– Ну что, какие прогнозы? – полюбопытствовала я, вручая Николаю чашку чая.
– Неплохие, – ответил он. – Ветер умеренный, давление стабильное. В горах может потрясти, но ничего такого, чего не выдержала бы «Выпь».
Я услышала, как за нами открылась дверь, и на террасу вышли Мал с Тамарой. Они были одеты в крестьянскую одежду, меховые шапки и шерстяные пальто.
– Ну что, мы отчаливаем? – спросила Тамара. Она пыталась выглядеть спокойной, но я слышала едва сдерживаемое возбуждение в ее голосе. Позади нее маячило лицо Нади, прижатое к стеклу в ожидании вердикта.
Николай кивнул.
– Вперед.
Шуханка ослепительно улыбнулась. Ей удалось сдержанно поклониться, после чего она повернулась к Наде и подала сигнал. Та заулюлюкала и ударилась в нечто среднее между танцем и припадком.
Николай рассмеялся.
– А что так мало энтузиазма?
– Береги себя, – сказала я, обнимая Тамару.
– Позаботься о Толе за меня, – ответила она. Затем прошептала: – Мы оставили кобальтовое кружевное платье в твоем сундуке. Надень его сегодня.
Я закатила глаза и подтолкнула ее к выходу. Знала, что увижу их всего через неделю, но с удивлением поняла, что буду очень скучать.
Когда я повернулась к Малу, наступила неловкая пауза. Его голубые глаза ярко сияли в сером утреннем свете. Шрам на моем плече внезапно кольнуло.
– Доброго пути, моя правительница, – поклонился он.
Я знала, как положено ответить, но все равно обняла его. На мгновение он застыл как истукан, но затем крепко обвил меня руками.
– Доброго пути, Алина, – прошептал Мал мне в волосы и быстро отступил.
– Мы полетим, как только вернется «Зимородок». Я ожидаю увидеть вас всех целыми и невредимыми ровно через неделю, – сказал Николай, – а еще с кучкой всемогущих птичьих косточек.
Мал поклонился.
– Да хранят вас святые, мой царевич.
Николай пожал ему руку.
– Удачи, Оретцев. Найди жар-птицу, и когда все это закончится, я тебя щедро вознагражу. Ферма в Удове. Дача неподалеку от города. Все, что пожелаешь.
– Мне ничего не нужно. Просто… – он отпустил руку Николая и отвернулся. – Заслужи ее.
Он не мешкая вернулся в Прялку, Тамара последовала за ним. Через стекло я увидела, как они общаются с Надей и Хэршоу.
– Что ж, – начал Николай, – по крайней мере, он научился уходить красиво.
Я проигнорировала боль в груди.
– Сколько нам потребуется времени, чтобы добраться до Кеттердама?
– Два или три дня, в зависимости от погоды и наших шквальных. Мы полетим на север, затем через Истиноморе. Так безопаснее, чем путешествовать через Равку.
– Какой он?
– Кеттердам? Это…
Закончить предложение он не успел. Перед моими глазами возникло темное размытое пятно, и в следующую секунду Николай исчез. Я ошалело уставилась на то место, где он стоял, а затем закричала, почувствовав, как в плечи впиваются когти и отрывают меня от пола.
Мельком заметила, как на террасу стремительно выбегает Мал с Тамарой по пятам. Он рывком преодолел расстояние между нами и, обхватив меня за талию, потянул вниз. Я извернулась и, широко разведя руки, пронзила огненным потоком света ничегою, которая меня тащила. Та пошла рябью и взорвалась. Я мешком рухнула на террасу, придавив собой Мала. Кожа кровоточила в тех местах, где ее ранили когти чудища.
Уже через секунду я вскочила на ноги и ужаснулась тому, что увидела. Воздух наполнился летающими черными силуэтами, крылатыми монстрами, которые двигались совсем не так, как любое нормальное существо. В зале позади меня воцарился хаос, раздался грохот бьющегося стекла – ничегои врывались в помещение через окна.
– Уведи остальных, – крикнула я Тамаре. – Вытащи их отсюда!
– Мы не можем бросить тебя…
– Я не хочу потерять и их!
– Иди! – рыкнул на нее Мал. Потом приставил ружье к плечу и прицелился в подлетающего монстра. Я метнула разрез, но они двигались слишком быстро, чтобы попасть по кому-то конкретному. Я вытянула шею, высматривая в небе Николая. Сердце бешено колотилось. Где же Дарклинг? Раз его чудища здесь, он должен быть где-то рядом.
Он спустился сверху. Существа перемещались вокруг него как оживший плащ, их крылья мельтешили в воздухе черной рябью. Они формировались и растворялись, поддерживая своего хозяина, их тела разделялись и соединялись, поглощая пули из ружья Мала.
– Святые! – выругался он. – Как он нас нашел?
Ответ пришел быстро. Я увидела фигуру в красном в лапах двух ничегой, их черные когти глубоко погрузились в тело пленника. Лицо Сергея было белее снега, глаза выпучились от ужаса, губы беззвучно шептали молитву.
– Мне пощадить его, Алина? – спросил Дарклинг.
– Оставь его в покое!
– Он сдал тебя первому же попавшемуся опричнику. Мне интересно, что ты ему предложишь: милосердие или правосудие?
– Я не желаю ему зла!
