – Вам знакомо такое имя – Улла Миллрюд?
– О чем это вы? – угрюмо спросил Ландин.
– Она живет у заповедника прямо напротив Мёркё, недалеко от Сёдертелье. Она рассказала вам об электрическом моторе и резиновой лодке, правда ведь? Почему вы решили похоронить эту информацию в мусорной корзине посредственности Улле Шёблума?
– Черт возьми, – воскликнул Ландин. – Я думал, мы здесь, чтобы говорить о важных вещах.
– Что вы имеете в виду? – спросил Бергер.
Ландин замолчал, опустил глаза и покачал головой.
– Конечно, мы готовы говорить о важном, – подключилась Блум. – Например: почему вы прилагали все усилия, чтобы разделить дела об убитых на пляже пятого числа каждого месяца? Почему вы с самого начала дали указание рассматривать убийства топором как наркоманские разборки?
– Я требую адвоката, – пробормотал Ландин.
– Значит, придется заводить уголовное дело, – сказала Блум. – Мы надеялись этого избежать.
Конни Ландин снова поднял на них глаза.
– Чего вы хотите? На самом-то деле? Доказать, что я плохо вел расследование? И из-за этого теперь в какой-то мрачной дыре, в отделе внутренних расследований, передо мной сидят частные сыщики и меня допрашивают? Допрашивают меня? Да вы знаете, сколько раз я проделывал то, чем вы занимаетесь в данный момент? Знаете? Думаете, у вас получится за что-то привлечь меня? Что это вообще такое? Что ты там прячешься, Лейф? Иди сюда, поговорим лично, не надо подсылать ко мне каких-то жалких неудачников в виде уволенных полицейских, которые ни в чем не разбираются.
– Лейф там, да, – подтвердил Бергер. – Нет, он не придет. Он не хочет никоим образом быть связанным с тобой. А также с русской мафией, Радославом Блоком и покойным Витенькой, или с семьей Дальберг, они же Дальбери, и их ООО «Hyperion Biotechnia». Хочешь что-то добавить, Конни?
– У меня…
– Да, что у тебя, Конни? Что у тебя такое есть? Кроме обвинений в некомпетентности, при том что сам ты десятилетиями работал некомпетентно. И тут вдруг вспоминаешь о компетентности, только не к месту. Что у них на тебя, Конни? Какой компромат? Неужели тебе никак не вывернуться?
– Мы даем возможность это сделать, Конни, – спокойно произнесла Блум. – Мы предлагаем вам способ выкрутиться. Вы не хотите использовать свой шанс?
– Вы вообще не представляете, о чем говорите.
– Я работала под прикрытием, – сказала Блум. – Я знаю, что такое страх смерти. И я вижу его сейчас в ваших глазах. Вы выглядите так, будто в любую минуту можете умереть. Но выход есть, Конни, мы можем найти его вместе. Или же идите и умирайте. Идите. Вперед. Нам-то все равно.
К удивлению Бергера и Блум, никаких агрессивных ответных реплик не последовало. Ландин молчал, снова уставившись в стол. Никаких попыток встать и уйти.
– Сделаем перерыв на полчаса, – сказала Блум. – Обдумайте мои слова. У нас есть способ спасти от зла и вас, и вашего питбуля. Так что выбирайте, продолжать упрямиться или спасать пса. Вам решать.
– Выход есть, Конни, – произнес, вставая, Бергер.
57
Искусство скрывать сильные чувства – непростое.
Никто из них не видел Эрьяна Брууна прежде. Взглянув на него, они испытали шок. На самом деле, им бы надо было снова выйти, собраться с силами и мыслями, переговорить, устроить мозговой штурм, выработать стратегию и вернуться. Но был бы утерян темп. Действовать следовало прямо сейчас.
Хотя Эрьян оказался копией Матильды Дальберг.
Хотя не было ни малейшего шанса, что родителями Эрьяна может быть кто-то иной, нежели Уолтер и Матильда.
Уолт и Тилли.
Братьев было четверо. И сейчас Бергер и Блум сидели напротив четвертого.
Остальные трое были похожи на отца, а Эрьян – на мать.
Бергер и Блум переглянулись, убедились, что никто из них не выглядит совсем уж растерянным.
Эрьян их опередил:
– Сотрудников отдела внутренних расследований могут допрашивать только сотрудники этого же отдела. А вы кто такие?
– Не важно, – ответил Бергер с деланым спокойствием. – Мы хотим лишь поговорить с вами. О семье Дальбергов.
