– …У Алёшеньки самый лучший друг – Шура Соколов… Да, я так его всегда зову, Аввакумом крайне громоздко величать… Ленков? Действительно заходил к нам раза три или четыре, но ночевать не оставался, нет, что вы! С чего бы это он оставался? Вещи-то? Приносили как-то, да… Старик Дмитриев с Шурой и Косинским, у которого имя, знаете, да, такое чудное, – так они кровать приносили. А этот Шурка все-таки, скажу я вам, так такой себе на уме! Один раз написал записку, что у Ленкова есть много оружия и просил меня её в УР, то есть в уголовный розыск, снести. Говорил, что угрозыск обещает уплатить за это 200 рублей золотом! Но я не снесла. Во-первых, как же, заплатят, жди! Ой, прошу пардона! А потом… У меня эту записку похитили. Думаю на Ваньку Побратчикова, который у нас в сапожниках работает. Или же это его дружок Мишка сделал, часто к Ваньке ходит, шастает всё время тут…
– Мало ли кто и что наговорит! Нашли, кого слушать – бабу! Бабу слушать совсем не надо… – Похожий на нахохлившегося грача Асланиди на вопросы следователей отвечал скупо, пояснения давал с какой-то зловещей вкрадчивостью, но было видно, как его переполняет злоба. – Ленкова никакого я не знаю. И как вы это представляете? Какой-то Ленков-Манков ни с того ни с сего ночует в моей квартире? С какой стати? Никакой Ленков в моей квартире не ночевал! Шурка с золотым зубом? А кто такой? Никакого Шурку не знаю совсем. Мало ли какие люди к нам по надобностям заходят…
Но при обыске в квартире Асланиди обнаружились вещи с грабежей: одежда и обувь, предметы обихода, кухонная утварь, мануфактура. Обличали грека и показания ленковцев, в том числе единственного из бандитов, который на вопрос о социальном происхождении гордо цедил: «Из дворян, коммерсант…»
Тридцатидевятилетний уроженец города Колпина Царско-сельского уезда Петроградской губернии Наполеон Косинский и впрямь уподобился произойти из дворянского роду-племени, но до Февральской революции это ему мало что дало, а уж после и вовсе. Вихри Гражданской войны закружили Наполеона по Рассее-матушке, и оказался он, старательно избегая своего какого-либо вооруженного участия в событиях на любой стороне, оборванный и грязный, в даурской степи, держа путь в сказочный Китай.
Увы, незадачливого перекати-поле в сентябре 1921 года задержали за самовольную попытку перебраться через границу в Маньчжурию. После выяснения личности Косинского, за которым иного криминала не обнаружилось, из тюрьмы выпустили, однако «университет на нарах», как и вообще уже длительное общение со всевозможным сбродом, поставили точку в окончательном выборе Наполеоном своей жизненной стези.
Он влился в одну из шаек, а затем оказался и среди ленковцев, начав активно участвовать в грабежах и налётах. Вскоре не гнушался уже ничем, быстро скатившись в бандитской уголовщине от гоп-стопа до «мокрухи»: 13 марта 1922 года вместе с Кешкой Петровым при ограблении квартиры торговца Налбадзянца по Софийской улице Косинский убил торговца несколькими ударами лома, а потом бандиты вынесли из квартиры всё более менее ценное имущество.
Но не только в ходе допросов ленковцев становились известными новые имена членов шайки и их пособников, как и новые сведения о потерпевших от грабежей и налетов, бесследно пропавших жертвах бандитов. Леденящие душу подробности всплывали день за днём самым неожиданным образом.
«Дальне-Восточный телеграф» от 26 июля 1922 года № 288:
«ОБНАРУЖЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ТРУПОВ
В воскресенье, 23 июля, мальчишки – сборщики костей и прочего, на городских свалках (вблизи склада кожевенного завода) наткнулись на пропитанную кровью тряпку. Мальчишки заявили об этой находке в милицию, которая немедленно приступила к розыскам и обнаружила зарытыми в земле четыре мужских трупа.
По получении об этом сведений прокурором Забайкальского военного округа Васильевым было отдано распоряжение следственной части произвести расследование в срочном порядке, т. к. по городу уже стали циркулировать слухи, что обнаруженные трупы “свежего происхождения”.
Расследованием установлено следующее: трупы находились в земле на глубине от 3 ½ до 4 аршин. В одних местах трупы сильно разложились, в других сохранились. Трупы страшно обезображены, головы совершенно разбиты и представляют бесформенную массу. Часть одежды снята, в карманах ни документов, ни денег не найдено.
Осмотром врача определенно установлено, что смерть убитых произошла не меньше, как два месяца тому назад.
Найденная на трупах одежда навела на след – кто был убит. Двое из убитых являлись членами шайки Ленкова; два других трупа – те, кто следил за Ленковым и преследовал его, – агенты власти.
Опрос арестованных членов шайки Ленкова подтвердил это – действительно Ленковым были убиты двое из своих и зарыты в означенном месте. Вместе с ними были убиты и агенты. Убийство бандитами своих явилось местью за предательство, в котором заподозревались убитые».