Мой разум вскипел. Неужели Сергей действительно нас предал? Он был на пределе после битвы в Малом дворце, но что, если он планировал это с самого начала? Быть может, он просто пытался ускользнуть во время сражения с ополченцами, может, намеренно упомянул имя Жени. Он так хотел побыстрее покинуть Прялку…
И тут я поняла, что шептал Сергей – не молитву, а всего одно слово, повторяемое снова и снова: «безопасность, безопасность, безопасность».
– Отдай его мне! – крикнула я.
– Меня он предал первым, Алина. Он остался в Ос Альте, когда должен был перейти на мою сторону. Сидел на твоих собраниях и участвовал в заговоре против меня. Он все мне рассказал.
Слава святым, что мы ни с кем не поделились местонахождением жар-птицы.
– Так что, – продолжил Дарклинг, – решение за мной. И, боюсь, я выбираю правосудие.
Ничегои в момент оторвали конечности Сергея от туловища и голову с плеч. На кратчайшее мгновение я заметила шок на его лице, рот открылся в безмолвном крике, но затем останки его тела исчезли под облаками.
– Ради всех святых! – выругался Мал.
Меня затошнило, но пришлось подавить подступающий ужас. Мы с Малом медленно повернулись и встали спиной к спине. Нас окружали ничегои. Позади, в Прялке, слышались крики и звук бьющегося стекла.
– И вот мы снова здесь, Алина. Твоя армия против моей. Думаешь, на сей раз твои солдаты справятся лучше?
Я проигнорировала его и крикнула в туманную серость:
– Николай!
– А, принц-пират. Я жалел о многих своих поступках, совершенных за время этой войны, – сказал Дарклинг. – Но не об этом.
Один из теневых солдат спикировал вниз. Я с ужасом увидела в его лапах брыкающегося Николая. Последние ошметки моей храбрости испарились. Я не смогу смотреть, как его расчленяют на части.
– Умоляю! – прокричала я без всякого достоинства или сдержанности. – Умоляю, не надо!
Дарклинг поднял руку.
Я прижала ладонь ко рту, колени начали подгибаться.
Но ничегоя не напала на Николая. Она закинула его на террасу. Тело с тошнотворным хрустом приземлилось на каменный пол и перекатилось.
– Алина, нет! – Мал пытался удержать меня, но я вырвалась из его хватки и побежала к Николаю, упав на колени рядом с ним. Он стонал. Его пальто было разорвано в тех местах, где когти чудища пронзили ткань. Принц пытался подняться на локти, из его рта текла струйка крови.
– Это было неожиданно, – прохрипел он.
– Ты жив, – залепетала я. – Все хорошо.
– Я ценю твой оптимизм.
Краем глаза я заметила какое-то движение и увидела, как из ладоней Дарклинга вырвались две тенистые кляксы. Они перелились через край балкона, извиваясь как змеи, и направились прямиком к нам. Я взмахнула руками и метнула разрез, обрушивая часть террасы, но было слишком поздно. Тени выстрелили молнией по каменному полу и нырнули в рот Николая.
Его глаза расширились. Он задохнулся от удивления, втягивая то, что Дарклинг запустил в его легкие. Мы пораженно уставились друг на друга.
– Что… что это было? – выдавил он.
– Я…
Николай закашлялся и содрогнулся. Затем его пальцы быстро потянулись к груди, разрывая остатки рубашки. Мы оба опустили взгляд, и я увидела, как тень разрастается под его кожей тонкими черными линиями, разветвляясь, будто жилы в мраморе.
– Нет, – простонала я. – Нет. Нет!
Трещины побежали по животу, перешли на руки.
– Алина? – беспомощно позвал Николай. Тьма разрослась под его кожей и поднялась по горлу. Он резко откинул голову и закричал, шея напряглась и все тело изогнулось дугой.
Он испустил еще один истошный крик, и из его спины показались два черных отростка. А затем они раскрылись. Как крылья.
Николай поднял голову. Посмотрел на меня, его лоб испещряли капельки пота, взгляд стал испуганным и отчаянным.
– Алина…
И тут его глаза – умные карие глаза – почернели.
– Николай? – прошептала я.
Он осклабился, обнажив зубы из черного оникса. Они выросли в клыки.
Николай зарычал. Я быстро отпрянула. Его челюсть щелкнула в сантиметре от меня.
– Проголодался? – спросил Дарклинг. – Интересно, кого из своих друзей ты съешь первым.
Я неуверенно подняла руки, не спеша использовать силу. Мне не хотелось причинять ему боль.
– Николай, – взмолилась я. – Не делай этого! Останься со мной.
Его лицо исказилось от боли. Он был где-то там, боролся с собой, подавлял голод, затуманивший разум. Его ладони сжались – нет, его лапы. Николай взвыл, и этот звук был таким безнадежным, пронзительным и абсолютно нечеловеческим…
Взмахнув крыльями, он оторвался от террасы – чудовищный, но все равно прекрасный, все равно Николай. Затем посмотрел на темные вены, растекающиеся по его торсу, на острые, как бритва, когти, прорезавшиеся из почерневших пальцев. Он протянул ко мне руки, словно молил об ответе.
– Николай! – прокричала я.
Тогда принц развернулся в воздухе и взмыл вверх, будто каким-то образом мог обогнать свой голод, черные крылья поднимали его все выше и выше, мимо вихря из ничегой. Николай быстро оглянулся, и я ощутила его муку и недоумение даже издалека.