Четвертый брат работал полицейским. Значит, у него шведские документы и регистрация. В отличие от остальных членов семьи.
Никто этого не знал. Никто не проследил связь. Потому что никто раньше не сталкивался с Дальбергами.
– О семье кого? – переспросил Эрьян.
Ровно таким тоном, какой должен быть у хорошо подготовленного человека.
Коим он и являлся.
– Дальбери, – сказала Блум, наблюдая за его реакцией.
Реакции не последовало, однако спокойствие, с которым Эрьян отвечал на вопросы, говорило само за себя. Слишком уж оно походило на отчаяние. Хотя реплика такого впечатления не производила:
– О чем это вы? Я даже не в курсе того, что здесь происходит. Похоже, мне нужен адвокат.
– Тогда придется заводить дело, – сказал Бергер. – Мы надеялись этого избежать.
– И все-таки я требую адвоката.
Подавшись вперед, Блум произнесла:
– Мы успеем установить вашу американскую личность прежде, чем вы свяжетесь с адвокатом. Так что, нужен адвокат?
– У вас было три брата, – сказал Бергер.
Тишина. Бергер и Блум пытались считать реакцию Эрьяна. Определить, обратил ли он внимание на выбор прошедшего времени.
И он обратил.
– О чем это вы? – спросил он слегка взволнованно.
– О ваших братьях: Юхане, Фредрике и Микаэле. Они же Джо, Фред и Майк. У вас было три брата. А теперь уже не три.
Эрьян молчал, опустив взгляд. Блум и Бергер пытались понять, что за чувства он испытывает.
Все оказалось так предсказуемо. Так просто. Его выдала слеза. С тихим звуком она ударилась о стол.
– Спасите кого-нибудь из них, – накинулся на Эрьяна Бергер. – Одного уже нет в живых, возможно, двоих. Спасите хотя бы убийцу, если он еще жив. Тот, кто убил вашего отца.
Больше слез не последовало. Но и слов тоже.
Теперь он изо всех сил соблюдал молчание.
Бергер и Блум обменялись взглядами. А вдруг это и правда Эрьян. Что, если они сидят напротив убийцы.
– Я серьезно, – продолжил, наконец, Бергер. – Спасите кого-нибудь из ваших братьев. Один уже мертв. У меня на руке его кровь.
Бергер протянул руку через стол.
– Убирайтесь к черту! – крикнул Эрьян, отталкивая руку.
– Возможно, вас уже проинформировали, – сказал Бергер. – Иначе, будь я на вашем месте, я бы страшно заинтересовался, кого из моих братьев убили.
Бергер пожал плечами и сделал вид, что он готов бросить все это и уйти.
– Кто? – сдержанно спросил Эрьян.
Бергер поймал его взгляд. Сделал все возможное, чтобы его удержать.
– Микаэль, – ответил он. – Ваш младший брат, как я полагаю. Майк.
Эрьян издал еле слышный стон. Больше ничего.
– Микке, – произнес он.
Бергер выждал паузу. Успел даже бросить взгляд на Блум. А потом протянул руки к Эрьяну и сказал:
– Мне очень жаль, что так получилось. Мы вдвоем отправились на Даларё, чтобы спасти его. Но когда приехали, он уже был мертв. Вас осталось трое. Позвольте мне спасти вас.
– Вы даже не представляете себе, с чем столкнулись.
Бергер медленно кивнул и предоставил Блум продолжить.
– Для начала расскажите все об угрозе, – попросила она.
– Я этого не знал, – сказал Эрьян. – Понятия не имел. Знал только, что папа собирается продать компанию в США и вернуться домой, больше ничего.
Он запнулся, но главное – он уже начал говорить. Впервые он заговорил, и важно было не дать ему замолчать снова. Секунд через десять Эрьян продолжил:
– Я работал в полиции уже пару лет, когда неожиданно столкнулся в коридоре с Конни Ландином. Я сразу же узнал его. Он не должен был оказаться в рядах полицейских, он всегда был по другую сторону закона. Но я решил молчать о его прошлом, чтобы потом прижать его в нужный момент, когда буду вести свою борьбу за справедливость. Когда это будет выгодно для моей карьеры. Потом я попал в отдел внутренних расследований, присмотрелся к действиям Конни Ландина и нашел целый ряд странностей, о которых и сообщил начальству. Как я и рассчитывал, мне поручили следить за ним. Он меня, разумеется, не узнал – я был совсем ребенком, когда мы виделись в последний раз. Вскоре я понял, что он находится под колоссальным давлением. Скорее всего, его шантажируют.