Предполагаемое время совершения этого кровавого преступления позволило следствию сделать вывод, что убийство вполне могло быть совершено Ленковым и его ближайшими подручными в самый пик своей агонии. К сожалению, автору не удалось установить имена тех, кто в апреле – мае двадцать второго года, как и секретный агент угрозыска Северьян Покидаев в начале января, принял мученическую смерть от бандитских рук, внедрившись в шайку Ленкова.
Зато хорошо известны имена практически всех, кто убивал и грабил, разбойничал и насильничал в рядах «армии партии анархистов» Константина Ленкова. Тех, кто помогал уголовной нечисти, укрывал от облав, сбывал наворованное, отстирывал от крови жертв и перелицовывал для продажи «носильные вещи», предлагал бандитам очередную «работёнку». Тех, кто иудничал, нося милицейскую форму.
В начале сентября 1922 года следственные мероприятия в рамках одного уголовного дела – по шайке Константина Ленкова – проводились в отношении 94 человек! Содержали эту блатную публику в арестном помещении (на гауптвахте) Главного управления Госполитохраны (9 арестованных) и в Читинской областной тюрьме. Только несколько обвиняемых были выпущены на поруки и под надзор милиции. Забегая вперед, заметим, что всего в процессе следствия прошло 102 человека; 11 бандитов было убито при задержании и конвоировании; скрылись от суда и следствия 16 ленковцев.
Объем расследования был настолько велик, а бумажный поток документов по делу столь обилен, что однажды, в последнюю декаду подготовки к судебному процессу, «с водою чуть было не выплеснули дитя»: следствие чуть было не забыло об одном из главных обвиняемых, одиозной и кровавой фигуре:
«Дальне-Восточная Республика С е к р е т н о
Главное Управление – – —
Г о с у д а р с т в е н н о й
Политической охраны В Высший Кассационный
суд Республики.
На гауптвахте ГУГПО обвиняемых в принадлежности к шайке Ленкова находится не 8 чел. как указано в Вашем списке, а 9. В Вашем списке отсутствует Самойлов Михаил, обвиняющийся в том же, как упомянутые в списке 8 чел. во избежание могущих возникнуть недоразумений, просьба уведомить, как поступить с обвиняемым в принадлежности к шайке Ленкова – Самойловым.
Зам. Нач. Общ. Отдела /Хлебутин/
С е к р е т а р ь /Мантнов/»
К счастью, бдительность победила.
«В РЯДУ беспрерывных забот правительства о предоставлении местному населению разного рода удобств и возможности пользования каждым в отдельности всеми культурными благами жизненного, научного и практического опыта – не последнее место занимает вопрос о правильном исчислении времени и о проверке часов каждым жителем города Читы и его ближайших окрестностей, – писали начальнику связи НРА и начальнику милиции ДВР руководители технического управления Министерства почт и телеграфов Республики еще в июне 1922 года. – Чему бы способствовали: полуденный выстрел из пушки на площади Свободы, ежедневно производимый распоряжением начальника артиллерии НРА; проверка телеграфных часов по сигналам проволочного и беспроволочного телеграфов, получаемым Читинской центральной телеграфной конторой из Москвы и Иркутска; сверка этих сигналов с наблюдениями звездного времени по звездам и планетам в астрономическом пункте, оборудованном и ныне действующем в здании Государственного института Народного образования /Г.И.Н.О./, выполняемая безвозмездно членами Забайкальского общества любителей Астрономии /З.О.Л.А./ М.И. Союзовым и И.В. Жировым. Теперь каждому жителю Читы остается лишь не забывать ежедневно в 12 часов дня не пропустить услышать полуденный выстрел из пушки и, взглянув на свои часы, сверить их с правильным полуднем по пушке».
Аналогии с Северной Пальмирой, где до сих пор орудийный выстрел из Петропавловской крепости отмечает полдень, в столице ДВР не состоялось. По причине экономии пороховых артиллерийских зарядов.
А так бы 8 сентября, одновременно со звуком полуденного пушечного сигнала, завершилось продолжавшееся более двух часов распорядительное заседание Высшего Кассационного суда ДВР. Оно было посвящено окончанию досудебного следствия по делу о шайке Ленкова.
ВКС Республики постановил принять к производству дело о преступной шайке Ленкова и назначить к слушанию в открытом судебном заседании 1 октября в 9 часов утра. Был определен состав суда, в том числе и защитники обвиняемых. Защитников выделил Совет судебных поверенных. Двое – К. Щербина и Н. Алексеев, были назначены вести защиту первых двадцати шести (по общему списку!) обвиняемых, а с «27-го номера списка» защиту представлял судебный поверенный Я. Цалкин.
Утвердило распорядительное заседание и список свидетелей. Их набиралось около двухсот!
До начала судебных слушаний следовало внести ясность в отношении некоторых обвиняемых. Было прекращено уголовное преследование Константина Ленкова, Якова Верхоленцева, Михаила Долгаря (Долгарева) и Семена Горшкова (Валькова) за их смертью, а в отношении обвиняемых Белова-Чаадаева, Блинского, Воронцова, Николая и Дмитрия Беломестновых, Тваури, Майорова, Криницкого, Винокурова, Мусина и Назаркина – за недостаточностью предъявленных им улик. Уголовное преследование находящихся в розыске членов ленковской шайки было приостановлено «впредь до их явки или задержания».